– Очень приятно.
Мы с Глебом пожали друг другу руки.
– Желаете выпить? – Глеб указал рукой на столик между девушками и мужчинами.
– Не знаю, – честно ответил я. – И без того голова идет кругом.
– Это от впечатлений. Думаю, легкий коктейль не повредит. Кира, будь любезна, поухаживай за гостем.
Брюнетка улыбнулась, поднялась из шезлонга и поступью пантеры направилась к бару, сверкающему стеклом и разноцветьем бутылок.
«Чтоб мне так жить…» – подумал я.
Опустившись в предложенный Глебом шезлонг, я глянул на сидящих рядом мужчин. Дворжек уселся рядом и с блаженным видом вытянул ноги.
– Вам в аэрокостюмах не жарко? – спросила рыженькая.
– Чуть передохнем и переоденемся, – ответил Альберт. – Ну что, Егор, знакомься с остальными. Это наше верховное руководство. Можно сказать, генералитет.
– Включая женщин?
– А у тебя есть возражения? – с легким вызовом глянула на меня рыженькая.
– Не мне тут решать, – безразлично пожал я плечами.
– Это Рита. – Дворжек бросил строгий взгляд в ее сторону. – Коктейль тебе делает Кира. С Глебом ты познакомился, а это Виталий и Николай.
Николай был примерно моей комплекции, да и телом владел неплохо, я сразу заметил это даже по мелким движениям. Взгляд у него был тяжелым, это мне не понравилось. Виталий же, напротив, был лишь немногим ниже Глеба, но пошире его в плечах, да и вообще более собранный, я бы сказал, спортивный. У всех, за исключением Альберта и девушек, волосы были стрижены коротко, под ежик.
– Очень приятно. – Я снова отвесил короткий поклон.
На мой взгляд обстановка была несколько напряженной. И мои новые знакомые не знали, видимо, как общаться с попавшим в их общество винд-трупером, да и я не чувствовал себя, что называется, в своей тарелке. Кира принесла коктейль – ярко-синюю жидкость в узком тонкостенном стакане. Я отхлебнул. Напиток был крепче, чем я ожидал, и, честно говоря, от этого мне стало значительно легче. В памяти промелькнул весь прошедший день, с утра, когда меня вывели из камеры на трибунал, и до сего момента. Бывали у меня в жизни необычные дни, но этот, безусловно, взял бы приз на европейском конкурсе самых безумных.
– Как вам у нас? – спросил Виталий.
– Миленько, – ответил я, еще раз отхлебнув из стакана.
– Наверно, вы понимаете, – продолжил Николай, – что мы затратили некоторые усилия по вашему освобождению.
– Не могу сказать за это спасибо, – честно признался я. – Потому что пока совершенно не знаю, чем мне придется за эту любезность платить.
– И все же вы на свободе.
– Неправильная формулировка. Я не на свободе, а в бегах. Это, знаете ли, очень разные вещи.
Николай усмехнулся.
– Вы просто не понимаете, с чем столкнулись.
– Тут вы совершенно правы. – Трудно было с этим не согласиться. – Не буду скрывать, что ваш офис, а в особенности способ доставки в него, произвел на меня неизгладимое впечатление.
– Понравилась транспортная пентаграмма? – усмехнулся Глеб.
– Понравилась – не очень верное определение. Я в растерянности.
– Ничего, привыкайте, – сухо произнес Николай. – В любом случае, нам придется открыть перед вами карты. Не все, тут не обольщайтесь, но очень и очень многие.
Я снова отхлебнул, стараясь снять нарастающее напряжение. У меня холодок по спине пробежал, я вдруг ощутил себя на пороге чего-то, очень сильно из ряда вон выходящего, хотя, надо признать, ощутил это поздновато. Сказалась закаленная психика десантника. Любому нормальному человеку хватило бы одной пентаграммы, чтобы наглухо слететь с катушек. Но я как-то еще держался, хотя прихватывать начало всерьез.
– В любом случае, придется выслушать ваши предложения, – как можно спокойнее проговорил я. Но ощущение падения в кроличью нору только усилилось. Нет, коктейль определенно не был лишним.
– Глеб, давай-ка лучше ты, – прервал Николая Щегол.
– Не вижу препятствий, – тепло улыбнулся Глеб. – Скажем, так… Мы все представляем некую негосударственную организацию. Очень старую. Очень. Она была организована как государственная структура еще в середине двадцатого века. Потом, по политическим причинам, организацию как бы аннулировали. Издали специальный приказ и распустили. Но… Можно на ты?
– Да пожалуйста, – пожал я плечами.
– Понимаешь ли, Егор, мало кто из сотрудников организации тогда отошел от дел. Многие просто уволились из государственного аппарата, реорганизовали организацию, перевели ее с государственного на собственное, внутреннее финансирование. А работа продолжилась.
– Вы бы начали с того, чем занимаетесь, – посоветовал я.
– Одно вытекает из другого. Ты когда-нибудь сталкивался с проявлениями тонкого мира?
– Какого? – Я невольно поднял брови от удивления.
– Тонкого. Невидимого. С духами, призраками и прочим подобным.
– Вы серьезно? – Я обвел взглядом собравшихся.
– Вполне. – Глеб развел руками.
Я задумался. На этот вопрос трудно было ответить утвердительно, но и отрицательно тоже непросто. Случаются иногда труднообъяснимые вещи, слухи тоже ходят, но вот так, чтобы впрямую…
– Сам я ни с чем подобным не сталкивался.
– Смею утверждать, – усмехнулся Глеб, – что тебе это только кажется.
– Мне-то лучше знать… – попробовал возразить я.
– Ладно, сейчас не время для спора, – прервал его Альберт. – А ты тоже, Егор, прекращай выпускать шипы. Сейчас прими на веру то, что многое из необъяснимого, например, даже ухудшение настроения ни с того ни с его, является проявлением тонкого мира.
– Так можно что угодно к чему угодно за уши притянуть.
– Нет. У нас для таких неверующих неофитов имеется масса доказательств. И вскоре кое с чем мы тебя, безусловно, познакомим. А сейчас просто подумай, как ты здесь оказался. Вот в этом холле.
– Ты имеешь в виду пентаграмму? – осторожно спросил я.
– Да. Объяснение произошедшему ты сам не найдешь. Однако, если ты попытаешься выбраться отсюда самостоятельно, то столкнешься с некоторыми трудностями.
– Какого порядка?
– Ну… Как бы тебе лучше объяснить… – В глазах Дворжека запрыгали веселые чертики. – Этот холл, а также все помещения офиса находятся под землей, на глубине двух километров, и отделены от поверхности слоем глухого, непроницаемого грунта. Нет ни лифтов, ни лестниц. Просто земля.
Я опешил. Не знаю уж, какое чувство мной овладело больше – облегчение или страх. Облегчение в связи с тем, что просканировать такое убежище, если Альберт говорит правду, у полиции нет никакой технической возможности. Но даже если просканируют, то немыслимо в сколь-нибудь короткий срок прокопать шахту на такую безумную глубину. Страх же… Да что тут объяснять! Представьте на моем месте себя!
– Мало того, – добавил Глеб. – Наш офис находится не под Сан-Петербургом, а под африканскими джунглями. Почти точно на экваторе. Довольно безопасное место.
Тут у меня уже окончательно челюсть отвисла. Если это правда хотя бы процентов на семьдесят, то мне надо срочно искать таблетки от сумасшествия. Коктейля тут, как ни крути, будет мало.
– А под океаном, для пущей гарантии, вы не могли офис себе оборудовать? – поинтересовался я шутки ради.
– Нет, – с виноватым видом ответил Глеб. – Дно океана заглублено на четыре километра, а у нас и так при постройке убежища возникали трудности инженерного характера. Зато более безопасное место на Земле очень трудно найти.
– А попадаете вы сюда посредством телепортации… – сказал я.
– В какой-то мере, – кивнул Дворжек. – Хотя более правильным будет назвать этот способ перемещения «перезапись информации о локализации объекта на тонком уровне».
– А… – Я начал включаться в игру. – Да, наверное, этот термин действительно больше подходит.
– Несомненно, – ответил Глеб, словно не замечая моей иронии. – Но в тонкости маготехники я посвящу тебя чуть позже, если ты не против.
– В тонкости чего?
– Маготехники. Так мы называем прикладное использование экзофизических принципов. На самом деле ты вплотную подвел меня к ответу на твой вопрос. Чем мы занимаемся? Тремя вещами. Во-первых, изучением тонкого мира, тонких структур, а также взаимосвязей между ними. Во-вторых, созданием прикладных разработок на основе этих исследований. В-третьих, обеспечением безопасности граждан страны на тонком уровне.
– Сильно… – Я понять не мог, как на все это реагировать. – Какое вам дело до граждан, если вы негосударственная организация?
– Я же сказал, мы были когда-то государственной организацией, – напомнил Глеб. – Более того, мы являлись структурой Комитета Государственной Безопасности, его четырнадцатым отделом. И принципы нашей работы, в какой-то мере, унаследованы с тех стародавних времен. Нас тогда упразднили, но это вовсе не означает, что демонам, чертям и вампирам следовало дать волю и позволить им нападать на добропорядочных граждан. Причем за эти услуги, поверь, мы не берем ни копейки, как не берет с тебя денег полицейский, защитив от хулиганов на улице.
