Перекрещивающиеся над водной гладью нити трассеров, какие-то баржи на фарватере и панически мечущиеся по палубе буксира моряки, ведущие баржи в какой-то порт. Можно было бы спрятаться за баржи, переждать атаку, дождаться подхода подкреплений – но Хиггинс был не из тех, кто бежит от драки. И они, морские котики из Коронадо, тоже были не из таких. Элегантно развернув лодку на пятачке – так, что кормой задело проржавевшую сталь борта баржи, лоцман бросил ее во фронтальную атаку под направлением девяносто градусов к берегу, теперь открыв сектор обстрела для стрелка носового пулемета. Кормовой, израсходовав патроны, перезаряжался…
Наверное, это и в самом деле страшно, когда лодка словно идет на таран берега, по пулеметному щиту щелкают пули, и ты стреляешь, мечешь стальные молнии как бог-громовержец, думая только об одном – убить, пока не убили тебя. Только бы не заглох пулемет, только бы хватило патронов, только бы с той стороны не оказалось виртуоза-гранатометчика, некоторые из которых могут сбить выстрелом вертолет…
Метрах в пятидесяти от берега Хиггинс элегантно развернул лодку – и в этот момент столб воды поднялся всего в паре десятков метров от левого борта, вода вспучилась в безумии взрыва, словно желая наказать тех, кто посягнул на великую реку. Но это были не боги реки, которым молились индейцы, это был брошенный в реку подрывной заряд…
Волна шатнула лодку так, что пулеметчики вынуждены были схватиться за свое оружие, – но Хиггинс управление не потерял. Работая штурвалом, он выводил лодку на новый заход.
– Альфа-четырнадцать, здесь Анаконда, уходи от берега. Будем работать!
Скоростной катер огневой поддержки появился как раз вовремя, Гурвич вел его на близкой к предельной скорости, притирая к берегу. Уродливое, как раздувшийся труп пекари, ощетинившееся стволами корыто шло на штурмовку…
– Сейчас будет жарко… – воспользовавшись передышкой, Хиггинс сделал разворот и пошел параллельно берегу в готовности прикрыть огнем катер, если каким-то чудом его сумеют остановить…
С катера забухтел, закашлялся гранатомет – и черные столбы разрывов на берегу вспороли зелень листвы, уже основательно подрубленную до этого пулями. Гранатомету вторил крупнокалиберный и спарка обычных пулеметов из рубки, установленная уже кустарно…
Возможно, кого-то они и подловили. Но скорее всего – нет. Повстанцы не ввязывались в длительные бои, они знали, что североамериканцы превосходят их во всем, что такой катер можно потопить разве что морской миной или диверсионным зарядом, который они уже взорвали. И поэтому второй проход катера – газонокосилки, как мрачно шутили некоторые местные, – уже не потребовался…
Закончив, Гурвич лег на другой галс и на средней скорости направился в их сторону.
– Псих… – прокомментировал чуть успокоившийся лоцман.
Катер сбросил ход, чуть повернул, чтобы притереться бортом…
– Принимайте конец!
В опале
11 мая 2012 года
САСШ, севернее Нью-Йорка
Осада…
На общественной дороге, у съезда на подъездную дорожку к поместью стояли фургоны с антеннами и яркими логотипами известных телекомпаний – британских, американских, австрийских. Стоило только моему «Майбаху» притормозить перед съездом, как репортеры нацелили на машину свои хищные орудия труда. «Пентакс», «Минолта»… объективы, больше похожие на телеобъективы снайперских прицелов, даже больше по размеру. Не упустить ничего, донести новость… еще один «Майбах», гражданские номера… наверное, не пройдет и пяти минут, как эти номера будут пробиты по базе данных и об этой машине узнают все – когда выпущена, кому принадлежала, кто последний владелец. Ну-ну… машина принадлежала известной инвестиционной корпорации, с головным офисом в Багдаде… пусть ищут, если хотят. Нет… я не от злости, просто надоело. Не могу понять, как можно жить в доме, постоянно находящемся в осаде таких вот хищных насекомых. Впрочем – это не мое дело…
Инциденты уже были и могли быть, поэтому с этой стороны забора, окружающего поместье, стояли и машины правоохранительных органов – машины департамента местного шерифа, машина полиции штата… а вон, кажется, тот черный «Шеви Субурбан»… это машина Секретной службы САСШ, судя по широким подножкам и большому люку в крыше. По-моему, правительство САСШ и само было не радо, что все так получилось, но раз уж получилось…
Я притормозил у ворот. Тут стояли специалисты из частных служб безопасности, специально нанятые для охраны Императрицы. Выглядели они – как полицейские из специальных подразделений. Опустил стекло – и снова вспышки, близко не подходили, видимо, наученные опытом, но не запечатлеть, кто приехал проведать Ее Величество, они не могли.
– Вице-адмирал флота Его Императорского Величества Воронцов, извольте проверить, – я протянул специалисту по безопасности свой паспорт.
Специалист по безопасности, который знал меня хотя бы потому, что я и подбирал охрану поместья, глянул на паспорт, на меня – видимо, черные орлы на погонах моей парадной формы внушили уважение, он не стал ни просить выйти из машины, ни открыть багажник (что я непременно попросил бы сделать, будь на его месте). Козырнул, вернул паспорт.
– Стоянка…
– Я знаю.
– Сэр!
– Несите службу.
Дорога – довольно широкая для поместья, здесь не то что две, здесь и четыре машины могли разъехаться – петляла по парку, засаженному столетними деревьями… в основном серебристые американские ели, такие же, каких много вокруг Вашингтона и некоторых других мест. Аккуратно подстриженные газоны, прудики с черной, стоячей водой, искусно инсталлированные в окружающий мир беседки…
Машин на подъездной дорожке было немного, выделялся своей имперской, величественной статью «Руссо-Балт» с маленькой копией имперского штандарта на крыле, но, судя по тому, что он был заставлен другими машинами, его долго не использовали на выезд и использовать не собирались. Зато, готовый к выезду, стоял черный «Шевроле Корвет»… дьявольская машина, настоящая бомба, двести миль в час набирает.
– Дядя Саша! – раздалось со спины, когда я запирал машину.
Я обернулся – как раз для того, чтобы схватить бегущего ко мне наследника Русского императорского престола.
– Большой-то какой…
– Дядя Саша приехал…
Бонна-француженка, которую по традиции приставили к наследнику (я бы уже не приставлял, вон какой богатырь вырос!), подбежала, запыхавшись, – за быстроногим пацаном она явно не успевала.
– Ваше Высочество, нельзя называть взрослых просто по имени… – наставительно сказала она.
– Миль пардон, мадам… – с уморительным прононсом отозвался наследник, которого я поставил на землю, – добрый день, Ваше Высокоблагородие. Мы поедем в Россию?
С большим трудом мне удалось сохранить бесстрастное выражение лица…
– Полагаю, что об этом нужно поговорить с мамой…
– Тогда пусть приедет Ник. Хоть ненадолго… пожалуйста. Мне здесь совсем не с кем играть, дядя Саша…
– Нельзя приставать к взрослым, Ваше Высочество… – пытаясь помочь мне, сказана бонна.
Я присел на корточки перед наследником… если честно, было мне в тот момент так хреново, как давно уже не было. Натворили дел. И то, что я принял в этом самое непосредственное участие, гнетет меня еще больше. Придурок… как я додумался только организовать ту поездку. Как только ума хватило… баран тупорогий.
Хотя… кадару-Ллахи ва ма ша а фа аля[7]. Некоторое время в должности наместника Его Императорского Величества в Персии дало мне многое в понимании Востока… и еще одну контузию в придачу. Если бы я не организовал, случилось бы что-то другое. И какая теперь разница рассуждать… что Аллах пожелал – то и произошло.
– Черт… Как же я забыл-то… Подожди.
С заговорщическим видом я открыл багажник «Майбаха», достал оттуда большую коробку. Старую… можно было бы купить, но что такое купленное!
– Держи.
– Ух ты… Что это?
– Это такая игра. Хорошая игра, я сам в нее играл. Набор карт и кораблей, карты – про все крупные морские сражения, какие только были, про самые известные морские сражения. Морской бой называется. Я в нее в детстве играл – и вот видишь, стал адмиралом.
– Здорово.
– Что надо сказать? – строго спросила бонна.
– Мерси, мсье… – со зверским выражением лица заявил Цесаревич.
Судя по тому, как застыла в стойке бонна, за спиной кто-то был…
Обернувшись, я увидел Ее Величество, на ней были старые джинсы, синий халат и резиновые перчатки, перепачканные землей. Понятно… возилась в цветнике.
– Ваше Величество…
– Не нужно, Александр, – Их Императорское Величество спрятала руки за спину, не давая мне выполнить положенный придворным этикетом церемониал, – у меня… грязные руки.
– Мама! А дядя Саша мне подарок привез! Вот! – Цесаревич смело шагнул вперед, предъявил коробку.
