— Милана, сделай это, — в его голосе появились иные, вкрадчивые ноты. — Подползи к моим ногам. Сдайся, и обратно я отнесу тебя на руках.
Это прозвучало куда страшнее, чем обещание посадить меня на цепь. Я даже не поняла, как затрясла головой, обхватив себя руками. Я едва осознавала, что последние слова мужчины иллюстрировали все то, чем я жила последние четыре года.
Забудь о своих чувствах и желаниях, у тебя нет на это никакого права. Сломай все. Что так дорого тебе, потому что есть один закон, и он в руках захватчика. Пробей свое дно ради сладкого обещания скупой ласки.
— Я могу заставить тебя это сделать, — вновь холод окутал меня вместе с его хриплым баритоном. — Заставить ползти и извиваться под ударами плети! Но ты сама должна это сделать! Ты не имеешь права говорить мне «нет!»
Вот здесь бы мне все остановить. Но я так и осталась сидеть на месте. Словно ножом, взрезал натянутые нервы его нетерпеливый вздох.
— Хорошо. Видимо, надо вбить в твою хорошенькую головку, саба, что это не игры! Ты знала, что я не буду с тобой сюсюкаться, когда давала согласие! — кожа кресла заскрипела, когда он поднялся и направился ко мне.
— Нет! — выдохнула я. Но опоздала. Хозяин скрутил мои волосы, намотав на кулак, потянул вверх.
— «Нет» что? Остановить это все?
Его рука замерла, а пальцы осторожно погладили мою скулу. Черт, он действительно был готов остановиться, если я сейчас этого потребую?
Он ждал. Успокаивал мое взбесившееся сердечко нежными поглаживаниями, транслируя таким образом свою поддержку. Я растерялась окончательно. Так может быть? Кто-то, желая моего падения, забывает о себе, думая прежде всего о том, чтобы комфортно было мне?
Я сглотнула. Покачала головой, уже понимая: если я чего-то хочу, то точно не остановки.
— Нет. Мы идем дальше…
И тут же меня буквально накрыло волной какого-то восхищения, даже счастья. Настолько мощного потока, что я даже не поняла, что эти чувства принадлежат вовсе не мне.
— Ты сделала свой выбор.
В его голос вернулась сталь, которая больше не могла сбить меня с толку. Я теперь точно знала, что ничего мне не угрожает. Даже когда натяжение в корнях волос стало болезненным, а ощущение собственной наготы особо глубоким.
— Руки перед собой! Ладони вместе!
Я прекрасно поняла, зачем. Как и то, что мой хозяин сделал это, лишь убедившись в том, что я все еще ему доверяю и прекрасно помню о своем праве все остановить. Перевел на новый этап, иными словами.
Но все-таки сердечко сжалось, когда мои сведенные кисти оплел первый виток веревки. Не грубой, но плотной, скрученной, стянувшей запястья цепким захватом. Я этого ожидала меньше всего. Во-первых, не поняла ее назначения — бежать либо выцарапывать глаза своему похитителю намерений не было. И мысль все-таки проскользнула — неужели я только что дала согласие на решительные действия, вряд ли для меня приемлемые? И не закончился ли мой лимит протестов?
Додумать эту мысль я не успела. Меня просто дернули за руки, и я едва на ногах удержалась. Хозяин не остался в стороне, придержал за свободные концы веревки. Я ощутила грудью мягкий ворс ковра, а вслед за ним еще больше скованное натяжение веревки, когда мой темный демон сделал несколько витков поперек.
— А сейчас я расскажу, что тебя ждет. Встать! — рывок вверх. Несильный, контролируемый, позволяющей мне подстроиться под натяжение веревок и медленно подняться на ноги. Волнение достигло Абсолюта. Я ощутила, как кровь прилила к моим щекам, все тело заполнила мелкая вибрация, такая же, как и все остальные ощущения — сладостная. Волнительная. В моем лексиконе появился новый термин — сладкий ужас.
Опомниться не дал. Прижал к себе рывком единоличного владельца, вжимая в свое тело. Ткань костюма и сатин рубашки ощущалась кожей, вновь усиливая мое смятение и эйфорию. А я начала осознавать, чего именно мне не хватало. Такой вот близости.
Понять, что мой похититель из плоти и крови. Что его сердце бьется так же почти наравне с моим. Что он держит меня и не даст оступиться, причем не только в буквальном смысле.
— Непослушная и дерзкая… ты возвращаешься быстрее, чем я ожидал… — обжег мою ушную раковину его горячий шепот.
А меня в тот момент и вовсе накрыло. Связанные руки, не жалящее, а скорее целующее ощущение веревки, близость разгоряченного тела мужчины, его хриплый голос, слова, полные потаенного смысла, запах парфюма и возбуждения… Я ощутила, как колени подгибаются, а сознание стремиться куда-то уплыть. Голова закружилась, а рассудок словно начало заволакивать чем-то странным, но таким восхитительным, что сопротивляться этому я не смогла бы даже под угрозой смерти. Он еще что-то говорил, сжимая мои волосы, слова теряли смысл и взрывались, с каждым разом все сильнее… сладостнее… снова и снова… еще и еще…
— Милана! — словно сквозь вату, долетел до моего сознания голос Хозяина. — Милана, что произошло?
Я бы так знала, что происходит и куда меня несет. Но тревожные ноты в его голосе вырвали меня из восхитительного состояния, удерживая в кольце его рук и сминающей воли. Даже застонала от разочарования, пытаясь ухватиться за ускользающее ощущение.
— Черт… — хрипло выдохнул он, подхватывая меня на руки, — мы явно зашли далеко…
Я не понимала, о чем он говорит. Мне хотелось в этот момент только одного — продолжать. И когда он, удерживая, усадил меня к себе на колени, я лишь безвольно уронила голову ему на плечо.
— Ты устала? Тебе стало плохо? Я же просил тебя не молчать… — он потянул за концы верёвки, но я вдруг решительно отвела руки, словно оберегая нечто, что хотели у меня забрать.
— Нет, — словно отголоски грома вдалеке, в теле еще отзывалось сладкими вспышками отдачи то, определение чему было так сложно найти. — Не устала, я… как просто понесло куда-то… я не могу объяснить…
— Что? — хрипло переспросил он, как будто не поверил сказанному.
Впервые я услышала его растерянным. Ошеломленным. Он и правда, как будто не мог поверить моим словам. Может, я как-то не так объяснила, и то, что едва не произошло, было чем-то опасным для психики, или вовсе недопустимым?
— Стало просто как-то очень хорошо, настолько, что рвалось за рамки телесной оболочки… я просто попробовала отключить мысли и дать этому вырваться… что-то не так?
Его хриплый вздох едва не напугал меня… как и то, что произошло следом. Когда он прижал меня к себе и поцеловал — сбивчиво, одержимо, словно дорвался до источника воды в жарком оазисе и спешил утолить свою жажду долгими глубокими глотками.
— Все хорошо, моя девочка… все хорошо…
Я не поверила своим ушам. На губах горел след его поцелуя. Сознание впало в ступор от какой-то растроганности в его словах. Потрясение было таким сильным, что я неосознанно потянулась к повязке связанными руками.
Он просто потянул за веревки вниз, притягивая мои ладони к своему животу.
— Не делай этого, Милана. Я сейчас уйду, и ты ее снимешь. Как ты сейчас себя чувствуешь?
Я повела плечами, стараясь не показать, что меня немного расстроили слова Хозяина о скором уходе. Это вообще было похоже на капитуляцию. Но что я сделала? Может, предполагается, что «саба», как он меня назвал, не должна получать такое удовольствие от происходящего?
Что ж. У меня будет достаточно времени, чтобы в этом разобраться.
Он коснулся моих запястий и принялся развязывать веревку. А я впервые обрадовалась тому, что мои глаза завязаны, повязка скроет все мои истинные чувства. И главное из них — разочарование.
Мне хотелось уснуть сейчас на его плече. Отдышаться и успокоиться. Но это не даст возможности разобраться в себе. Дилемма, однако.
— На столике у твоей кровати кнопка. Если почувствуешь себя плохо в эмоциональном плане или просто захочешь поговорить, ты ее нажмешь. Не забудь о повязке.
Веревка ослабла, освобождая мои запястья. Я машинально растерла их пальцами, с неохотой спрыгнув с колен хозяина.
— А теперь постарайся лечь спать. Сессия отнимает много сил, — он коснулся губами кромки моих волос. Да, учитывая то, как он целовал меня совсем недавно, это выглядело странно. — Спокойной ночи, Милана.
