Она продолжала смотреть на свое отражение, задавая ему безмолвные вопросы. И почему только она согласилась?
Отражение так же безмолвно смотрело на нее - ответа оно не знало.
Печальные мысли прервал визг тормозов. Поезд замедлял ход - но почему?
Конечно, такое случалось и раньше - при поворотах, на мостах. Поезд даже останавливался на запасных путях, чтобы пропустить встречный состав. Однако Роза не ощутила ни малейшего изменения в направлении движения, да впереди и не было поворота. И все же поезд замедлял ход, хотя поблизости не было ни огней, ни строений, вообще никаких признаков присутствия человека они явно еще не приблизились к Сан-Франциско.
Наконец поезд остановился. В странной тишине пыхтел паровоз, вдалеке раздавался вой. Волк? Или просто собака на ферме? Роза выпрямилась и выглянула в окно, но так ничего и не увидела. Где они? И почему остановились?
"Может быть, на путях завал?"
Если так, путешествие продлится еще много часов, придется ждать, пока расчистят пути, а то и обходить препятствие пешком и снова ждать, пока багаж перегрузят в поезд, высланный навстречу. Такое случалось уже дважды оба раза в горах, когда оползни заваливали рельсы грязью и камнями. Эти происшествия удлинили дорогу на несколько дней, поскольку нелегко было сообщить о препятствии и о необходимости прислать другой поезд.
Когда Роза увидела входящего в вагон кондуктора, она уверилась, что сейчас он объявит пассажирам именно о таком несчастье. Однако кондуктор не побеспокоил спящих пассажиров, а направился прямо к ней.
- Мисс Розалинда, поезд остановился специально для вас, - сказал он, увидев, что Роза не спит. - Мы уже сгрузили ваш сундук и баул. Как только вы соберете саквояж, мы тут же отправим вас дальше.
- Отправите дальше? - непонимающе переспросила Роза, когда кондуктор взял ее саквояж и протянул руку, чтобы помочь ей подняться со скамьи.
- Конечно, - ответил он небрежно, словно ничуть не удивленный происходящим. - Разве мистер Камерон не сообщил вам, что посылает своих служащих встретить вас на разъезде Пасифика?
- Да... Да, сообщил, - пробормотала Роза, следуя за кондуктором к лесенке в конце вагона.
"Здесь же нет станции! Кто такой Ясон Камерон, если он может останавливать поезда где ему угодно, чтобы ссадить единственного пассажира?"
Кондуктор помог Розе спуститься, и, спрыгивая на землю, она подхватила одной рукой юбку. Только теперь она заметила экипаж, ожидающий на рельсах, отходящих от основного пути.
Тьму рассекали лучи света от фонарей, подвешенных сзади этого странного средства передвижения, и от прожекторов обоих локомотивов. Воздух был холодным и влажным, и Роза поежилась. Звезды у нее над головой были не такими огромными и яркими, какими казались в пустыне, но все равно производили гораздо более сильное впечатление, чем слабые искорки, которые можно было разглядеть с городских улиц. Ничего не было слышно, кроме пыхтения паровозов, крика ночной птицы и кваканья лягушек. От странного экипажа приближались двое мужчин с фонарями и ручной тележкой, колеса которой громко скрежетали по гравию насыпи. Навстречу им двинулись носильщики из багажного вагона - они несли сундук и баул Розы. Один из вновь прибывших почтительно снял кепи и подошел к девушке.
- Вы мисс Розалинда Хокинс?
- Да, - слабым голосом ответила Роза, прижав руку к горлу.
На лице мужчины отразилось облегчение.
- Прекрасно. Мистер Камерон послал нас встретить вас, мэм. Мы доставим вас прямо до дверей. - Света из окон поезда и от фонаря было достаточно, чтобы Роза увидела, что он ободряюще улыбается. - Теперь уже недолго, и для вас все приготовлено.
Он снова надел кепи и предложил Розе руку. Второй человек погрузил на тележку весь ее багаж, включая поданный кондуктором саквояж, и, не говоря ни слова, двинулся в сторону странного экипажа. Роза с сомнением оглянулась на кондуктора, но тот только улыбнулся и кивнул.
А потому ей оставалось только опереться на руку незнакомца и направиться к новому экипажу. Роза тут же порадовалась поддержке - насыпь была каменистой и неровной, а в темноте не видно, куда ступить. Как только Роза и ее спутники отошли от поезда, кондуктор вскочил на площадку вагона и просигналил машинисту фонарем. Из кабины тоже помахали фонарем, и тот же сигнал повторил кондуктор хвостового вагона.
Локомотив, все это время тихо пыхтевший, выбросил огромный клуб пара, словно нетерпеливо вздохнул, и двинулся вперед. Сначала колеса вращались медленно и со скрипом, потом, преодолев инерцию мертвой массы вагонов, стронули поезд с места, и он постепенно начал набирать скорость. К тому времени, когда Роза и ее спутники дошли до ветки, красный фонарь, висевший на последнем вагоне, уже исчезал в темноте, как угасающая падающая звезда.
Средство передвижения, к которому подвели Розу, не было похоже ни на что виденное ею раньше. Это была комбинация двух частей - локомотива и пассажирского вагона, и хотя экипаж уступал по размерам паровозу поезда, привезшего Розу, впечатление он производил очень солидное. Роза ничего не видела через задернутые красными с тяжелой золотой бахромой шторами окна и в темноте не могла как следует рассмотреть вагон снаружи, но резные украшения, мягко блестевшие позолотой, свидетельствовали о роскоши и богатстве.
- Это личный поезд мистера Камерона, - с гордостью сообщил ее спутник, ласково похлопав по стенке свободной рукой. - Мы пользуемся им для поездок во Фриско. А когда хозяин ездил в Лос-Анджелес, мы прицепляли его к рейсовому составу. Уж вам в нем будет удобно, мэм. - Он помог Розе подняться на площадку и снова приподнял кепи. - И мистер Камерон сказал пользуйтесь всем, что вам понадобится.
- Сколько времени нужно, чтобы добраться... туда, куда мы направляемся? - обеспокоенно спросила Роза, видя, что ее спутник повернулся к кабине.
- Ну, спешить мы не будем, мэм, так что, пожалуй, пара часов, ответил он через плечо. - Дорога извилистая, рисковать ни к чему. Вы входите внутрь и располагайтесь как дома.
Поскольку он уже протянул руку к поручню, чтобы забраться в кабину, Роза решила, что лучше всего последовать его совету.
Странно: этот выглядящий таким неотесанным человек вежлив и доброжелателен, а тот коммивояжер, подражающий джентльменам в приличной одежде, вел себя просто как мерзавец...
Роза повернулась, открыла дверь и вступила в мир, который считала для себя навсегда утраченным.
В цветовой гамме преобладали красные и золотые тона - золото начищенной меди и позолоченных украшений, алые оттенки кожи и бархата обивки. Вагон был отделан как уютная гостиная - с тремя столиками, покрытыми скатертями из красного дамасского шелка, креслами, диваном и кушеткой, которую можно было превратить в постель. Пол покрывал толстый вин-но-красный турецкий ковер, а мебель, чтобы противостоять качке, была привинчена к полу. Одну стену занимали полки с переплетенными в кожу книгами, у другой располагался бар красного дерева, полный разнообразных бутылок и хрусталя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
