– Вы знаете, что у него была подружка? – спросил Дэлфорд.
– Пит как-то упомянул о даме, которая живет с ним на яхте. Но у меня сложилось впечатление, что он уже пресытился ею. Пит сказал, что она заработала на нем кучу денег и он устал от нее.
– Мы просим вас никуда не уезжать из города, пока не будет закончено наше расследование.
Глаза девушки снова расширились.
– Это что, домашний арест?
– Нет, просто не уезжайте из города.
Хезер откинулась на спинку стула.
– Я думаю, что с моими показаниями покончено, и теперь, если вы собираетесь продолжать допрос, я требую присутствия при этом общественного адвоката, как по телеку показывают.
– Тогда еще пара очень простых вопросов, – сказала Клаудия. – Как женщина, которая много путешествует и живет в палатке, носите ли вы пистолет?
Хезер ковырнула стол грязным ногтем.
– Нет. У меня есть баллончик с перцем, а еще я знаю, как врезать по яйцам так, чтобы они через горло выскочили.
– Видели ли вы где-нибудь эту молодую женщину? Может быть, на пляже? – Клаудия вытащила из блокнота листок с фотографией и придвинула его к Хезер. Дэлфорд следил за этим безучастно.
– Марси Энн Бэлью, – прочитала Хезер. Она внимательно изучала снимок, словно старалась найти в лице, запечатленном на фото, какое-то сходство с собой. – Мне жаль, но я никогда не видела ее.
– Где вы будете ночевать сегодня? – спросил Дэлфорд.
Хезер смутилась.
– Думаю, снова в парке.
– Если вы до сих пор под впечатлением увиденного, то оставаться одной ночью, в темноте, удовольствие сомнительное. – Голос Клаудии смягчился: – Можете приземлиться здесь.
– Нуда, классно. В тюремной камере! – воскликнула Хезер. – Нет уж, спасибо.
– Мы оставим дверь открытой. Вы не будете заперты. Здесь чисто и тепло. – Клаудия отважилась улыбнуться. – А в ночную смену сегодня здесь остается интересный молодой человек.
Лицо Марси Энн Бэлью улыбалось им обеим.
Хезер покачала головой.
– Не буду я оставаться ни в какой камере.
– Тогда я могу позвонить в отдел социальной службы. Они найдут местечко для вас.
– Вы просто хотите следить за мной.
– Только для того, чтобы знать, что с вами все в порядке, – заметила Клаудия.
– Не нужна мне никакая слежка. – Хезер встала. – Мы закончили? Тогда я ухожу, – быстро произнесла она, словно сейчас, около полуночи, ей нужно было куда-то спешить.
Клаудия выключила диктофон.
– Я распечатаю нашу беседу на бумаге, и вы поставите свою подпись.
– А можно я приду завтра и все подпишу? Сейчас я совершенно разбита.
– Конечно, – ответила Клаудия.
– Спасибо, что ответили на наши вопросы. – Дэлфорд тоже встал. – И, как уже сказала детектив Салазар, не уезжайте из города, мисс. По факту смерти будет назначено расследование, и вам, возможно, придется давать показания.
– Понятно. До встречи. – Хезер подхватила свой рюкзак и, не оборачиваясь, вышла.
Дэлфорд Спаерс закрыл за ней дверь.
– А еще говорят, что искусство обольщения давно не играет никакой роли.
– После весьма поверхностного знакомства с мужчиной она почему-то стопроцентно уверена, что он совершил самоубийство. А стал бы вообще человек лишать себя жизни из-за того, что произошло с его братом много лет назад?
– Я сам занимался делом Кори Хаббла. – Дэлфорд снова сел. – Жил себе человек, однажды уехал куда-то, и больше о нем никогда и никто ничего не слышал. Интересно, что это за связь со священником? Насколько мне известно, религиозным Кори определенно не был – скорее настоящее маленькое исчадие ада.
Клаудия рассказала ему о пленке Пита и об упоминании на допросах имени Джейбса Джонса.
Дэлфорд прищелкнул языком.
– Джейбс Джонс в те годы и сам был ребенком и, клянусь Богом, никогда не значился среди подозреваемых в этом странном исчезновении Кори. Блин, в этом деле никогда и намека не было на какое-то насилие, это точно. Кори просто сбежал и как в воду канул. Чтобы уже никогда не возвратиться.
– А как там Хабблы? – спросила Клаудия.
– Опустошены. Мне кажется, они болезненно отреагировали на то, что Пит снова затронул их жизнь. Он ведь все время держался от своей семьи на дистанции. Люсинда – очень сильная женщина, но это может доконать ее. Они дали мне предварительные показания.
Клаудия почувствовала, как в ней нарастает раздражение. Шеф поручил это дело ей и тем не менее снимает показания у ближайших родственников погибшего! Что ж, подумала она, может, это и к лучшему – с точки зрения сомнений в пользу ответчика. Неожиданно для себя Клаудия решила, что наступил момент для бомбы замедленного действия.
– Значит, они знали, что Пит был порнозвездой? – спросила она, имея в виду видеокассеты.
– Да нет же, черт побери. По крайней мере, Хаббл мне об этом ничего не говорила. Зачем сыну причинять матери такую боль?
– Может быть, она сама обидела его. Родители ведь всякие бывают.
Дэлфорд фыркнул.
– Люсинда открыла перед Питом весь мир. И не ее вина, что он от всего отказался. – Он вздохнул, издавая тяжелый гортанный хрип, и встал. Дэлфорд относился к Клаудии с симпатией, но всегда оценивал ее действия с критической точки зрения. – Все еще хочешь заниматься этим делом?
– Конечно. – Она приклеила этикетку на кассету с показаниями Хезер и бросила ее в гофрированную папку.
– Как у вас с Дэвидом?
Она медленно закрыла папку.
– У меня все в порядке, Дэлфорд.
– Сегодня я заметил, что ты больше не носишь свое обручальное кольцо.
Клаудия большим пальцем потерла осиротевший безымянный палец на другой руке. На нем выделялась бледная полоска кожи, которая раньше закрывалась кольцом, означавшим, как предполагалось, вечность супружеских уз.
– В общем, вчера нас окончательно развели. Я отослала это кольцо Дэвиду.
– Я знаю, что тебе сейчас нелегко, Кло, и, возможно, мне следовало бы отдать это дело Гарднеру.
– В этом нет необходимости, – перебила его Клаудия. – Правда, Дэлфорд, я ценю вашу заботу, но я действительно в порядке, а работа сейчас кажется мне райским удовольствием.
Он кашлянул.
– Чувствую, назревает какой-то совет, – сказала она, улыбнувшись.
– Я бы рассматривал этот случай как самоубийство.
– Не думаю, что Уит уже обговаривал причину смерти с патологоанатомом.
Дэлфорд провел пальцем по усам.
– Уит Мозли собственную задницу при свете трех прожекторов не найдет. После выборов он, вероятно, будет торговать в киоске мороженым.
– Нет. Он будет красить дома.
– Абсолютно несмешно, – огрызнулся Дэлфорд. Об этом случае в Порт-Лео до сих пор ходили легенды: пятнадцать лет назад Уит и пятеро его братьев за четыре часа напряженной работы, пока Дэлфорд был на футбольном матче, выкрасили его дом в розовый цвет. Насыщенный, очень яркий розовый цвет, напоминавший цвет патентованного средства от расстройства желудка. Дэлфорд, не желавший быть объектом насмешек, считал мальчишек Мозли спятившими с ума террористами даже после того, как они перекрасили его дом снова в белый цвет, вернув зданию первоначальный вид. Люди же в городе после этого только головой качали и потихоньку хихикали над проделкой этих неуправляемых Мозли.
– Вы все еще под впечатлением той выходки, – сказала Клаудия. – Поэтому-то и не любите Мозли. – Если честно, Уит Мозли ей очень нравился. В детстве он водил дружбу с ее братом Джимми и они все вместе ловили рыбу, охотились с острогой на лягушек, плавали в заливе. Помнится, Уит никогда не показывал девчонке-сорванцу, повсюду следовавшей за ними как хвостик, что ей не место в компании мальчишек. У него были добрые глаза, серые, как воды залива, когда над ним низко нависали тучи. И работать с ним было легко. Предыдущего мирового судью – упокой Господь ее душу – вечно выворачивало при виде мертвого тела; к тому же она вынудила Клаудию ходить вместе с ней на курсы макраме и пошива одеял из лоскутков. Уит же оставлял свой ленч и свои хобби только для себя.
– Не люблю Мозли, и точка. Он к этой должности относится так, будто посещает аттракцион на пляже, – раздраженно сказал Дэлфорд. – Я просто считаю, что в этом деле пахнет самоубийством.
– Вы к такому заключению пришли с наскока или с налета?
– Когда я сказал Люсинде, что Пит мертв, она сразу спросила, не покончил ли он жизнь самоубийством. Она детально рассказала мне о тех проблемах с психикой, от которых он страдал последние несколько лет. Это все есть в ее показаниях.
– Она знала, что у него не все в порядке с головой, но не знала, что сын снимает порно? – недоверчиво спросила Клаудия.
Дэлфорд нахмурился.
– Ну, может быть, и знала. Но я бы не судил ее строго за то, что она об этом не сказала.
– Его подруга Велвет настаивает на том, что он никогда бы не мог совершить самоубийство.
– Давай лучше поговорим о друзьях Пита. Эта яхта, на которой он находился, зарегистрирована в Хьюстоне и принадлежит одному парню по имени Томми Дэлоуч. В Хьюстоне он известен как Томми Таракан. Подозревается в торговле наркотиками и отмывании денег.
