— Да нет у нас никакого плана! — мотнул головой Степан.
— А вдруг?
— Да нет ничего…
— Тогда почему Рома тебя с собой не взял?
— Не знаю. Поздно уже…
— А ты что, кисейная барышня? Тебе по ночам работать нельзя?
— Можно.
— Тогда в чем дело? — Чем больше злости он слышал в ее голосе, тем сильнее она прижималась к нему.
— Я не знаю… Я уже все, мне пора…
Степан попытался уйти, но она поймала его за руку.
— А как же ваш план? Удобный случай, ты не находишь? — Взгляд ее замаслился, голос насытился игривыми нотками. Она больше не злилась на него.
— Нет никакого плана.
— А вдруг появится? Вдруг Роман Дмитриевич попробует поймать меня на живца? А живец у тебя хороший, мне нравится…
— Когда попробует, тогда и поговорим.
— Вот видишь, я добилась своего. Ты предупредишь меня, если вдруг что, да?
— Ну, я не думаю, что так будет.
— Да, но ты же меня уже совращаешь. — Она приложила к своему бюсту его руку.
А он стоял, как истукан, не зная, что делать.
В какой-то степени эта женщина нравилась ему, да и Захарскому не раб, и его барского гнева не боялся. Если вдруг что, просто уволится, и все… Но ведь он человек, и у него есть понятия о чести.
— Я не совращаю.
— А что твои руки делают у меня на груди?
Степан отдернул руки, вызвав у Маргариты нервно-веселый смех.
— Я пойду.
— Пойдешь расскажешь Роме? — ехидно спросила она, снова поймав его за руку.
— Не расскажу.
— Точно не расскажешь?
— Точно, — спокойно и уверенно ответил он.
— Я тебе нравлюсь? Как женщина нравлюсь? Только честно! — Захарская с надеждой смотрела на него.
— Если честно, то нравишься.
— Ты меня хочешь?
— Да.
— Так в чем же дело?
— Нельзя.
Захарская вдруг подобралась, нахмурилась и, надменно глянув на него, произнесла:
— Все правильно, так и должно быть. Считай, что проверку ты прошел. Теперь я в тебе уверена, можешь работать дальше.
Она приложила к щеке Степана указательный палец, нажала на него, отвернув от себя его голову, и вышла из парилки, закрыв за собой дверь. С гордым видом вышла, но при этом с разочарованием в душе. Не оправдал Степан возложенных надежд… Зато проверку выдержал.
Только не было никакой проверки на вшивость, и Степан прекрасно это понимал. Захарская реально собиралась сделать его кучером для тела. Но ведь это мелочь по сравнению с тем, чего хотел от него ее муж. Ей нужен был зависящий от нее любовник, а ему — персональный киллер. И у нее «проверка», и у Романа, но ведь хорошо, что Степан все это выдержал. Для него хорошо, а личные проблемы своих работодателей за свой счет он решать не намерен.
Глава 7
Время и лечит, и успокаивает. Если очень сильно понравилась какая-то вещь, но есть сомнения, нужна она или нет, надо выждать время и тогда уже решать, брать ее или нет.
Впрочем, к Варе Феликс не очень-то и стремился. Она-то, конечно, хороша собой, но по ней он точно не страдал.
Он мог бы обойтись без нее, но в нем не унималась злость на ее любовника. Феликс всерьез пытался забыть свое поражение и заглушить в себе жажду реванша, но нет, он по-прежнему хотел снять стружку с Захарского. Хотел, но делать этого не будет. Не мог он ослушаться Злого, и все тут…
Но ведь босс не запрещал ему снимать Варю, так что совесть его чиста.
Девушка обошла зал супермаркета, загрузила корзинку и встала в очередь к кассе. Феликс присоединился к ней, две бутылки «Хеннесси» у него в руках, коробка конфет под мышкой.
— Девушка, я вас нигде раньше не видел? — с улыбкой спросил он.
Варя дернулась как подстреленная и испуганно повернулась к нему.
Красивая она сегодня — волосы пышные, головокружительные глаза, манящие губки. Она не такая изящная и утонченная, как Юля, и эталонности в ней поменьше, но ее волнующая энергетика заставляла вибрировать животные инстинкты. Зажать бы ее где-нибудь в темном углу и дать волю своим желаниям. А потом хоть потоп… Но Феликс все-таки человек, и он должен отличаться от животного.
— Ты?!
— Феликс меня зовут. Феликс Жеглов, — улыбнулся он, вспомнив, как представлялся героем Высоцкого.
— Никакой ты не Жеглов, — покачала она головой.
— Нет, конечно… Твоя очередь, — кивком головы показал Феликс на кассу.
— Да, да… — Варя стала выкладывать товар на оплату.
Она расплатилась, торопливо уложила продукты в корзину. Покупок у нее немного, поэтому справилась она с этим быстро, еще до того как Феликс оплатил свой товар.
Она явно стремилась опередить его, и это ей удалось. Но далеко Варя не ушла. Феликс догнал ее, когда она открывала дверь, собираясь сесть в свой новенький белый «Мерседес».
— Подарок? — разглядывая машину, спросил он.
— Подарок.
Дверь была открыта — Варя могла сесть за руль, но не спешила этого делать. Она не была настроена на флирт и боялась Феликса так, словно он только и ждал удобного момента, чтобы бросить в салон гранату.
— Хороший выбор. У тебя есть вкус.
— У Ромы есть вкус… Я поеду? — раздраженно спросила она.
— А меня прокатишь?
— С чего бы это? — недовольно вскинула брови Варя.
— Ты меня боишься?
— Нет.
— А я вижу, что боишься. Рома тебя запугал?
— Ты сам кого хочешь запугаешь. Обманул меня, ворвался в дом. А ведь ты не из полиции! — осуждающе покачала она головой.
— Я из мафии.
— Тем более.
— Тогда был из мафии. А сейчас я вольная птица. Такая же вольная, как твой Рома. Он же тоже был бандитом.
— Я этого не знаю и знать не хочу!
— Но ведь было. И со мной было. Я тоже бизнесом заняться хочу, как твой Рома.
— Я рада за тебя! — Всем своим видом Варя требовала, чтобы Феликс оставил ее в покое.
Это не могло не задеть его самолюбия. Он ведь не какой-то там лох педальный, которого можно так просто отшить. Он крутой парень, причем женщины его любят. Впрочем, он понимал, что Варя не станет бросаться к нему в объятия, и был готов к осаде.
— Верю, что рада, только радости в глазах не вижу.
— Извини, но мне надо ехать.
— И тебе не интересно, что я собираюсь сделать с твоим Ромой?
— Э-э… А что ты собираешься сделать? — дрогнувшим голосом испуганно спросила она.
— Поговорим?
— Ну, поговорим…
Феликс осмотрелся по сторонам, обошел машину со стороны капота и открыл правую переднюю дверь. Варя не хотела, чтобы он подсаживался к ней, но выбора у нее уже не было.
— Я тебя пугаю, — сказал он.
— Пугаешь, — кивнула она.
Варя села в машину, но дверь за собой лишь прикрыла. И ехать никуда не собиралась.
— А почему? Я такой страшный?
— Ты вымогал у Ромы деньги.
— Он меня оскорбил, и я должен был его наказать. Все очень просто.
— Ты сжег его машину и ресторан.
— Это не я.
— Ты!
— Ты в этом уверена? — Феликс пронзительно смотрел на нее. — Или это Рома так сказал?
— Рома сказал, — робко кивнула она.
— Он сказал, а ты поверила…
— А разве не ты?
— У страха глаза велики. И не надо меня бояться. Ты же Рому не боишься, нет? А чем он лучше меня? Ничем.
— Ну, я не знаю…
— А надо знать, прежде чем что-то говорить.
— Ты что-то про Рому хотел сказать, — напомнила она.
— Хотел, — кивнул он. — А ты за него так испугалась, что забыла про себя. Потому и в машину со мной села… Смелая ты девушка. Но глупая. Потому и в любовницах до сих пор ходишь. А тебе замуж пора.
— Не твое дело! — огрызнулась Варя.
— Браво! Мне нравится, что ты перестаешь меня бояться, — весело улыбнулся Феликс.
— Я за Рому боюсь.
— Ну да, ну да, три месяца уже, считай, прошло. Двадцать «лимонов» набежало.
— Сколько?! — возмутилась она.
— Что такое геометрическая прогрессия, знаешь?
— Ты ненормальный!
— Я ведь и твоему брату мог бы предъявить.
— Мог бы?
— Мог бы, но не буду. И Рому твоего не трону. Пусть себе живет. Ты же не презираешь людей, которые умеют честно проигрывать?
— А кто проиграл?
— Я проиграл, — вздохнул он. — И ты меня презираешь.
— Да нет, не презираю. Если ты умеешь честно проигрывать.
— Умею.
— И Рому не тронешь?
— А чего ты за него так переживаешь? Пусть он сам за себя переживает. Пусть ищет меня, пусть находит. Почему он до сих пор меня не нашел? Почему не спросил с меня? Знаешь почему? Потому что трус он.
— Он не трус, — не согласилась Варя. — Просто ты слово дал.
— Ты веришь моему слову? — заигрывающе посмотрел на нее Феликс.
— Ну-у… — замялась она.
— Веришь. Потому что хочешь верить. А хочешь верить, потому что я тебе нравлюсь. Скажи, я тебе нравлюсь?
— Нет.
— Совсем-совсем?
— Я Рому люблю, — совершенно серьезно, без тени кокетства ответила Варя.
