известным демонам.
Выступов для ног и рук было предостаточно, и я относительно быстро и легко, стараясь не смотреть вниз, добралась до середины скалы. Девушки забрались наверх еще быстрее и теперь дожидались остальных.
Ухватившись за край выступа, я неторопливо подтянулась на руках, пока не увидела перед лицом пару босых ног с бордовым лаком на маленьких пальчиках, но поднять взгляд на их обладательницу не успела. Сильный порыв ветра толкнул меня в грудь.
Треск камней под пальцами, и я падаю вниз. Миг, длящийся вечность. Из головы пропали все подстраховочные заклинания, любая защита, хоть что-то, что поможет выжить. Сознание окутал мрак, свет померк, последнее, что я почувствовала, находясь на грани обморока – резкий рывок куда-то в сторону, и меня окутала темнота.
***
Крабат
Я видел, как Диаваль осторожно взбирался по скале вверх. По каждому выверенному и неторопливому движению я понял, что парень боится, но продолжает подъем. Вот он взобрался вместе с другими, и я уже было выдохнул с облегчением, когда что-то толкнуло Некроманцера, и он камнем полетел вниз.
Я среагировал молниеносно, сотворив в руках золотистую сеть, и поймал одногруппника подстраховочным заклинанием. Он был действительно довольно щуплым, лицо мертвенно бледное, губы обескровлены. Диаваль ни на что не реагировал, пока я тряс его и даже дал легкую оплеуху.
Ко мне подоспел тренер Вариус и гаркнул на студентов:
– Да не напирайте, чего столпились, вперед на скалу, а заодно разберетесь, что там произошло, и почему камни вдруг обрушились.
Я продолжил держать Диаваля, чувствуя, что он слышит нас, но мое сердце громко билось, как если бы это я упал со скалы, а не он. И дело было вовсе не в обещании, данном дяде вначале семестра, а в чем-то другом.
– Крабат, ты можешь отпустить его, он же не стеклянный. Юро, а ты чего тут топчешься, тебе отдельное спасибо за заклинание левитации, странно, что Диаваль сам его не произнес. – Вариус прикоснулся горячей рукой ко лбу Некроманцера и с рыком ее отдернул. – Вот дьявол! Аж до локтя онемела! Похоже, надолго! Когда некромаг проваливается в состояние оцепенения, это проходит не сразу, так что вы двое вперед за лекарем и ботинки его не забудьте.
Шум прибоя стал удаляться, мы поднимались по тропе в горку. Под ногами шуршал гравий.
– Думаешь, это была случайность? – спросил Юро.
– Не знаю, – я нес Диаваля на спине, поддерживая за ноги. – Взбирался Некроманцер очень осторожно, но наверху явно что-то произошло, понять бы, что. Мне это не нравится, – я не стал делиться с другом тем, что поведал мне дядя.
– Удивительно, спать с мертвяками ему легко, да еще и в закрытом гробу, где можно задохнуться от клаустрофобии или вони истлевшего тела, а тут с высотой не справился.
– Все мы совершаем ошибки. Не будь так самоуверен. Лишь глупец кичится бесполезной храбростью.
При входе в лекарское крыло резко запахло лечебными травами и успокаивающим эликсиром. Послышался женский голос:
– Крабат, я надеюсь, с тобой все хорошо? Ты ведь только вчера выписался, как себя чувствуешь?
– Госпожа Лидия, давайте не обо мне, у однокурсника некромантское оцепенение, – вежливо обратился я к старой знакомой.
– Он живой? Судя по всему, не очень… – женщина поморщилась.
– Живой, давайте не будем отвлекаться, он совсем оледенел, надо срочно отогреть.
– Так что ж ты ко мне его принес, сам не мог справиться? Ты специалист по этому оцепенению, или забыл первые два курса? У меня тут серьезных травм хватает.
– Я вас понял…
– Вот и хорошо, а я пока что за эликсиром схожу.
– Он нас слышит? – Юро укрыл Диаваля пледом.
– Вряд ли, – я закатал рукава балахона, обнажив запястья с белесыми шрамами. – Насколько помню собственное оцепенение, я был без сознания.
Диаваль действительно замерз, но плед почему-то ничуть не согревал.
– Что, все плохо? Давай лучше я, у меня температура выше, чем у тебя, – предложил Юро.
– Давай, у меня как раз получилось пробить барьер оцепенения, а дальше дело времени, – процедил я, держа Некроманцера за запястье и переливая в него свою энергию. Юро сделал то же самое, в подобных ситуациях жар оборотней приходится очень кстати…
***
По заледеневшим венам потекло тепло, опутывая тело согревающими нитями. Кончики пальцев закололо, и я наконец-то смогла ими пошевелить, сжав чью-то мужскую руку.
– Вот и славно! Как совсем очухается, напои настоем, и пусть поест, а то такой стресс для организма, —вернулась лекарь, в воздухе остро запахло травами.
– Диаваль, ты меня слышишь? – спросил Крабат, ко мне очень медленно возвращалась подвижность тела, – Сейчас я дам тебе эликсир, – не дожидаясь реакции, он приподнял меня за плечи, устроившись на краю кровати, и поднес чашу к губам. Приоткрыл рот, влив содержимое, и я смогла сделать глоток, а через минуту открыла глаза.
– Спасибо, – прошептала я, глядя в бледное лицо Крабата. От него исходило тепло, а от рук пахло морем.
– Не за что. Если ты в состоянии встать и дойти до общежития, то лучше сделать это сейчас, пока тебя не разморило, иначе проспишь до ночи, а может, и до утра, – предупредил он и помог встать.
Меня слегка пошатывало, ноги были ватными, и я едва не упала на пол, если бы Юро не придержал за плечи. До общежития мы доковыляли в полном молчании и остановились перед дверями в мою комнату.
– Закажи себе еду и выспись как следует, на сегодня занятий больше нет, – заботливо сказал Крабат, и они с Юро поднялись по лестнице на этаж боевых магов.
В последний момент оборотень повернулся, встретившись со мной взглядом, и ободряюще улыбнулся.
***
– Не верится мне, что камни могли так просто обвалиться. Другие спокойно взобрались, а он почему-то свалился, – Юро устроился на диване, закинув ноги на пуфик.
Они с Крабатом делили одну комнату на двоих. На первом курсе она была маленькой с двумя деревянными кроватями. На втором они использовали заклинание расширения пространства и устроили себе настоящие апартаменты с двумя отдельными спальнями. Общей оставили только душевую с санузлом и гостиную.
– Я и сам в это не верю. И чувствую, не зря лорд Варлок скрывал ото всех наличие третьего сына, – с хмурым видом Крабат ушел в свою комнату.
Скинув вещи на стул, он посмотрел на отражение в зеркале: высокий, в отличной физической форме, с кучей шрамов на теле, от которых не избавит ни один эликсир или мазь. Девушки находили их своеобразными символами мужественности.
С недавних пор к ним прибавилась выжженная на груди неправильная пентаграмма. Ожог еще не совсем зажил, но Крабат гордился этим знаком отличия.
Пентаграмму выжигали тому, кто прошел испытание «Одержимости». После этой процедуры тело и разум оказывались под мощной защитой: никто не сможет завладеть волей, подчинить, занять тело и заставить выполнять чужие приказы.
Поморщившись от боли, Крабат открыл баночку и нанес полупрозрачный крем на ожог,
