– Может, вам будет интересно взглянуть на это, – так выразился начальник отдела, вручая Дзену стопку папок по возвращении с еженедельного брифинга в Министерстве внутренних дел на римском холме Виминал. – Дела, полагаю, все проходные, но ваше участие и, возможно, ваши предложения были бы весьма ценны.
Дзен принял папки и в тот же вечер взял их с собой в квартиру в Лукке, где жил теперь со своей новой подругой Джеммой. Папок было восемь, и само их количество подтверждало подозрение Дзена, что дела эти никем всерьез не воспринимались. Большинство дел действительно оказалось абсолютно рутинным. Исключение составляло то, которое и привело его в Альто Адидже. Это дело обращало на себя внимание уже самим своим «происхождением». Вместо того чтобы быть переданным одной из провинциальных квестур в полицейское управление Рима, дело пришло в столицу «по каналам» от карабинеров, которые занимались им поначалу. Когда Дзен сделал несколько звонков, чтобы прояснить некоторые аспекты, его интерес моментально возрос. Ему не раз и прежде доводилось уточнять детали по телефону, и он хорошо знал, как звучит в таких случаях стандартный ответ: смесь обскурантизма, ревнивой скрытности и явного желания поскорее спихнуть незваного абонента на подчиненных, дав при этом понять, что у офицера, которому ты звонишь, есть куда более важные занятия, чем пустая болтовня. Такова обычная процедура, и он сам нередко к ней прибегал, когда оказывался на месте такого офицера.
Но на сей раз все выглядело совсем иначе. Дзена мгновенно соединили со старшим офицером, полковником Микколи, проявившим почти обескураживающую готовность ответить на любые вопросы, которые могут интересовать уважаемого коллегу. Разумеется, Дзен не должен терять времени даром! Полная открытость и сотрудничество двух правоохранительных служб есть залог и основа эффективной работы по соблюдению правопорядка в современном демократическом обществе. «Mi casa es su casa [11]», процитировал полковник, добавив, что в девяностые годы ему довелось в течение нескольких месяцев работать в тесном сотрудничестве с испанским департаментом по борьбе с терроризмом, когда он занимался делами басков, которые якобы не один год прятались на Сардинии.
Он охотно рассказал несколько забавных анекдотов, касающихся той операции, но – почти ничего о деле, по поводу которого Дзен звонил. Все пока еще совершенно неясно, а делать скороспелые умозаключения было бы неразумно. Тело извлекли из системы туннелей и на вертолете отправили в центральную больницу Больцано. Да, вскрытие произведено, но точных выводов сделать не удалось. Нет, определенно идентифицировать жертву пока невозможно. Наиболее вероятная причина смерти – несчастный случай, но преступление тоже полностью не исключается. Короче, это вопрос времени, в худшем случае дело может обернуться одной из тех маленьких тайн, которые традиционно ассоциируются с этой горной местностью, чья удаленность и изолированность всегда привлекают к себе – как бы получше выразиться? – любителей экстремального спорта и разного рода искателей острых ощущений. Разумеется, он сразу же сообщит все новые подробности, если таковые появятся. Было очень приятно обсудить дело с доктором Дзеном. Нет-нет, напротив, это ему было чрезвычайно приятно.
Дзен успел уже привыкнуть к широко распространенному явлению, которое его друг Джорджио де Анджелис называл «итальянской ссорой»: новая культура пустопорожних слоганов, неискренних улыбок и ничего не значащих обещаний, наложенная на извечную жесткую вражду, царящую в общественной жизни. Он с удивлением обнаружил, что гниль коснулась и военного корпуса, в частности службы карабинеров с ее стародавними традициями и корпоративным духом. В любом случае к нему это не относилось. Он должным образом «рассмотрел» и вернет дело. Ведь никто не скажет ему спасибо, если он по собственной инициативе предпримет дополнительные усилия.
Тем не менее его терзало неотступное ощущение, основанное на многолетнем опыте и знании того, как ведутся подобные расследования: что-то здесь не так. Спустя несколько дней ощущение окрепло настолько, что он позвонил в квестуру Больцано и попросил их затребовать копию акта о вскрытии непосредственно из больницы. Полученного ответа оказалось более чем достаточно, чтобы укрепить его сомнения.
«Официальный ответ больничной администрации гласит, что подобный запрос может быть рассмотрен лишь в случае, если он направлен через Министерство обороны, представляющее собой государственное учреждение, в компетенцию которого входит данное дело. Согласно нашим источникам, однако, акт вскрытия и фотографии, сделанные в его ходе, вместе с самим трупом, а также одеждой и предметами, имеющими к нему отношение, более не находятся в больнице, а переданы в распоряжение офицеров службы карабинеров утром 15 числа сего месяца».
Именно после этого Дзен решил, что ему стоит прокатиться на север. Как бы хорошо ему ни было в Лукке, он был готов покинуть ее на несколько дней и особенно рассчитывал на встречу с полковником Микколи, учитывая, что их телефонный разговор состоялся через три дня после событий, отмеченных в факсе из квестуры. Поэтому он забронировал себе билет первого класса в спальном нагоне ночного поезда, который останавливался во Флоренции за несколько минут до полуночи и прибывал и Больцано около четырех утра.
Когда Дзен явился в местный штаб карабинеров, ему сообщили, что полковник Макколи «в отъезде». Более того, его помощник, как выяснилось, никогда не слышал о Дзене и ничего не знает о деле, по которому тот приехал.
К счастью, Дзен заранее подготовил запасной вариант. Один из немногих существенных фактов, отмеченных в полученном из службы карабинеров отчете, имел отношение к трем молодым австрийцам, нашедшим тело. Имена, адреса и домашние телефоны, как положено, имелись в протоколе, и, понимая, что терять ему нечего, Дзен стал их обзванивать. Первые две попытки оказались тщетными из-за языкового барьера, но на третий раз он дозвонился до Антона Ределя, который родился и вырос в Альто Адидже и прилично говорил по-итальянски. Тот охотно согласился вернуться на место трагедии и рассказать, как все было, попросив лишь оплатить ему дорогу из Инсбрука, где он в настоящий момент учился в университете, и обратно.
За крутым поворотом дороги впереди показалась группа разбросанных по обрывистому склону горы низких строений. Большинство из них было заброшено, но в некоторых горел свет, а в центре деревушки имелись бар и магазин с бензоколонкой. Бруно свернул туда и припарковался.
– Нужно заправиться, шеф, – объяснил он.
Воздух внутри бара был таким же удушающе спертым и жарким, как и в заведении наверху, но, когда полдюжины посетителей увидели униформу Бруно, температура словно сразу упала на несколько градусов.
Дзен подошел к стойке и попросил два кофе и стаканчик необычно выглядевшей жидкости домашнего изготовления в литровой бутылке. Ему пришлось повторить заказ несколько раз, прежде чем женщина за стойкой наконец кивнула и, шаркая, удалилась, ничего не объяснив. В ожидании ее возвращения Дзен просмотрел статью из валявшейся на стойке немецкоязычной газеты о некоем богатом венесуэльце, который взорвался в машине у ворот своей виллы в Кампьоне д'Италия. Отлично, подумал он, чем скорее это тупиковое дело, в которое он по глупости ввязался, перестанет быть лишь отечественной новостью, тем лучше.
В баре появился Бруно, на ходу проверяя содержимое своих многочисленных карманов и застегивая их на молнии. Две чашки кофе и рюмка ликера были поставлены перед ними без единого звука. По правде говоря, в баре вообще никто не произнес ни слова с того момента, как они вошли.
– А здесь тихо, правда? – заметил Бруно.
Дзен закурил, ничего не ответив.
– На первый взгляд тихо, – громко продолжил шофер, опершись о стойку и обозревая зал. – Но видимость бывает обманчивой. На самом деле все жители этой деревни страдают редкой и в конце концов смертельной болезнью, чье неумолимое течение может быть приторможено лишь приемом живой человеческой крови. – Он мрачно кивнул, словно подтверждая диагноз. – Такова плата за многие века кровосмешения. Бедные люди. Их потому так мало и осталось, что сюда редко кто заглядывает, и они от отчаяния вынуждены тянуть жребий между собой. Но их обычная практика – заманивать проезжающих обещанием горячих напитков и бензина. Когда-то эта дыра была шахтерской деревней, здесь в горах до сих пор сохранился муравейник заброшенных шахт. Они прячут там трупы и перепродают машины мафии. Время от времени где-нибудь по дороге в Кортину пропадают туристы. И никто ничего не может доказать.
Он указал пальцем на пол.
– Вот здесь, прямо под тем местом, где вы стоите, доктор, находится люк. Хорошо, что вы приехали сюда не один. А то оглянуться бы не успели, как уже лежали бы в погребе со сломанной ногой, а эти твари бежали бы вниз по лестнице, хохоча, визжа и в нетерпении отталкивая друг друга, чтобы вскрыть вам артерию и попировать.
