Над нишей не было никакого имени. Полежав немного, покойный поднял руку, провел ею по своей разрезанной груди, натыкаясь костяшками на камень, и нащупал пальцами свежую кладку за головой. Там, на сырой известке, он нацарапал слово Армигер.
Джордан с криком проснулся и сел. Каландрия мигом подбежала к нему и обняла за дрожащие плечи.
- Что с тобой? Тебе что-то приснилось?
- Он, снова он! Я видел его… - Джордан, похоже, не понимал, где находится.
- Кого ты видел?
- Армигера!
Каландрия уложила его на подстилку. Когда юноша снова закрыл глаза и задремал, она улыбнулась.
4
Утром Джордан проснулся совершенно разбитым. Он думал, что леди Мэй спросит, что ему приснилось, но она молчала, словно не хотела говорить о таких вещах при свете дня. Каландрия добыла двух фазанов, собрала несколько пригоршней грибов и съедобных корней. Короче, голод им пека не угрожал.
- Пошли! - коротко сказала леди Мэй, и они снова отправились в путь.
Поначалу Джордан шагал молча, не имея ни малейшего желания пускаться в разговоры, однако теплое солнышко и размеренная ходьба постепенно развязали ему язык. Наконец отвлекшись от воспоминаний о мрачном сне, юноша спросил:
- Почему мы идем в ту сторону?
Леди Мэй оглянулась, насмешливо вздернув бровь.
- Хороший вопрос. Тебе еще вчера следовало задать его, Масон.
Он возмущенно уставился в землю.
- Мы идем туда, чтобы не наткнуться на людей, которые ищут тебя. Мой человек пустил слух, что ты идешь на юг, но тебя могут искать и на севере. Однако так далеко в лес они не пойдут.
- А Эмми тоже это слышала? - резко спросил Джордан. - Она считает, что я сбежал?
- Я не знаю, что он ей сказал, - откликнулась Каландрия. - Мой друг - человек добрый, хотя и несколько вольного нрава. Я уверена, что он не станет врать Эмми, если поймет, что ей можно доверять.
Джордан задумался. Доверился бы он Эмми на месте этого человека или нет? Сестра умела хранить секреты, но станет ли она держать в тайне известие о том, что ее брата похитили? Пожалуй, разумнее было бы наврать ей так же, как и остальным.
И тогда она поверит, что он бросил ее в беде.
- Как вы определяете, где мы находимся? - спросил, помолчав, юноша. - Вы говорите, что вы не морф, но у вас нет ни компаса, ни других приборов. А кроме того, вы видите в темноте.
«Да и сильна ты не по-женски!» - подумал он.
Они шли теперь по участку леса, поросшему молодыми деревцами. Кругом рядами стояли стройные ивы и белые березки, так что солнце свободно достигало земли. Высоко вверху курчавые белые облака сбились в кучу, налезая друг на дружку.
Леди Мэй, прищурясь, поглядела на них.
- Надвигается гроза, - промолвила она.
- Что мы будем делать, когда пойдет дождь? Мы же промокнем!
- Да. - Она пожала плечами. - Хорошо бы вовремя добраться до убежища.
- Откуда вы знаете про грозу?
- Это трудно объяснить, - вздохнула леди Мэй. - Но мы с тобой договорились о сотрудничестве, поэтому кое-что я тебе расскажу - и ты мне тоже кое-что расскажешь. Понятно?
Джордан кивнул. Ему не хотелось говорить об Армигере; даже при свете дня живо помнились палатка, где бальзамировали тело, туннель в скале и неприятное ощущение, что он видит мир глазами трупа.
Каландрия думала о том, что она может открыть юноше. Закона, запрещавшего рассказывать галактические новости обитателям отсталой и изолированной планеты, в принципе не существовало. В худшем случае группы антропологов, изучающих Вентус, разозлятся на нее за то, что она испортила им чистоту эксперимента.
К тому же применить новые познания - если она расскажет ему о других мирах - Джордану Масону практически негде. Он пленник своей планеты, как и все его сограждане.
Для жителей Вентуса нет надежды на спасение; элементарное чувство сострадания подсказывало Мэй: не стоит даже намекать на то, что жизнь Масона могла быть другой.,
Однако что-то она должна ему рассказать! Причем желательно правду - насколько парень сумеет ее понять.
Они вышли на горный откос. Отсюда открывался вид на бескрайние леса и сгущавшиеся над ними тучи. Каландрия принюхалась, ощущая, как в воздухе скапливаются электрические заряды, предвещавшие грозу. Они явно не успеют добраться до особняка.
«Ирония судьбы!» - подумала Мэй. Она вспомнила, как стояла у иллюминатора своего корабля под названием «Глас пустыни» и рассматривала эту планету. Поражало изобилие ювелирно отточенных деталей. Мэй скользила взглядом по линии, разделявшей дневную и ночную части планеты от полюса до полюса, и впитывала в себя различные оттенки сумерек. Суровые серые полярные льды таяли, переходя в зелено-коричневые леса, окрашенные на побережье закатом в красноватые тона. Глядя на экваториальные воды, Мэй увидела разбросанные в океане острова, выписанные с невероятной тщательностью и переливающиеся янтарным, зеленым и голубым цветом. Каждый из них, если смотреть на него подольше, поглощала ночная мгла.
Интересно, как себя чувствовали первые колонисты? Испытывали ли они такие же ощущения? Когда они впервые увидели Вентус и поняли, что старая глава их жизни завершена, а новая лишь начинается, может, у них тоже сжалось сердце? И на душе стало тревожно от предчувствий?
Каландрия попыталась представить, что они рисовали в своем воображении, глядя на живописные островки. Очевидно, каждый из них, стоя перед этим холстом, раскрашивал его в свои собственные цвета, проводя границы новых стран и провинций. Им, наверное, до смерти хотелось узнать, как выглядит лес внизу, чем он пахнет после дождя, какие ощущения испытываешь, ночуя на девственной планете под открытым небом.
А в те времена небеса не были такими пустыми, какими казались теперь. Ветры еще не стали невидимками - они плясали над облаками, помахивая прозрачными и тонкими, как паутинки, крыльями, и пели на всех мыслимых частотах. Они были почти так же прекрасны, как сама планета, и, общаясь с кораблями колонистов, принимали человеческий облик. Это было в порядке вещей; именно такими их задумали и создали.
Ветры пели и плясали под облаками, когда приходило время петь. В те последние минуты, до того как начался кошмар, перед глазами колонистов был идеальный мир - точное воплощение их мечты.
Увы, покой и безмятежность были сплошной иллюзией… Каландрия прибавила шагу, но не из-за надвигающейся грозы. Просто она в очередной раз невольно подумала о том, что окружающая среда Вентуса отнюдь не так естественна, как кажется.
Они обогнули еще один откос, и Мэй увидела особняк - именно там, где, по информации «Гласа пустыни», он и должен был находиться. Джордан еще не заметил продолговатую крышу, скрытую за деревьями. Каландрия улыбнулась, представив себе тепло и уют, ждавшие их в доме.
Джордан не смотрел по сторонам, а усиленно к чему-то принюхивался.
- Что ты делаешь? - спросила Мэй.
- Смерть, - ответил юноша. - Здесь где-то труп. Неужели вы не чувствуете запах?
Он прав, черт побери! Рано она расслабилась. Джордан прошел несколько шагов по оленьей тропе и осторожно раздвинул ветки кустарника.
- Леди Мэй! Вы только взгляните!
Она посмотрела через его плечо. На темной глинистой прогалине, усыпанной хвоей, лежало бесформенное вздутое тело, больше всего похожее на большой мешок из шелудивой шерсти. Сверху алела плоть, в которой, как с изумлением заметила Мэй, торчали зубы. Как будто…
- Что это?
- Похоже, когда-то это был медведь, - прошептал Джордан. Пасть животного превратилась в подобие цветка с красными лепестками, венчавшего груду шерсти; глаза утонули в коже. Мэй тщетно пыталась разглядеть четыре лапы животного, но, если не считать отдельных признаков бывшей головы, от медведя остался лишь шерстяной мешок.
Мешок, в котором что-то шевелилось.
Каландрия отпрянула. Масон на сей раз не испугался. Заметив ее смятение, он усмехнулся:
- Здесь был морф - дня два - три назад. Он нашел медведя и изменил его. Я не знаю, кто оттуда вылупится… Может, скунсы, а может, барсуки. Короче, те звери, которых, по мнению морфа, недостает в этих лесах.
Ну конечно! Ее же инструктировали насчет морфов, и она знала, на что они способны. Однако увидеть все воочию - совсем другое дело…
- Они вылезут оттуда уже взрослыми, - сказал Джордан, возвращаясь с прогалины.
Гром прогремел прямо над головой. Каландрия глянула вдаль и увидела плотную стену дождя, движущуюся на них.
- Пошли! Дом уже близко!
Джордан посмотрел на дождь и рассмеялся.
- Зачем спешить? Мы вымокнем до нитки за две секунды!
Он был прав. Через пару мгновений волосы Каландрии прилипли к голове, а по спине побежали холодные капли. Но ей все равно хотелось поскорее убраться от этого мешка, бывшего когда-то медведем. Они прошли сотню метров по краю откоса и очутились перед оленьей тропой, ведущей вниз по склону. Однако сейчас по ней бежал вниз бурный и грязный поток.
