— Что, вообще прорвавшихся не было? — хмуро интересуется у рыжего «контраса» Солоха.
— Сегодня с самого утра — четыре машины всего, — отмахивается тот в ответ.
М-да, по сравнению с теми многокилометровыми «хвостами» едва ползущих пробок, что мы видели всего несколько дней назад на Варшавке и Ярославке — даже не капля в море. Вообще ничто.
— А это, кстати, ваша работа? — я указываю глазами на слегка покачиваемое теплым весенним ветерком тело на фонарном столбе.
— Не совсем, — слегка морщится майор, теребя мочку уха. — Совместное, можно сказать, творчество. Вешали мы, а вот взяли эту суку «партизаны»…
— Кто? — удивленно переспрашиваю я.
— Да есть тут команда одна. Кто такие — не понятно. Сами только отшучиваются, партизаны, мол, народные мстители. Экипированы, конечно, серьезно. И «снаряга» новая, деловая, и оружие — как с выставки, всё в «рельсах», оптика-коллиматоры-целеуказатели — все дела, и машины — хана всему, хоть в джип-шоу на них… Но не из наших, да и не из ваших, пожалуй. И к «Большому Брату», думаю, никакого отношения не имеют.
— С чего решил? — история про «народных мстителей» меня заинтересовала.
— Да девчонок у них в группе много. Как минимум — четыре, причем две — совсем на вид соплюхи, школьницы. Но стреляют — дай дорогу. Они тут с нашим руководством что-то вроде джентльменского соглашения заключили: мы им автоматы и патронов к ним подогнали, а они — несколько дней по Солнечногорску круги наматывали, мертвецов отстреливали, да людей, в домах заблокированных, выводили. Через нас несколько десятков ими спасенных прошло, почти все про них рассказывали. А потом они это дерьмо, — майор сплюнул на грязный асфальт, искоса зыркнув на повешенного, — притащили. Их там целая стайка сбилась, шакалов, мать их за ногу. Беспределили по полной программе, несколько человек застрелили, просто так — развлекались. Женщин насиловали и убивали. Короче, та еще погань…
— А про «подвиги»-то их откуда узнали? Свидетели?
— Да сам, гаденыш, «раскололся». Сначала под дурака косить пытался, но когда наш Абрек, — майор кивнул на рыжего контрактника, — свой трофейный «ухорез» достал — лопнул до самой жопы и запел, как канарейка.
— Так вы ему что, на самом деле, что ли яйца отчекрыжили? — изумленно тянет Тимур.
— Не, брезгливый я, об такое дерьмище мараться, — скривился названный Абреком «контрас». — Так, попугал немного, пару раз по брюху ширкнул, только кожу и рассек, чтоб кровь пошла… А он тут же и обоссался и обхезался. Герой, сука. Только против баб да безоружных воевать горазды были, твари.
С обсуждения повешенного бандита и поймавших его «партизан», которые, как я понял со слов майора, подались в то самое «Пламя» из которого мы только что приехали (интересные, все же, ребятишки, надо бы попробовать найти их, да пообщаться), перешли к вопросам практическим и более приземленным. Я взял у майора частоты, на которых можно будет установить связь со штабом дивизии в Наре и клятвенно пообещал передать его своему командованию. Хотя, думается мне, наши отцы-командиры давно уже и без нас состыковались. Впрочем, это нам не так уж важно. Наше дело маленькое — наладить контакты на своем уровне, а дальше: «Пусть лошадь думает, у нее голова большая». Мы же свое дело сделали честно.
В общем, проболтали мы с кантемировцами не меньше часа. Потом из железной утробы БМП высунулась чумазая физиономия мехвода, который позвал майора и протянул ему подключенный к ТПУ[7] шлемофон.
— Простите парни, — с ходу взял быка за рога тот, вернув «говорящую шапку» и подойдя к нам, — но нам пора. Труба зовет, и все такое. Не обессудьте…
— Да ладно, чего уж там, — понимающе хмыкнул я. — Сами погоны носим, все понимаем. Удачи!
Тепло распрощавшись с нами, гвардейцы забрались под броню и «бэха»[8], рыкнув движком и плюнув солярным выхлопом, зашлепала траками по асфальту в сторону Кольцевой, быстро набирая скорость.
— Все, орлы, гвардия отчалила, пора и нам честь знать. Пока до «Пламени» доберемся, пока все их бумажки оформим, глядишь — и «играющий тренер» Пантелеев со своего выезда вернется.
Пантелеева нам все-таки пришлось подождать, пусть и совсем недолго. Руливший на КПП старлей как раз успел вписать наши данные в толстый прошитый журнал с пронумерованными страницами и вручить нам по временному пропуску — явно в типографии отпечатанному небольшому листочку плохонькой сероватой бумаги. Приглядевшись к мелкому, почти неразличимому тексту в правом нижнем углу, я выяснил, что отпечатаны эти «мандаты» типографией Министерства обороны Союза Советских Социалистических Республик еще в семьдесят девятом году тиражом аж в один миллион экземпляров. Да уж, крепка была Совецка власть! А я ведь говорил, что в армейских закромах, если хорошенько поискать, еще и не такое найти можно. Один мой старый друг служивший еще при Союзе в Закавказье, в теплой беседе под пивко поведал о штабелях хранящихся на тамошних складах казачьих шашек и кавалерийских седел. И, знаете, несмотря на некоторую степень алкогольного опьянения как рассказчика, так и слушателя, я ему почему-то безоговорочно поверил. Во-первых, друг — из тех людей, что в склонности к пустопорожнему трепу не замечены, а во-вторых… А во-вторых, наглядное подтверждение я сейчас в руках держу: расходный, копеечный бланк, что почти тридцать лет назад отпечатан был и вполне себе в обращении до сих пор.
Едва выйдя из «караулки» мы услышали пока еще совсем тихое, но уже вполне отчетливое завывание доброй пары десятков двигателей. Звук, знакомый до боли по кавказским командировкам — идет большая колонна.
— Вот и Пантелеев возвращается, — мотнул головой в направлении ворот спецназовский «прапор». — Вы УАЗ свой чуть к забору подвиньте, а как колонна пройдет — в хвост пристраивайтесь. Они на склады пойдут сейчас, там плац здоровенный, как встанут — грузовики, думаю, под разгрузку пойдут, а наши все на «броне» останутся. Вот возле «бэтров» Пантелеева и ловите. Здоровенный такой мужик, тебя, конечно, пониже, но в плечах как бы не шире. И бритый наголо, как Котовский. В крайнем случае, у любого с «брони» спросите — покажут.
Поблагодарив прапорщика за совет, мы рассаживаемся в машину, а когда длинная вереница из полутора десятков зеленых армейских тентованных «Уралов» и «Камазов», сопровождаемых пятью бронетранспортерами-«восьмидесятками», неспешно закатывает через ворота и уходит куда-то вглубь территории учебного центра — едем следом.
Сразу поговорить с подполковником, которого я и без чьих-то подсказок моментально узнал по описанию, нам не удалось. Он, похоже, на головном БТР ехал, и к тому моменту, как мы вслед за замыкающим бронетранспортером на плац перед складами выкатили и из припаркованного УАЗа вылезли, его уже перехватил какой-то парень, с которым Пантелеев сейчас оживленно и, по лицам видно, вполне дружески беседовал. Не мешать же людям — не вежливо это… Собеседник подполковника, кстати, меня тоже заинтересовал. На вид — ничего в данных обстоятельствах и в этом месте необычного: высокий, худощавый, но крепкий, широкоплечий, с короткой стрижкой, одет в новенькую «горку». Среди бойцов в «Пламени» сейчас таких — двенадцать на дюжину. Зато вот автомат его… Насколько мне отсюда видно — изначально это был обычный АКМ, но вот сейчас… Как-то сразу сами собой вспомнились «народные мстители», про которых кантемировский майор рассказывал — столько на тот автомат было понакручено и понавешано. Нет, не подумайте плохого, это я в хорошем смысле. Так сказать, в приступе белой зависти. Сам уже давно на такой «обвес» для автомата слюни пускаю, да только уж очень дорого — не по карману было. Короче, что-то мне подсказывает, что это один из тех самых «партизан», не исключено даже, что их старший.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
