строения. В целом, очень аскетично, но большего нам и не надо.
В ночной тишине едва слышно скрипнула старая дверь склада. Я высунул голову в узкий проем и осмотрелся. К моей радости все уже спали, поэтому я, аккуратно прикрыв дверь, тут же рванул к служебному входу казармы.
Уже в метре от казармы меня настиг металлический протяжный скрежет. Пусть я всего лишь послушник, но моего опыта с лихвой хватило, чтобы понять, что, как минимум, двое даамонцев сейчас не спят и стоят где-то поблизости, обнажив клинки. Я резко обернулся, инстинктивно вжавшись в холодный камень спиной. Суетливым взглядом оценил атмосферу перед собой, но, на мое удивление, картина осталась прежней. Рядом никого не оказалось.
Металлический звон повторился. Затем снова и снова. Эхо быстрых ударов становилось короче, но их частота лишь набирала обороты. Для стороннего слушателя, далёкого от воинского искусства, наверняка, холодная мелодия стали, разрывающая сейчас густую тишину ночи, показалась бы протяжной вибрацией. Я слышал иное.
Страх, оказаться пойманным тут же уступил место любопытству, и я, отлипнув от стены, переместился к угловой части здания. Выглянул из-за угла и тут же завороженно замер. В центре крепостного двора, на одной из арен, сражались две Тени. Если быть точнее, то это были две Высшие Тени. В храме так называют особую касту воинов. Их всего три отряда, и каждый насчитывает по пять даамонцев. Сила каждого из них огромна, не говоря уже о трех командирах: Аване, Аластару и Агосту. Неофициально их зовут тремя первыми клинками Амона.
Их высот способен добиться только ограниченный круг благословленных с самого рождения, например я. Хотя это совершенно не значит, что Высшей Тенью не способны стать обычные избранные дети. Еще как способны. Все мы изначально лишь оторванные от семьи потерянные души. В храме же мы обретаем имя, дарованное каждому волей Амона, по подобию своему. Правда, я в это не верю. Данная традиция кажется мне глупостью и сектантской блажью. Только я ни с кем не делюсь собственными мыслями. Стоит признать, что они и не совсем мои, скорее это проекция мыслей меня прошлого, как и само понятие секты.
Главное одно: изначально мы все практически равны, и лишь наш труд способен привести к пику собственного могущества. У каждого он своей, мне так кажется. Вот, к примеру, Авана и Аластор, которые сейчас мелькают на арене размытыми темными шлейфами. Авана первый клинок среди Высших Теней, но каждый раз, когда раздается короткий звон металла, сопровождаемый искрящейся вспышкой, женщина не может одержать верх в этом противостоянии, а ведь должна.
Высшие Тени – живые легенды храмовников. Каждый знает их поименно, как и то, что Мастер Аластар сильнейший копейщик. Вот только сейчас он бьется мечом, оружием своего оппонента, и прекрасно с этим справляется.
– Ты что здесь делаешь?! – Послышался возмущенный шепот со стороны казармы служителей.
От неожиданности я вздрогнул и едва не призвал силу. Комбинация защиты и движения служит не только для тайных вылазок за пределы крепости. Ее основная задача – оценка боя и позиционное преимущество перед врагом, которому удалось совершить неожиданный ход. Вот только сейчас это было не к месту.
– Я еще раз спрашиваю, что ты здесь делаешь, малыш Альм? – Та кого я принял за врага, уже стояла передо мной, и крепко держала за плечо, прижав меня спиной к стене казармы.
– Я тебе не малыш! – Я исподлобья глянул на Аласту, девушку, которая мне давно нравится. Пару дней назад она переступила порог четвертой ступени и смогла призвать стихийное оружие. Вот только я уже год как владею этим навыком. – Ты старше меня всего на два года, что для нас, благословленных – сущая мелочь. По силе мы на одном уровне.
– Серьезно? – С неприкрытой издевкой отозвалась Аласта, – ты считаешь себя равным мне, поцелованный судьбой мальчишка?
Я ничего не ответил, лишь выпустил легкий импульс силы, откинувший даамонку. Аласта всегда казалась мне прекрасной девушкой. Я видел в ней все, что характеризовало бы даамонскую воительницу: дикую грацию стройного тела, острый ум и упорство, а так же, поистине прекрасный лик, обрамленный каскадом красных локонов волос. Да, Аласта использовала красители, чтобы походить на своего кумира – Высшую Тень Авану. Хотя, справедливости ради, я думаю, что каждая даамонка в храме восхищается «первым клинком Амона». Точно так же, как и остальные воспитанники мечтают однажды стать похожими на кого-то из пятнадцати Высших Теней.
Если бы не мое раздвоенное сознание, наверняка, я уступил бы напору Аласты, потупил взгляд и принял свое незавидное положение. Человек, чья жизнь водоворотом затягивает меня во снах, прожил не так уж и много. Вот только важно не количество лет, а насыщенность каждого дня. Его десятки раз пытались сломить, подчинить своей воле, указать ему на место среди отребья. Я видел его глазами, я чувствовал его сердцем, и этот опыт перешел в мой мир. Даже в свои четырнадцать лет, я далеко не мальчик для битья.
– Кто использовал силу? – Нашу дуэль взглядов прервал требовательный женский голос. Это была Авана. Еще секунду назад никого рядом с нами не было, и вот уже две Высшие Тени стоят в нескольких метрах от нашего укрытия. – Я жду! – Повелительный, слегка надменный тон женщины тут же привел меня в чувства.
– Это был я, Мастер. – Я посмотрел прямо в ее темные глаза. Должен признать, что далось мне это совсем нелегко. Мощь, источаемая воительницей, поражала. Я впервые находился так близко к Высшим Теням, впервые ощутил на себе то, о чем уже, наверное, слагают легенды. Их сила, и правда, непостижима, но лишь пока. Я точно это знаю.
– Назовись, мальчишка! – Мое поведение явно разозлило Авану. Складывалось ощущение, что никто прежде не позволял себя вести себя так дерзко, а тут я, юнец, едва преодолевший третью ступень познания стихии. Всего их четыре, но значение и сила последней ступени – невообразима. Говорят, что благословленные могут потратить всю жизнь, но так и не обуздать силу аватара первозданной тьмы. Большая сила не дается просто так, риск слишком велик. Очень многие потеряли жизнь в борьбе за право обладать этой силой, что возвысит их среди смертных, и стать такими как эта красноволосая женщина.
– Меня нарекли Альмом, Мастер, – я изобразил легкий поклон, признавая силу Аваны и приветствуя ее от своего имени. Так было принято у даамонцев.
Краем
