– Ага, пан Войцек, отцепляйся. Мы тебе не помощники, сами по себе летать не умеем.
– Не обращайся ко мне «пан», я финн, а не поляк, – обиделся Войцек, занятый на приличной высоте избавлением собственных штанов от зацепа.
С Войцеком действительно была некоторая путаница: будучи чистокровным финном, он носил польское имя. Опять же фамилия у него была почти «русскозвучащая» – Кисконнен. Из-за чего его порой называли Кошкиным или Кискиным. Войцек чуть-чуть обижался и неизменно сдержанно просил так его не называть, объясняя в подробностях, что значит его фамилия на финском и даже про генеалогию рода. И на обращение «пан» тоже слегка обижался.
– Ну извини, хером я тебя при девчонках звать не буду! – развел руками Семен.
– Не понимаю, что в этом неприличного, но я много раз говорил, что у нас принято обращаться просто по имени. Зови меня Войцек. Просто Войцек.
Действительно, Войцек это говорил раз тысячу, но Кольцову нравилось его поддразнивать, ему нравилось, как тот, растягивая слова, обстоятельно объясняет то, что и так всем известно.
– Ладно, сударь, так и быть, стану звать тебя по имени.
Войцек наконец отцепил и поклажу, и себя и мягко приземлился на тропинку.
– Можно начать движение вперед, – сказал он и только через пять секунд махнул рукой в ту сторону, куда они направлялись. Хотя если его спросить, точно скажет, что сделал это одновременно.
Семка не выдержал и фыркнул.
– Да уж, назад не пойдем, это точно.
Он вновь пошел впереди их крохотной команды, благо деревья расступились посвободнее, лес стал чище, кустов, зарослей колючей высокой травы и прочего подлеска стало много меньше.
Позади радостно взвизгнула Алена:
– Мясной гриб! И здоровенный!
– Так! Подходим вдвоем и сначала внимательно все осматриваем! – тут же умерила пыл Алены Анастасия Никитична.
– Настя! Ну что ты со мной как с маленькой! Сама не хуже тебя знаю: там, где гриб, там же сморкуны.
Настя не сочла нужным ответить. Она вообще сегодня была… нет, не то чтобы не в духе, не в испорченном настроении… какой-то чересчур настороженной. То есть они все были собранны и внимательны, в любую секунду ждали, что лес, с виду благодушный, подстроит им какую-нибудь каверзу. В виде липуна или паучьей ловушки под ногами, древесного крокодила или змеенога в ветвях, тучки капелек или стеклышек в воздухе. Безобидная лиана может сыпануть черной сажи, а уж ядовитых брызгалок или просто малоприятных вонючек повсюду немерено. Да и мало ли чего еще. Но всему есть предел, и из-за всех этих пустяков Настя не была бы такой серьезной. Семка понял это давно и с тех пор ни разу не рискнул подшутить над ней в таком состоянии. Взяв все это на заметку, Кольцов решил на привале спросить у нее, в чем тут дело. А пока будет повнимательнее смотреть за самими девчонками. Впрочем, он в любом случае за ними присматривал бы, а если быть с собой честным, то смотрел бы на Настю. Вот как так выходит? У него светлые волосы, и у нее светлые. Но у нее какого-то… благородного, что ли, оттенка, а у него просто светло-русые, а когда грязные, вообще не понять какие. И двигается не передать как. Ну и вообще красивая. Алена вот тоже очень красивая, но совсем по-другому. Ладная, крепко сбитая, темноволосая и чернобровая. Войцек по Алене с первого дня знакомства вздыхает. Кстати, сам он тоже весь из себя крепенький и аккуратненький, и самый настоящий блондин с голубыми глазами и яркими губами. Жаль, ростом чуток не вышел, Алена пусть пониже Насти, но все равно одна из самых высоких девочек. И вот еще что любопытно. Все они от такой жизни сделались оборванцами, исхудали, вечно с синяками ходят и с царапинами. А ему на Настю все равно приятно смотреть, даже вот сейчас, когда у нее губа распухшая от укуса капельки и царапина во всю щеку, полученная в ту ночь, когда их атаковали сразу со всех сторон.
Семен пусть и смотрел в оба глаза на Анастасию Никитичну, но обязанностей своих не забывал – крутнулся на пятке и ловко влет разрубил прыгучую лиану, решившую, что сумела подкрасться к ним незамеченной.
Настя с Аленкой бесшумно, не спеша, буквально на цыпочках подошли к дереву, на котором рос мясной гриб, внешне почти ничем не отличимый от ствола самого дерева, мало ли бывает на стволах всяких наростов. У него, кстати, шкурка жесткая и несъедобная, как кора. Девчонки надолго замерли. Всматривались в окрестности.
А Семка с Войцеком продолжали смотреть на девчонок, благо предлог был отличный. По мнению Семена, этакая суровая жизнь странным образом благотворно сказывалась на их красоте. Аленка, бывшая в интернате едва ли не пышкой, резко вытянулась, похудела и стала почти такой же спортивной с виду, как Настя. Но Настя все равно ростом едва не с Семку, а он тут самый высокий. В общем, по его, Семена Кольцова личному мнению, Настя была самой красивой. Пусть у нее сейчас синяки в пол-лица под глазами.
К грибу подлетели несколько пузырей, наверное, Алена подманила. Снизу тут же вылетели три слизистых плевка, и три пузыря камнем рухнули вниз, а там тонюсенькие ниточки с крохотными крючочками потащили их в пасть сморкуну, который прятался между корнями, присыпав себя листиками и хвоинками.
– Несварение заработает, проглот, – сказала Алена. – Они жутко кислотные.
– Так ему и надо, – отозвалась Настя. – Давай срезай гриб, пока я сморкуна держу и сморкало ему заткнула.
Гриб тянул килограмма на три! Это ж какие шашлыки у них получатся! Семен от таких размышлений неприлично забурчал животом. Войцек по этому поводу хихикнул, но тут же бурчание раздалось и из его утробы. Есть хотели все.
7
Ручей был прозрачный-прозрачный. Но увы, без рыбы, разве что с какими-то съедобными, пусть и безвкусными водорослями. Зато для отдыха лучшего места не придумать. Трава безвредная, мягкая. Дров рядом полно.
На привале Настя поставила очень сильный барьер. И очень высокий. Семка сразу вспомнил о своем желании спросить ее, отчего она проявляет такое беспокойство, но дождался момента, когда Алена с Войцеком их не будут слышать, чтобы не пугать раньше времени. Момент такой выдался, когда они попили быстро вскипевшего при его помощи чая в прикуску с вялеными орешками и отошли вдвоем мыть посуду.
– Чуешь что-то? – напрямую спросил Семка.
– Кажется, за нами кто-то следит.
– Зверь?
– В том-то и дело, что не совсем понятно, зверь это или…
– Ну не человек же!
– Ох! – Настя даже руками развела, не находя нужных слов. – Немного похоже! Но не человек, конечно.
– Это чем же похоже может быть?
– Да тем, что он не просто следит, не слопать нас желает, а затевает какую-то пакость. Пакостят без причины и без прямой выгоды только люди.
Семка не стал спорить с последним утверждением, хотя мог бы привести немало примеров. Из жизни своего кота, в частности.
– Ладно, утроим бдительность, – согласился он.
Настя глянула благодарно. Наверное, за то, что Семка не только не стал ее высмеивать, что он очень любил делать, но и обещал сам помочь присматривать за происходящим вокруг.
– Мы вот что сделаем, – стала вслух размышлять Настя. – Встанем на ночлег чуть раньше, чем планировали, засветло.
– И приготовимся к обороне!
– Ну да. И чуть отдохнем до темноты, а то ночь скорее всего будет бурной.
Найти место для ночлега оказалось непросто, так что остановиться на привал пораньше не удалось. Но Семка как мог помогал Насте ставить двойной щит и купол в центре. Вроде получилось неплохо. Само собой, эти приготовления были замечены и другими участниками похода, так что, когда наконец принялись за шашлыки – гриб, недаром назвали мясным, он по вкусу был похож и на гриб и на говядину одновременно, вкуснятина! – посыпались сдержанные вопросы.
Настя как сумела ответила и потребовала дать им с Войцеком возможность вздремнуть до их смены, а не тратить время на болтовню.
Они на пару соорудили себе ложе из мешков, которые тащили с собой в качестве тары для добытых продуктов, в изголовье положили уже изрядно потрепанные рюкзачки, укрылись циновками. Можно сказать, что получилась у них вполне роскошная для походных условий постель. Когда мешки будут наполнены, придется стелить под себя тоненькую циновку и такой же укрываться.
Нет, был еще вариант куда более роскошной постели. Это когда Войцек поднимал тебя над землей. Мягче не бывает! Но Войцек тоже должен поспать, а во сне он даже самого себя не подвесит. А когда настанет его дежурство, он будет занят куда более важным делом – периметром их стойбища. То есть тем, чем сейчас занимался сам Семен, лениво дожевывая последний кусок шашлыка. Алена должна была присматривать за ним, чтобы он не заснул – хотя за ним такого никогда не водилось, но Настя это правило прописала в их Уставе – и следить за обстановкой вне пределов периметра. Это уж насколько ей глаз хватит. В смысле чутья, а не в смысле зрения.
