и переключилась на занятия на закате, а не на рассвете.
Поэтому, когда мы входим в маленькое жилое пространство, никто из нас не идет к спальням. Вместо этого Дрейк достает бутылку текилы, которую купил сегодня в местном магазине, и открывает ее с решительным выражением лица.
— Я собираюсь надеть пижаму. Может, примем ванну с пеной, — говорит Изабель, наблюдая за угрюмым настроением Дрейка за кухонным столом.
— Звучит неплохо, детка, — говорю я, целуя тыльную сторону ее руки, прежде чем она исчезает в спальне.
Вернувшись в гостиную, я скептически смотрю на Дрейка, наливающего себе стакан.
— Лучше сделай два, — говорю я, и он не отвечает.
Вручив мне стакан, он отбрасывает свою рюмку, затем делает тяжелый выдох и бьет пустой стакан о стойку. — Мы можем поговорить, пожалуйста?
— Ты в порядке? — спрашиваю я, взбалтывая золотую жидкость в стакане.
— Нет, я не в порядке. Я связал жену своего лучшего друга в нижнем белье и чувствую себя из-за этого мудаком.
Впервые за сегодняшний вечер он наконец смотрит мне в глаза, и выражение его лица окутано раскаянием.
— Дрейк, все в порядке. Расслабся. Это была просто демонстрация.
Его брови хмурятся, когда он смотрит на меня.
— Перестань, — бормочет он.
Из моей груди вырывается смешок. — Остановить что?
— Быть слишком чертовски милым со мной. Относишься ко мне как к гребаному ребенку. Ты должен захотеть свернуть мне шею прямо сейчас. Ты хочешь ударить меня? Отлично. Просто сделай это.
Я смеюсь еще сильнее сейчас.
— Ты ведешь себя чертовски глупо. Я не слишком добр к тебе, потому что я ни хрена на тебя не злюсь. Что? Ты думаешь, я действительно волнуюсь, что ты пытался нащупать мою жену на сцене со мной в комнате? Господи, Дрейк. Я знаю тебя всю свою чертову жизнь. Если бы я хоть на секунду подумал, что ты когда-нибудь захочешь забрать у меня Изабель, думаешь, я бы держал тебя рядом так долго?
— Если бы это была моя женщина там, наверху, к которой прикасается другой мужчина… на которую таращится целая комната, полная людей… я бы с ума сошёл, — бормочет он за очередным стаканом текилы. — Я никогда не должен был позволять ей подниматься туда вот так.
— Ты коришь себя ни за что.
Его глаза находят мои над краем стакана, и он долго смотрит на меня, прежде чем наполнить рот стаканом. Когда он снова говорит, он делает это немного тише. — С вами все в порядке, ребята?
Я вздрагиваю, прежде чем снова посмотреть на него. — Конечно. Почему ты спрашиваешь?
— Потому что ты странно спокойно относишься ко всему этому.
— Потому что это не имело большого значения! — Я спорю. Когда он не расслабляется и не говорит ни слова в течение минуты, я беру бутылку из его рук и ставлю на прилавок. — Послушай, я так же удивлен, как и ты, но, увидев тебя с Изабель, я не разозлился. Может быть, это потому, что мы втроем практически выросли вместе, так что я видел тебя с ней так долго, что на меня это никак не влияет. Ты не можешь расстроиться из-за одной маленькой путаницы и случайного прикосновения к синице. Не то чтобы ты ее трахнул.
— Хантер! — рявкает он, вскинув голову и в ужасе глядя на меня. — Я бы никогда. Ты знаешь это.
— Я знаю это. Поэтому я даже немного не беспокоюсь. Теперь ты просто остынешь, черт возьми?
— Хорошо, — бормочет он. — Это было просто странно. Вот и все.
— Не могло быть так странно. Я имею в виду… все видели, как сильно тебе это нравилось, — отвечаю я с легким смешком.
— Боже мой! — рявкает Дрейк, отстраняясь от прилавка, как будто я ударил его. — Ты это видел?
Может быть, текила начинает действовать, потому что мне, наверное, не следовало признаваться ему в этом, потому что он выглядит слегка огорченным.
— Она горячая, — отвечаю я. — Думаешь, я буду ругать твой член за то, что заметил?
— Ты чертовски болен, — отвечает он, на этот раз улыбаясь.
И я чувствую облегчение от этого. Я ненавижу видеть своего лучшего друга таким расстроенным, что может объяснить, почему я не так расстроен, как должен был бы быть.
— Я пойду проверю ее, — говорю я, оставляя Дрейка на кухне. Он начинает рыться в своем телефоне, и по мягкому выражению его лица и легкой потере фокуса в глазах я могу сказать, что в него влилась текила. Что говорит мне о том, что он больше не будет расстраиваться из-за этого.
— Да, хорошо, — бормочет он, когда я выхожу из комнаты.
Когда я вхожу в нашу спальню с примыкающей к ней ванной, я мгновенно улавливаю запах лаванды, аромат, который сразу же заставляет мой член шевелиться, потому что это означает, что она рядом. Эти ванны с лавандой для нее почти ежедневный ритуал. Каждую ночь она убегает в свою теплую ванну с пеной, впитывая успокаивающий аромат, который затем приносит с собой в постель, чтобы наш секс и мои сны были пропитаны знакомым запахом. Оно спокойно проникло в мою жизнь, и я так не жалуюсь.
— Привет, красавица, — шепчу я, заглядывая в запотевшую ванную и обнаруживая ее с книгой в руках и пузырями до подбородка.
— Привет, — сладко говорит она, опьяненная теплом воды.
Со смехом я сажусь на край ее ванны и провожу рукой по ее голове. — Красавица, на улице около ста градусов. Как ты можешь принять горячую ванну прямо сейчас?
— Ты знаешь, я люблю ночные купания. Кроме того, я хотела дать тебе несколько минут, чтобы поговорить с ним. Он в порядке?
— Он в порядке. Почему вы двое делаете из этого большое дело?
Я спрашиваю.
Она сидит немного выше. — Ты не злишься?
Я качаю головой.
— Нисколько. Если что… — говорю я, скользя рукой по ее щеке и вниз по влажной коже шеи. Она мычит в ответ. — Все это меня немного возбудило.
— Тебя возбудило то, что твой лучший друг прикасается ко мне? — спрашивает она дразнящим тоном.
И я знаю, что она шутит, потому что это смешно. Я был бы не в своем уме, если бы меня это возбудило, но она озвучивает точную мысль в моей голове, только в моей голове… Я не шучу.
Вид Дрейка с моей женой меня возбудил . Вид его рук на ее теле заставил мою кровь биться быстрее, чем я хотел бы признать. Это не совсем то, что я хочу распаковывать прямо сейчас. Или когда-либо.
Потому что в глубине души возбуждение, охватившее меня в тот момент,
