Если бы он был правителем любой из местных стран, то задумался бы как держать их в узде. Это в сказках «Гендальф» приходит и уходит когда ему вздумается и обладает великой силой. В этой жизни никто не позволит свободно расхаживать по улицам аналогу атомного оружия в человеческой оболочке. Все будут конкурировать за право обладать им и предлагать выгодные условия для жизни или добиваться внимания более жёсткими методами.
Марк предполагал, что в мире, где магия царит везде, у здешних королевств будет и свой «спецназ» по убийству магов. И он должен быть очень эффективным, чтобы его боялись. Это логичное утверждение. Ведь если представить ситуацию, когда один из сильных магов начнёт буянить — чем ответить ему? Регулярными войсками? Да к нему никто не подберётся, и он убьёт всё в зоне видимости. Значит, надо звать своего мага. А если он окажется слабее? Или слишком долго будет добираться с другого конца страны? В Рилгане боевые маги редкость. Большая часть находится в столице для защиты королевской семьи.
К чему это всё? Если манапул Марка не позволит пробиться по магической линии, то придётся карабкаться в другом направлении. Зная как противодействовать магам, он получит о них сведения и сможет изучать. Двадцать пять единиц маны в шесть лет это средний результат, но маловато для его амбиций. Марку не нужна власть в здешнем мире, но и застрять на нижней ступеньке при таких знаниях — непростительно. Вот бы найти хоть какой-то аналог прошлой спокойной жизни.
Он много об этом думал, часами валяясь в люльке. Даже попав в другой мир, его мировоззрение особо не поменялось. Марк не стал и, скорее всего, уже не станет другим человеком, так как уже прошёл рубеж взросления.
Из того фэнтези, что он читал раньше, герои-неудачники внезапно преображались, попав в другой мир, и вели новую жизнь. Если ты ребёнок, то такое возможно. Наш организм растёт и с ним терпит изменения и психологический облик. Пока мы дети, то пластичны и легко меняемся, но его сознанию уже двадцать девять лет. В то время, когда Марк должен был набираться опыта в профессии, его сковывало детское тело. Время на подумать было предостаточно. Философия стала временным убежищем. О да, юный шестилетний философ с бородкой.
Камешки приятно оттягивали карман. Плечо всё ещё болело от удара, но терпимо. Высшая денежная единица в Рилгане — это фалер. В их детской казне было отложено двенадцать фалеров — это прилично, почти месячная зарплата полуквалифицированного рабочего. Как Марк ни старался, но накопить на покупку даже одного мелкого кристалла у него не получалось. Один такой камешек, что у него в кармане, стоит двадцать пять фалеров. Он пока не считал, сколько всего спёр. Делать это на улице не безопасно.
Район голюдей — проблемная точка Ваабиса. Преступность там гораздо выше и населяет его в основном местный вид людей — голюди. Насколько Марк знал, это не отдельный вид живых существ, а всё те же люди, только маленького роста и с зеленоватым оттенком кожи. Что-то вроде земных пигмеев.
Рост, понятное дело, но вот цвет кожи это не влияние окружающей среды, а скорее эволюционный фактор. Возможно, их предки скрещивались с другим видом разумных тварей. Вообще, странно, что природа допустила такое. В его прошлом мире такие продукты скрещиваний не могли иметь потомства. Например, мул — это результат скрещивания осла и кобылы. Данный гибрид не может иметь потомства. Наверно, не корректно сравнивать человека и животных, но биологическое сходство на лицо.
Марк купил себе хорми в лавке сладостей. Это шашлык из семи видов фруктов на сахарной палочке, посыпанный сокка — пряностью схожей с корицей. Фруктовый шашлык — так он его назвал. Смесь кислого и сладкого с шоколадной ноткой — просто объедение, а палочка тоже съедобна — вкусный сладкий стебелёк.
Разгуливать среди голюдей было опасно. Марк немного похимичил с маскировкой и смог собирать там информацию. Обычно в бедных районах все знают всех, но мессалла слишком многочисленна. Поэтому он смог часто бывать там, не вызывая подозрений. Как и в любом мегаполисе, здесь тоже были свои преступные группировки, битвы за территории и прочий маскулинный бред. Потребовалось несколько месяцев, прежде чем он стал различать лица этой народности. Он часто гулял по людным местам мессаллы и внимательно следил за окружающими. Его целью были карманные воришки. Иногда он сам сновал в толпе, но чаще наблюдал с крыш, лёжа на животе и болтая ногами на солнышке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Если тут есть преступность, значит, есть и те, кто её контролируют. Потоки денег с мелких краж, попрошайничества и преступлений закономерно должны вести к рыбе побольше. Он, конечно, может спрашивать народ направо и налево: «А где тут местный дон Карлеоне?» Но что-то подсказывает, что лучше так не делать.
Под своей настоящей личиной он завёл несколько поверхностных знакомств с мальчишками из голюдей. Марк использовал чужое имя, и помимо каких-то бытовых подробностей иногда узнавал, что творится в их районе. То же самое он попросил сделать Корруса и Бефальта, чтобы сравнивать сведения северной, южной и восточной мессаллы.
Потихоньку он вышел на сборщиков и знал их в лицо. Этот процесс был очень долгим, потому что тело ребёнка накладывало известные ограничения. Недели тянулись, результаты особо не радовали, но Марк знал, что спрос на ограниченный ресурс всегда будет вызывать его контрабанду, незаконный оборот и «серый» бизнес. Если он просто украдёт кристаллы, то им займутся местные власти. А там неизвестно какие методы поимки преступников они используют. Какие-нибудь магические отпечатки пальцев или что-то в этом роде. Это большой риск. А вот если украсть у вора, то он не поднимет шума. Кристаллы это ключ, ничто так быстро не расширяет манапул как они.
Единственный раз, когда он использовал кристалл — на его инициации в шестой день рождения. Приёмная мать Лавия обладала крупным кристаллом, видимо, доставшимся по наследству. Каждый ребёнок в её доме проходил через это. Из-за высокого уровня осознанности Марку позволили сделать инициацию раньше. После того как ты в первый раз используешь усиленную кристаллом магию, ты сможешь видеть своё количество маны. Те семьи, что не могли себе позволить кристаллы сильно с этим не заморачивались и использовали её «на глаз». Каждый знал, сколько простейших заклинаний воздуха, воды, огня и земли он может использовать. Зачем тогда тратится на всякую ерунду?
Однако, многие передавали свои кристаллы по наследству и инициировали ими своих детей и внуков, поддерживая традицию. Лавия была из тех, кто щепетильно к этому относился и поэтому сейчас Марк точно знал цифры своего манапула. Спасибо ей за это.
Спустя четыре месяца такой слежки, он вышел на хорошо охраняемый схрон. Обычно туда заходили с грузом, а выходили уже без него. Внедрение было невозможно от слова совсем. Его маскарад не привлекал внимания, пока поведение соответствовало толпе, но внимательный наблюдатель сразу бы отличил в нём чужака. Даже будь Марк взрослым, мнительные воришки раскусили бы его на раз два. Он ох как не хотел потом лежать под землёй, выталкивая цветочки грудью.
Пробраться внутрь Марк тоже не мог — вся эта охрана погонится за ним до самого Альгуса или просто уничтожит магией или другим метальным оружием. Нужна информация.
На улице никто ничего не обсуждал о планирующихся нападениях или ограблениях — они же не дураки? Тогда Марк стал составлять в голове картотеку тех, кто заходит и выходит из здания схрона. Охрану, «офицеров» и главного он уже знал. Дальше Марк отсортировал воришек по рангу. Те, кто заносил большие мешки с добром, отметаются сразу. Больше всего интересуют голюди одетые побогаче и налегке. Деньги или камни не громоздкие — умещаются в небольшом узелке. Так Марк составил себе список из десятка «подозреваемых». Узнал, где они живут, распорядок их дня и предпочтения в развлечениях.
Личина ребёнка-оборванца не вызывала подозрений. Голюди довольно плодовитый народ и многодетные семьи у них в порядке вещей. Детская смертность колоссальна, но до страшного была в порядке вещей. Ведь лишний рот — всегда нагрузка на карман.
