– У вас есть ее телефон?
– Конечно. Он записан в моем мобильном. Но я бы не хотела, чтобы вы ей сразу перезвонили. Она свяжет этот телефонный звонок с моим последним разговором. Если она не хочет рассказывать, то пусть ничего и не говорит. Или вы считаете, что это она могла забрать куклу и отравить нашу несчастную баронессу?
– Нет, не могла. Кукла сегодня утром была в номере. А баронесса наверняка умерла во сне. Хотя сейчас проводят экспертизу.
– Это уже хорошо, – усмехнулась Кристина, доставая очередную сигарету, – кажется, я много курю. Когда нервничаю.
– А теперь давайте вспомним более подробно, что именно говорила вам миссис Хальдорф, – предложил Дронго. Абрамшис молчал, отдав инициативу более опытному эксперту.
– Мы разговаривали во время перерыва. Кто-то обратил внимание на баронессу, которая пила кофе вместе со своим секретарем. Кажется, сказали, что у нее нужно поучиться жизнелюбию. В ее возрасте летать на такие конференции через океан. И кто-то из наших пошутил, что баронесса Хильберг самый стойкий участник конференции. А потом она подошла к нам. Мы говорили о перелетах, и она рассказала, что собирается лететь в Швейцарию, чтобы навестить дочку своей кузины. И она сказала, что приготовила для девочки уникальный подарок. Хотя девочке исполнилось пятьдесят лет. Мы все начали шутить, какой подарок можно сделать даме в столь почтенном возрасте. Баронесса слушала нас с улыбкой, а потом неожиданно сказала, что собирается сделать своей родственнице очень неожиданный подарок, возможно даже куклу. И мы все рассмеялись, не придавая серьезного значения ее словам. Потом они ушли вместе с Дикинсоном. А мы остались с миссис Хальдорф. И тогда она рассказала мне, что у баронессы есть уникальная кукла, сделанная по картине Боттичелли.
– Кто еще присутствовал при вашем разговоре? Когда баронесса сказала о кукле?
– Энтони Дикинсон. Он все время сопровождал баронессу. Мне кажется, он очень переживает ее смерть.
– Кто еще?
– Наши делегаты. В основном – женщины. Я помню была Катиба Лахбаби, еще несколько человек.
– Кто именно, вы можете вспомнить?
– Почти все, кто сейчас находится в ресторане. Кажется, были Динара, Мильви, Каролина, Стефания. И еще рядом сидела делегат из Киева. Кажется, она их депутат. Валентина Грищук.
– А когда миссис Хальдорф говорила вам про эту куклу, кто был рядом с вами?
– Никого. Только мы двое. Поэтому я почувствовала себя так неловко. Миссис Хальдорф сама работала ведущей на шведском телевидении, и она относилась ко мне очень хорошо, даже, можно сказать, немного опекала меня. Ведь я только второй раз на такой конференции. Мне она казалась такой милой и интеллигентной женщиной, а получилось…
Кристина затянулась и выпустила клубы дыма.
– Тогда получается, что все могли слышать про необычный подарок, которым баронесса собиралась одарить дочь своей кузины? – уточнил Дронго.
– Да. Но я убеждена, что никто не понял, о чем идет речь. И только мне одной миссис Хальдорф все рассказала.
– Понятно. Дайте, пожалуйста, мне номер телефона миссис Хальдорф. Обещаю, что не буду ничего говорить ей про вас.
– Она все равно поймет, что это я вам рассказала. Мне будет неловко.
– Другого выхода просто нет. В данном случае поступаете не совсем порядочно не вы, а она. Ведь она действительно рассказала вам об этой кукле, а теперь отказывается от своих слов, выставляя вас в весьма двусмысленном положении. Я бы на вашем месте не стал так переживать.
– Все равно неприятно. Я чувствую себя почти доносчицей. Ведь она отказалась от своих слов и, значит, не хотела, чтобы я об этом кому-нибудь говорила.
– Если бы не смерть баронессы и не исчезнувшая кукла, вы были бы правы. Но когда речь идет о пропаже такой ценной вещи и о внезапной смерти ее владелицы, то ваши рассуждения кажутся не совсем правильными. Даже с точки зрения обычной морали.
– Обычной морали, – задумчиво повторила Кристина, – мне как раз показалось, что обычная мораль не применима к делегатам нашей конференции. Это очень современные и эмансипированные женщины, имеющие свои представления о нормах морали в нашем обществе. Возможно, миссис Хальдорф тоже из их числа. Все наши проблемы в том, что мы слишком независимы.
– Неужели? – иронически осведомился Дронго. – Вы полагаете, что поэтому миссис Хальдорф отказалась от своих слов? И вообще, странная у вас логика. Значит, с ее стороны это такая демонстрация собственной независимости?
– Во всяком случае она повела себя именно так. Что касается остальных, то в любой ситуации они будут вести себя в соответствии со своими внутренними убеждениями.
– Возможно, вы правы. Но и в этом случае вам не стоит так переживать.
– Не нужно меня успокаивать, – отмахнулась она, – все равно я чувствую себя скверно.
– Вы не обратили внимания, как себя вели окружавшие вас женщины? Может, кто-то проявил повышенный интерес к словам, сказанным баронессой?
– Нет, никто. Все просто посмеялись. Никто не придал этому разговору большого значения. Никто и подумать не мог, что на следующее утро баронессы уже не будет.
– А сейчас? Как реагировали оставшиеся с вами женщины на слова миссис Хальдорф, ведь вы наверняка звонили при них?
– Никак. Они тоже удивились. Я думаю всем было неприятно, что подобное случилось. И вообще все это напоминает какой-то дурной сон. Сначала смерть баронессы, затем исчезновение куклы, странное и непонятное поведение миссис Хальдорф. Я ничего не понимаю.
– Возможно, вы не обратили внимания на поведение кого-то из окружающих вас женщин. Может, кто-то проявил повышенный интерес к вашему сообщению.
– Вам нужно с ними поближе познакомиться, – усмехнулась Кристина, – у вас несколько примитивные представления о современных женщинах, господин эксперт.
– У вас есть вопросы? – спросил Дронго у Жуана Абрамшиса, проигнорировав утверждение своей собеседницы. Тот покачал головой.
– Дайте, пожалуйста, номер телефона миссис Хальдорф, – попросил Дронго.
Кристина протянула свой телефон. Он взглянул на номер телефона миссис Хальдорф и вернул аппарат его владелице.
– Вы не переписали номер, – удивилась она.
– Я его запомнил, – улыбнулся Дронго.
– Понятно. У вас фотографическая память. Я могу идти?
– Да. И одна просьба. Никому и ничего не рассказывайте о нашей беседе. Обещаете?
– Постараюсь, – она потушила сигарету. Затем взглянула на Дронго: – Можно мне попросить вас об одном одолжении? Позвоните ей при мне. Мне просто интересно, что она скажет. Почему она отказалась от своих слов. Я ведь не сумасшедшая и точно помню, что именно она говорила мне об этой непонятной кукле.
– Сейчас позвоню, – согласился Дронго, доставая свой телефон и набирая номер. Он ждал недолго. Затем посмотрел на свою собеседницу и нажал кнопку повторного вызова.
– Не соединяется, – поняла Кристина, – это, наверно, помехи из-за сильного ветра.
– Нет, – ответил Дронго, снова прислушиваясь, – не помехи.
Он опустил руку с телефона. Испытующе взглянул на Кристину.
– Она отключила свой мобильный телефон, – сообщил он.
– Вот стерва, – не выдержала Кристина, – наверняка поняла, что я буду ей перезванивать.
– Мы постараемся через организаторов конференции уточнить ее городские телефоны в Стокгольме, – сказал Дронго, – а вас я попрошу никому не рассказывать о состоявшейся здесь беседе. Договоримся, что никто не должен об этом знать.
– Понятно. Ничего не буду больше говорить. Язык мой – враг мой. Вот так попала в историю. Сама виновата, что вспомнила об этой полоумной миссис Хальдорф. Хотя она казалась мне вполне рациональным человеком.
Кристина поднялась. Мужчины тоже встали.
– Вы произвели на меня хорошее впечатление, мистер эксперт, – сказала Кристина с улыбкой, – во всяком случае вы умеете разговаривать с женщинами и быть любезным, даже когда говорите очень неприятные вещи. До свидания.
Она вышла из комнаты. Дронго взглянул на Абрамшиса.
– Нужно найти телефоны этой миссис Хальдорф, – сказал он, – и постараться наконец получить результаты вашей экспертизы. Неужели нужно так много времени, чтобы проверить, от чего именно она скончалась? Для опытного врача это не составляет особого труда. Прошло уже столько времени.
Жуан достал свой телефон. Набрал номер управления полиции. Подождал, пока ему ответят.
– Говорит офицер Абрамшис. Я хотел уточнить, получены ли результаты патологоанатомической экспертизы миссис Хильберг, скончавшейся в отеле сегодня утром. Да, сегодня утром. Лично начальник полиции сеньор ди Фигейреду. Да, да, я жду.
– Сейчас скажут, – сообщил он Дронго, терпеливо ожидая ответа.
Дронго подошел к окну. Ветер усиливался. Судя по всему, ураган действительно обрушился на острова.
– Спасибо, – услышал он за своей спиной и сразу обернулся.
