– Ага! А не подскажешь ли, любезный (эк, вовремя я это словечко вспомнил!), где тут постоялый двор?
– Вот, барин (ого!), по улице всё прямо езжайте, опосля налево свернёте – а там уж и увидите!
Так, вроде бы пока не лопухнулся…
Против всех ожиданий, моя «прописка» на постоялом дворе оказалась совсем простой. При въезде во двор я окликнул какого-то мальчишку, которому в итоге и вручил свою лошадь – пусть поставит её в конюшню и сделает всё, что положено (я-то в этом вообще не спец…). Дал ему пару монет, надеюсь, что этого достаточно. И велел потом принести вьюк ко мне в комнату. Надеюсь, что с этим больших проблем не возникнет, мальчишка сказал, что свободные комнаты у них есть.
Постоялый двор…
Ну, в принципе, ничего особенного. При входе меня встретил какой-то разбитной малый, сходу задавший вопрос – чего изволит барин? Хм, я что, так на него похож? Или это просто общепринятое обращение к хорошо одетому гостю?
Что ж… барин изволил отдельную комнату и чего-нибудь поесть.
После чего малый кликнул ещё одного мальчишку (тут, что, это в порядке вещей?), который и проводил меня наверх.
Комната оказалась почти под крышей, однако холодно здесь не было. Не хоромы, конечно, но жить можно… в некоторых командировках и похлеще бывало!
– Там, в конюшне, мои вещи на лошади. Сюда их принеси… – и ещё одна монетка перекочевала в руку провожатого. Я, правда, и тому мальчишке это же самое заказывал… но, ничего – авось, не подерутся.
Еда разнообразием не баловала. Щи вчерашние (блин, а почему не позавчерашние? Это, что за блюдо такое?), щи кислые, каши – аж две на выбор, квас… Ну, хлеб, как я понимаю, уже по умолчанию подразумевался…
Заказал кашу с мясом. Парень в белом переднике молча кивнул и неторопливо удалился. Странно, но вот чаю не предложили…
Несмотря на поздний вечер, народ в общем… м-м-м… зале… присутствовал в количестве. В одном углу гуртовалась кучка мужиков, за обе щёки что-то трескавших. Тут и там сидели уже небольшими компашками – по два-три человека. Одиночек, вроде меня, практически не имелось. Вообще, видимость была так себе, висевшие под потолком керосиновые лампы яркого света не давали. Поэтому, для того, чтобы что-то или кого-то повнимательнее рассмотреть, требовалось изрядно напрячь зрение. Ну, разглядывать мне тут некого… можно и отдохнуть. Поесть, наконец!
А с другой стороны…
Разбойник при мне не зря именно этот постоялый двор упоминал. Точнее, не сам Кондрат, а тот, кто ему приезжал указания давать. И где-то здесь сейчас должны быть те, кого он собирается ограбить.
Кто же это?
На грабеж выехало порядка полутора десятков бандитов. Значит, с учётом внезапности нападения, ограбляемых должно быть чуток поболее – ведь задача ставилась не просто чего-то там украсть, а поубивать всех нафиг. И кто тут подходит под это описание? Ну, разве что, те мужики, что в углу сидят – больше просто некому.
Хорошо, а мне-то какой резон лезть в эти разборки? Я не на службе, а борец за всеобщую справедливость из меня тот ещё…
Допустим, что я сейчас к ним подсяду и поведаю – мол, ограбить вас хотят! И если даже меня с ходу по известному адресу не пошлют, то вопрос напрашивается сам собой – а ты-то, мил друг, откель про всё это ведаешь? И придётся мне рассказать… что?
Свою историю? Прикинуться американцем, который вовремя из разбойничьего плена убёг?
Представим даже, что они мне поверят. Ясное дело, тотчас же сообщат в полицию. И она (вот уж совсем невероятное допущение) оных разбойников как-то сможет переловить. И что же оные разбойнички на допросе поведают?
Да не узнает никто из них во мне Пьера Махони!
Стало быть, я – самозванец неведомого роду и племени. Документы, неправомерно присвоенные, у меня отберут. Деньги и всё прочее, разумеется, тоже. Какой-такой трофей, ты, милейший, о чём вообще? Всё это пойдёт, разумеется, «в доход государства». Которое, надо думать, будет весьма удивлено, если хоть часть этих денег до казны вообще когда-нибудь доберётся… И начнут мне выматывать душу расспросами – как это ты, любезнейший, полтора десятка человек уконтрапупил в одиночку? Это с твоей точки зрения они разбойники – а у властей на этот счёт и своё разумение может быть! Кто тебе вообще на это право дал? Отчего в полицию сразу же не заявил? (Будто я знаю, где эту самую полицию тут искать… особенно, в глухом лесу…)
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И…
Словом, ничего, окромя морального удовлетворения от сорванного разбойничьего нападения, я не получу.
А вот реальный срок – тот, очень даже вероятен!
За что?
А найдут…
Был бы человек – статью подберут!
Чтобы неповадно было всяким там… разночинцам без роду и племени… брать на себя функции правоохранительных органов. На Руси, сколько я помню, так всю жизнь было. И тогда – и уж, тем более, сейчас!
Нет, не пойду я к караванщикам. Своя рубашка, она, знаете ли… словом, голым и босым я вторично становиться не хочу категорически! Ни ради чего и ни ради кого! Спасибо за это не скажут. Те же спасённые мною караванщики, скорее всего, даже ничего об этом и не узнают вовсе – вряд ли полиция будет перед ними отчитываться.
Скрутят меня мужички, представят, как раньше писалось: «по начальству» – и забудут. Да и то сказать… не факт, что их не поймают те же разбойнички – но уже чуток попозже. Кто-то ведь им наводку на караван дал?
И в следующий раз даст…
Ладно, всё это минусы – и их много.
А плюсы тут вообще есть?
Что-то же везёт караван… что-то нужное! Кому-то, надо думать, очень нужное, а кому-то – совсем даже наоборот.
Во дворе я видел несколько телег… караван? Охраны никакой не заметно было – или это я смотрел невнимательно? Выйти и посмотреть?
Ага, и привлечь к себе совсем ненужное мне сейчас внимание!
Нет, сидим на месте, едим. Квас, опять же, пьём…
Непривычный он тут, кстати, вкус какой-то не тот.
Ладно, хрен с ним, с квасом – думай!
Оказать услугу владельцу каравана? Мелко… бери выше! Тому, кто этот груз ждёт – уже теплее! А кто его ждёт?
А что за груз?
Да… фиг его знает…
Думай, голова!
Уже в коридоре отлавливаю давешнего мальчишку.
– Утром меня разбуди! Да лошадь чтобы заседлали и накормили!
– Как рано, барин?
– А как караванщики собираться станут – так и меня поднимай. Вместе поедем, договорился я с ними.
– Всенепременно, барин!
Ещё пятак долой…
Эти мальчишки здесь всё досконально ведают – где тут караван, да когда поедут… И ведь, что примечательно, он не спросил меня – мол, какой-такой караван? Значит, есть он тут! И пусть даже это не те мужики, что внизу сидят, мне-то какая разница?
Так, кстати, по утру и оказалось – у телег хлопотали совсем другие люди. А внизу тогда кто сидел? Да… не всё ли равно? Хорошо, что я к ним тогда не подошёл – как чуял!
Лошадь мою уже заседлали, вещи к седлу приторочили – можно ехать!
Что я тотчас же и сделал.
Дорога тут одна (это я уже осторожно выяснил), никуда в сторону не свернёшь… а висящий на загривке одинокий всадник хоть кого заставит нервничать. Поэтому я и не стал так уж навязывать своё общество караванщикам.
Исходил я из следующего.
Тихи и без шума прижмурить караван из десятка телег можно далеко не везде и не на каждом километре. Не в деревне же на него станут нападать? Нет, выберут удобное для этого место. Смею надеяться, что в этом деле я не совсем уж печальный лох, и подобное место смогу отыскать. Всё же некоторый опыт у меня в таких делах имеется! Да и сильно сомневаюсь в том, что удобных для засады мест на дороге невообразимая куча. Есть конечно… но тут надобно учесть сразу несколько обязательных требований.
Первое – поблизости не должно быть людей. Деревень там всяких и тому подобных мест.
