Слушая его, Лев согласно кивнул.
– Но если эти двое – дилетанты, то тогда и заказчик – или дилетант, или негодяй, каких поискать, нанявший «одноразовых» киллеров. Не исключаю даже и того, что сейчас эти два «деятеля» валяются где-нибудь в безымянной яме с простреленными черепками.
– А тогда надо будет немного погодя взять данные по пропавшим без вести, – авторитетно стукнул пальцем по столу Стас. – Если эти двое местные, то их обязательно хватятся не сегодня-завтра.
Реонкин, внимательно вслушивавшийся в их диалог, сразу же отошел в сторонку и, достав свой сотовый, вполголоса распорядился:
– Костя, с этого момента все обращения по поводу пропавших без вести немедленно брать на заметку. Никаких там положенных отсрочек и тому подобного – немедленно ставить меня в известность и брать в работу. Это очень важно. Ребят всех предупреди!
Тем временем Гуров ознакомился с показаниями еще одного очевидца – восьмидесятилетнего деда, живущего на окраине Якорного, который между восемью и девятью часами утра видел мотоцикл с двумя седоками, спешившими в сторону села Козловка.
– В стороне Козловки поиски мотоцикла не проводились? – спросил он у Реонкина, дочитав до конца показания старика.
– В Козловку наряд посылали, но чужих мотоциклистов там никто не замечал, – чуть настороженно пояснил капитан. – В принципе, это было проведено чисто для проформы – какой дурак останется рядом с местом преступления? Наверняка эти двое уже где-нибудь в соседних областях, если не за границей.
– Не уверен, – с сомнением покачал головой Лев. – Что касается мотоцикла, то, скорее всего, от него они постарались избавиться сразу же, как только выехали за пределы Якорного, – на кой им эта улика? А дальше уехать они могли на машине, поджидавшей их в условленном месте. Вы не допускаете?
Изобразив гримасу крайней озабоченности, капитан чуть пожал плечами.
– Ну, с вами трудно не согласиться, – отметил он после некоторого молчания. – Если по совести, то я и сам об этом уже подумывал. Но это ведь только предположения. В реальности-то все может быть совершенно иначе.
– Верно… – Лев изучающе взглянул на своего оппонента. – Однако предположения должны или подтверждаться, или опровергаться. А для этого нужно, как выражаются нынешние молодые, тупо бегать и искать. Никто вчера не заметил за чертой города какой-либо столб дыма? А вдруг в какой-нибудь глухомани горел тот самый угнанный мотоцикл? Кстати, показания владельца мотоцикла в деле имеются?
– Они в папке есть, – торопливо мотнул головой Реонкин.
– У меня эта бумага! – оторвавшись от чтения, сообщил Станислав.
– Ну и что он там рассказывает? – поинтересовался Гуров.
– Та-а-к… – Крячко ладонью взъерошил макушку. – Это житель села Потаповка некий Иван Струков. По его информации, мотоцикл стоял в деревянном сарае под замком. Марка – «Ява – триста пятьдесят» семидесятого года выпуска.
– Аж семидесятого?! Ух ты! – удивился и одновременно восхитился Лев. – Сорок лет с гаком! Вот это, я понимаю, техника. Да, видать, и хозяин хороший знаток мотоциклов, раз такой раритет – и до сих пор на ходу.
– Так вот… Украли «Яву» предположительно часа в три ночи. Воры взломали заднюю стенку сарая и вывели ее через огород на пустыри. Оттуда, скорее всего, уехали своим ходом – до пустыря хозяин видел след колес мотоцикла и двух пар ног. А дальше на траве остался только след колес.
Слушая Станислава, Гуров время от времени коротко кивал.
– А сторожевая собака у хозяина имеется? – неожиданно спросил он у капитана.
– Да, имеется… – ответил тот. – По словам владельца мотоцикла, она даже в один момент залаяла, но потом почему-то замолкла. Возможно, воры бросили ей чего-то вкусного, вот она и притихла. Струков вчера грозился ее пристрелить, но потом, правда, передумал…
– А сам-то он что думает по поводу пропажи? – задал свой вопрос и Станислав.
– Только матерится да разводит руками, – усмехнулся Реонкин. – Понятия не имеет, кто мог покуситься на его «ласточку».
– Но если принять во внимание реакцию сторожевой собаки, то не исключено, воры были ей знакомы? – размышляя вслух, вопросительно взглянул на капитана и Крячко Лев. – Тогда надо взять на заметку всех знакомых и родственников Струкова, кто склонен к антисоциальным поступкам, кто был судим, особенно по статье за угоны…
– Сделаем! – поднимаясь со стула, пообещал капитан.
– Слушай, Лев Иванович, а может, давай так: мы с капитаном доедем до Потаповки и там на месте все разберем по косточкам насчет угона мотоцикла? – соблюдая дежурный политес, предложил Станислав. – К тому же мы еще не имеем стопроцентной гарантии, что киллеры использовали именно струковскую «Яву». А ты… Ну, сам решишь, чем заняться.
– Да. Пожалуй, ты прав – мотоцикл у нас сейчас единственная реальная зацепка… – согласился Гуров, тоже поднимаясь со стула. – Езжайте. А я тогда поговорю со свидетелями. Сколько их? Четверо? Хорошо. Сейчас гляну показания оставшихся и пройдусь по городу. Ну а вы – вперед! Правда, неплохо было бы созвониться со Струковым, чтобы там с ним не разминуться…
Его последние слова заглушил стук в дверь, и на пороге кабинета появился какой-то рослый мужчина лет пятидесяти с насупленным лицом.
– Можно к вам? Здрасте!.. – зычно обратился он, озирая всех, кто находился в помещении.
– О! Здравствуйте! – чему-то обрадовался Реонкин и, указав в его сторону рукой, представил операм: – Владелец угнанной «Явы», Иван… э-э-э… Юрьевич Струков собственной персоной. Проходите, Иван Юрьевич, присаживайтесь. Что-то хотели сообщить? А то мы как раз собирались ехать к вам. Кстати, вот товарищи из Москвы. Они приехали разбираться со всеми этими нашими происшествиями, и история с вашим мотоциклом их очень заинтересовала.
– Да, да, я кое-что хотел сообщить… – Струков наморщил лоб и откашлялся. – Нашел я, Анатолий Геннадьевич, свою «ласточку». Точнее, то, что от нее осталось.
– Вот как? – удивился капитан. – Слушаем вас. Давайте в подробностях.
Как рассказал Струков, минувшим днем он немало времени провел в поисках мотоцикла. Изъездил на «Москвиче» всю Потаповку, да и почти весь Якорный. Но никто ничего не видел, не слышал, не знал. Да и кого интересовало случившееся с каким-то там мотоциклом, если тут невесть что произошло с самим главой! Кругом только и разговоров было – выживет он или нет…
– Люди сильно переживают из-за случившегося с ним? – поинтересовался Гуров.
– Ну-у! Переживают, и очень переживают! – Струков шумно вздохнул и покачал головой. – Все боятся – вдруг не выживет? Мужик-то он, конечно, строгий, но справедливый. К нему, кто ни приди, всегда выслушает, всегда найдет чем пособить…
– А вот люди-то что думают о причинах покушения? Кто больше всего хотел убрать Лосева? – задал свой вопрос Станислав.
– Разное говорят… – пожал плечами Струков. – Но большинство считает, что это наши торгаши да бандюганы снюхались и заказали Николаича. Он всем им здорово хвоста прищемил. И насчет рэкета прижал так, что и якорненские, и заезжие живоглоты сразу отсюда вымелись. Да, да, да! Тут и это было на каждом шагу. Бы-ы-ло! Вот… И рынок был только для «своих» – блатных. Местных, нашенских из сел, туда не пускали. Он тут же разогнал все тамошнее начальство, спекулянтов – под зад коленом, и теперь там торгуют все, кто пожелает, за божескую плату.
Возвращаясь к истории с мотоциклом, сельчанин отметил, что еще вчерашним днем обратил внимание на столб черного дыма, клубившегося над дальним лесом. Но он даже и помыслить не мог, что это горит его любимая «ласточка». Изъездив всю округу, истратив почти бак бензина, вечером он узнал, что его «Яву» видели в стороне Козловки, и утром снова поехал на поиски. На полпути к Козловке свернул к Волчьей балке, поскольку, по его мнению, замеченное им возгорание могло быть только там.
Его расчеты оказались верны. С полчаса порулив вдоль извилистой, вытянутой на несколько километров широкой ложбины с крутыми склонами, поросшими кустарником и молодым осинником, в одном из боковых ответвлений этого провала он увидел черный остов мотоцикла. Дабы убедиться, «Ява» ли это, Струков не поленился спуститься вниз. К его огорчению, это и в самом деле оказалась она.
– Ну, тут уж, как ни верти, а остается думать, что «Яву» угнали у меня именно для того, чтобы напасть на Лосева. А потом ее сожгли, чтобы замести следы, – в очередной раз тягостно вздохнув, закончил он свое повествование.
– Мы тут уже обсуждали вопрос о том, кто мог быть организатором кражи, – изучающе взглянул на Струкова Лев. – У вас кто-либо из родственников или знакомых, вхожих к вам домой, не имел конфликтов с законом? Особенно по части угона авто– и мототранспорта? Знаете, реакция вашей сторожевой собаки показалась мне несколько… нехарактерной. Так она могла реагировать только на кого-то из знакомых ей людей.
