– Папе так жаль расставаться с нами! – прошептала Джейми, когда вместо ответа на вопрос священника «кто будет выдавать дочерей замуж», барон зарыдал еще громче. – Папа не вынесет разлуки.
Джейми не смотрела на Алека, когда говорила эти слова в защиту барона, но он понял, что она просит и его простить их несчастного отца и его недостойное мужчины поведение, что она взывает к его сердцу, понимая, какие чувства вызвал в нем плачущий Джеймисон.
Сама того не ведая, Джейми обнаружила перед шотландцем еще одну черту своего характера – преданность. Преданность тем, кого она любит. И этого было достаточно, чтобы Алек стал смотреть на нее, как на святую.
Джейми не смела поднять глаза и крепко держала сестру за руку. Даниел стоял по правую руку от Мери, а Алек рядом с Джейми, слева. Он положил руку ей на плечо и тесно прижался к ней.
Джейми попыталась вырваться, но Алек крепко сжимал ее плечо. Тогда попыталась вырваться Мери, но Даниел пресек эту попытку, обняв ее. Джейми ненавидела себя за то, что так боится Алека. Раньше чувство страха было неведомо ей. «Это потому, что он такой огромный, – уговаривала она себя. – Он навис надо мной, как грозовая туча». Даже его запах – запах здорового мужского тела, который при других обстоятельствах Джейми нашла бы, пожалуй, приятным, был сейчас ненавистен ей.
Между тем отец Чарльз прочитал молитву и приступил к обряду венчания. Он обратился к Мери и спросил, хочет ли она стать женой Даниела? Мери хихикнула, как будто вопрос показался ей очень смешным, и ответила:
– По правде говоря, нет, отец.
Джейми находилась на грани истерики. Ей совсем не хотелось выходить замуж за этого мужлана по имени Алек Кинкейд. Его бедро жгло ей тело, а взгляд прожигал душу.
Отец Чарльз пытался добиться от Мери нужного для продолжения церемонии ответа, а Джейми тем временем думала, что бы ей предпринять, чтоб избежать замужества. У нее даже мелькнула мысль оттолкнуть шотландца и просто сбежать.
Как бы прочитав ее мысли, Алек еще крепче обхватил Джейми за плечи и еще теснее прижался к ней.
Джейми попыталась вырваться, но напрасно. Тогда она шепотом попросила отпустить ее. Ответом ей было молчание.
Потеряв всякую надежду освободиться, Джейми посмотрела на Мери и сказала:
– Не стоит упрямиться, сестра. Отказываясь выходить замуж за Даниела, ты идешь против воли короля.
– Но если я скажу, что согласна стать женой этого человека, то солгу и тем разгневаю Господа нашего, – ответила Мери.
– Ради бога, Мери, к чему спорить? Ответь отцу Чарльзу.
Мери почувствовала раздражение в голосе сестры и, повернувшись к священнику, ответила:
– Ну хорошо, я согласна. – Мери перевела взгляд на Джейми. – Теперь ты довольна, сестра? Ты заставила меня солгать.
– Я тебя заставила?
Гнев, прозвучавший в этих словах, больше относился к Алеку, который в это время нежно поглаживал ее шею.
Отец Чарльз одобрительно кивнул, удовлетворенный.
Наступила очередь Джейми и Алека.
– Ваше полное имя, милорд? – спросил священник.
– Алек Кинкейд.
Отец Чарльз снова кивнул. Обреченность, таящаяся в прекрасных глазах Джейми, тревожила его душу, и он спешил закончить церемонию венчания. Спрашивая Джейми, согласна ли она стать женой Алека Кинкейда, он в спешке опустил слово «добровольно».
– Добровольно? – подсказала Джейми. Она собралась с духом, чтобы сказать, как она на самом деле относится к шотландцу и браку с ним, но пальцы Кинкейда впились ей в шею.
«Похоже, он собирается задушить меня», – подумала Джейми, пытаясь освободиться, но Алек только крепче сжимал ее. В его взгляде сквозила угроза. Этот надменный мужлан, вне всякого сомнения, задушит ее, попытайся она произнести слово «нет».
Пальцы Алека все крепче сжимали шею Джейми, и она почти невольно выдохнула:
– Да.
Священник облегченно вздохнул и быстро завершил церемонию.
Мери вырвалась из рук Даниела и побежала к двери, но он в два счета настиг ее, заключил в объятия и крепко поцеловал, не стесняясь присутствующих. Мери, как поникший цветок, уронила голову ему на грудь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Близнецы, как положено, зарыдали, барон запыхтел, а Джейми захотелось умереть тут же, на месте.
Кинкейд не торопился с поцелуем. Расставив ноги и уперев руки в бока, он молча смотрел на склоненную голову жены.
Молчание длилось, и Джейми готова была поклясться, что он простоит так всю ночь, если она не взглянет на него.
Сердце ее сильно забилось, и она подняла на Алека робкий взгляд.
Его глаза, казалось, были холодными, но в них затаился страх. «Какие же они темные и бездонные», – подумала Джейми.
Внезапно Алек нагнулся и заключил ее в объятия. Взяв Джейми за подбородок, он поцеловал ее. Поцелуй был долгим и… удивительно нежным.
Поцелуй растопил сердце Джейми, как солнце – снег. У нее не было ни сил, ни желания сопротивляться. Когда губы их оторвались друг от друга, Джейми посмотрела на мужа, пытаясь понять, что он сейчас чувствует.
Алек, в свою очередь, не отводил глаз от Джейми и видел, как она смущена. Похоже, девушка ни разу не целовалась. Сплетая пальцы, она пыталась справиться с волнением.
«Какие сладкие у нее губы», – подумал Алек, и ему снова захотелось поцеловать их.
– Сейчас?! – крик Мери разорвал стоявшую в зале тишину. – Джейми, они хотят увезти нас прямо сейчас!
– Сестра, наверное, чего-то не поняла? – спросила Джейми мужа. – Вы ведь не уедете так быстро?
– Уедем, – ответил Алек. – У нас с Даниелом дома много дел. Через час мы отправляемся в путь.
Джейми поняла его так, что о них с Мери сейчас нет речи, и что, возможно, они получат на некоторое время свободу. Боясь показать свои истинные чувства, она посмотрела на Кинкейда и осторожно спросила:
– Разве вы не останетесь с нами пообедать?
Нетрудно было проследить ход ее мыслей: вспыхнувший радостью взгляд выдавал ее с головой. «Неужели она настолько наивна?» – подумал Алек. Ему стало смешно. Джейми же была сейчас такой серьезной и полной надежды.
В ответ на ее наводящий вопрос он молча покачал головой, давая понять, что обедать они не останутся.
Джейми почувствовала необычное облегчение – дверь тюрьмы распахнулась, и она снова на свободе.
Свобода, как это прекрасно! Значит, их брак был пустой формальностью? Как же она не поняла этого сразу? Шотландцы просто выполняли требование короля. Скоро они вернутся домой к своим, одному Богу известным, обязанностям, оставив новобрачных на их родной земле. Такие браки не редкость. Джейми даже разозлилась на себя: как она сразу не догадалась, что все это представление не более чем шутка. Сколько нервов и сил она бы сберегла!
Из груди Джейми вырвался вздох облегчения. Мысленно она обратилась к Господу Богу, пообещав ему поститься ровно двенадцать дней.
– Вы когда-нибудь еще приедете в Англию? – спросила Джейми, стараясь быть радушной хозяйкой.
– Только война заставит меня вернуться сюда, – ответил Кинкейд. Джейми нахмурилась. «Дубина неотесанная, – подумала она, – даже не пытается быть вежливым, а значит, и мне незачем соблюдать хорошие манеры». Гордо вскинув голову, она повернулась к Алеку спиной и направилась к отцу.
– Уже темнеет, милорд, – бросила она через плечо. – Вам лучше поторопиться.
Джейми хотела добавить, что рада была познакомиться с ним, но, вовремя вспомнив, что ложь большой грех, промолчала.
– Собирай вещи и прощайся с семьей, Джейми, пока мы с Даниелом седлаем лошадей, – приказал Алек, – да побыстрее.
– Это касается и тебя, Мери, – весело подхватил Даниел.
– Зачем так спешить? – спросила Мери.
– Нам с Алеком не хотелось бы провести еще одну ночь на вашей земле, – ответил Даниел. – Мы должны преодолеть хорошее расстояние прежде, чем ночь спустится на землю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Джейми уже подошла к столу, но, услышав слова Алека и объяснения Даниела, застыла как вкопанная. Она быстро обернулась и закричала:
– Милорд, вы же хотели оставить меня дома?! Разве наш брак не свершился лишь по воле короля?
