Гарион высвободил ноги из-под одеяла и нащупал во тьме меч, унаследованный от Ривы Железной Хватки.
И вновь послышалось хлопанье огромных крыльев, а затем и неприятный шипящий крик, сопровождаемый новой вспышкой красноватого света.
— Что это? — воскликнула Сенедра.
— Спокойно, девочка! — произнес Белгарат. Они напряженно прислушивались к шуму крыльев, пока он не растворился в шуме дождя.
— Что это там такое, Белгарат? — испуганно спросил Шелк.
— Это такая громадина, — спокойным голосом отвечал старик. — У нее с глазами не очень хорошо, и глупа как пробка, но все равно она очень опасна. Она сейчас охотится. Может быть, почувствовала лошадей. Или нас.
— Откуда ты знаешь, что это «она»? — спросил Дарник.
— Потому что она одна такая осталась в мире, и хотя не часто вылезает из своей пещеры, но за несколько веков людям удавалось видеть ее неоднократно, это дало почву множеству легенд.
— Мне начинает все это не нравиться, — прошептал Шелк.
— Она не очень-то похожа на драконов, как их рисуют, — продолжал Белгарат. — Но велика и действительно летает.
— Перестань, Белгарат, — ухмыльнувшись, сказал Дарник. — Драконов не бывает.
— Рад это слышать. Почему бы тебе не встать, выйти и объяснить это ей самой?
— Это то же самое создание, которое мы слышали в ту ночь над Марадором? — спросил Гарион.
— Да. Ты взял меч?
— Вот он, дедушка.
— Хорошо. Теперь потихоньку вылезай и забросай угли грязью. Свет привлекает ее, так что надо не дать углям вдруг вспыхнуть.
Гарион выбрался наружу и быстренько забросал тлеющие угли грязью.
— А эта тварь что — летающий ящер? — испуганно спросил Шелк.
— Нет, — ответил Белгарат, — это разновидность птицы. У нее длинный змеевидный хвост, а покрыта она скорее чешуей, чем перьями. И у нее есть зубы — много, все длинные и острые.
— А насколько она велика? — поинтересовался Дарник.
— Ты помнишь конюшню Фалдора?
— Да.
— Вот приблизительно с нее.
Издали до них долетел хриплый крик птицы, они увидели слабый красноватый свет.
— Ее огонь не слишком и страшен, — продолжал тихо рассказывать Белгарат, — особенно когда лес такой мокрый. Вот попадись ты ей в сухой траве, тогда придется плохо. Она большая, но не очень смелая, а на земле неповоротливая, как корова на льду. Если с ней сразиться, то особого вреда ей не принесешь. Самое большее, чего можно добиться, так это отпугнуть ее.
— Сразиться? — Шелк усмехнулся. — Ты шутишь.
— Может случиться, что и придется. Если она голодна и почувствует наш запах или запах лошадей, то продерется к нам и сквозь эту чащобу. Так вот. У нее есть несколько уязвимых мест. Хвост — прежде всего. Крылья загораживают ей обзор сзади, а когда она на земле, то слишком медленно разворачивается.
— Если я правильно понял, — сказал Шелк, — надо забежать сзади и бить этого дракона по хвосту, верно?
— Примерно так.
— Белгарат, ты не в своем уме! А почему бы не использовать волшебство, чтобы отогнать ее?
— Потому что она невосприимчива к волшебству, — спокойно объяснила Полгара. — Это одно из «усовершенствований», которые Торак и другие боги придумали после создания земных тварей. Идея создать дракона так увлекла его, что он выбрал эту тварь своим тотемом и всячески старался сделать ее непобедимой.
— И в этом один из ее самых крупных недостатков, — кисло пошутил Белгарат. — Ну да ладно. Зато эта птица-дракон неповоротлива, глупа и не переносит боли. Если действовать умеючи, можно отпугнуть ее, не причинив себе вреда.
— Возвращается! — воскликнул Эрионд.
Над лесом снова разнеслось шумное хлопанье огромных крыльев.
— Давайте выйдем на открытое место, — с волнением в голосе произнес Белгарат.
— Вот это верно, — согласился Шелк. — Если уж дойдет до дела, то мне нужно, чтобы было где разгуляться.
— Сенедра, — сказала Полгара, — ты заберись поглубже под ветки и спрячься там получше.
— Хорошо, тетушка Пол, — тихим голоском ответила испуганная Сенедра.
Все тихо выбрались из шатра в мокрую тьму. Дождь, стихнув, превратился в изморось. Лошади, привязанные неподалеку, нервно фыркали, и Гарион почувствовал запах страха, исходящий от них, несмотря на смолистый аромат хвои.
— Все нормально, теперь давайте немного рассредоточимся, — скомандовал Белгарат, — и будем предельно внимательны. Первыми на нее не нападать, если только она не обнаружит нас.
Они вышли из чащи на поляну и начали расходиться в стороны. Гарион, держа в руках меч, осторожно двинулся в дальний конец поляны, нащупывая ногой почву при каждом шаге. Он нашел большое дерево и встал за стволом.
Все стояли и напряженно вглядывались в ночное небо.
Шум огромных крыльев приближался, еще раз путники услышали неприятный крик птицы. Под сопровождение этого звука Гарион увидел в небе громадное огненно-дымное облако и в его свете — очертания птицы-дракона. Тварь оказалась больше, чем он предполагал. Ее крылья спокойно могли бы закрыть площадь в акр2. Хищный клюв был раскрыт, и Гарион смог отчетливо увидеть острые зубы, сквозь которые исторгалось пламя. У нее были очень длинная змеевидная шея, огромные когти и длинный хвост гигантской ящерицы. Птица приземлялась на поляну, размахивая хвостом, точно плетью.
Эрионд вышел из-за дерева и направился в центр поляны с таким спокойствием, будто совершал привычную утреннюю прогулку.
— Эрионд!
Это воскликнула Полгара, видя, как птица-дракон с победоносным криком садится на поляну. С растопыренными когтями и раскрытым клювом она надвинулась на незащищенного юношу и извергла темно-оранжевый огненный смерч, чтобы поглотить Эрионда. В страхе за него Гарион выскочил из-за дерева с поднятым мечом, но не успел он подбежать к птице, как внезапно почувствовал знакомый всплеск воли тетушки Полгары, и Эрионд исчез, перемещенный ею в безопасное место.
Земля вздрогнула, когда птица-дракон тяжело опустилась на поляну, крикнув в бессильной злобе и обдав поляну красноватым огненным облаком. До чего же она была велика! Ее полусложенные, с чешуйчатым покрытием крылья вздымались повыше любого дома. Подвижный хвост по толщине превосходил тело лошади, усыпанный острыми зубами клюв выглядел устрашающе. Тошнотворный запах заполнял поляну всякий раз, как она исторгала пламя. В свете этого пламени Гарион ясно увидел длинный разрез ее глаз. Судя по рассказу Белгарата, Гарион ожидал увидеть совершенно тупые глаза, но горящий взгляд, которым она окидывала поляну, показался ему возбужденным, проницательным и устрашающим.
Прежде других на птицу набросились, выскочив из-за укрытия, Дарник и Тоф — первый с топором, второй с обоюдоострым мечом — и начали наносить ей удар за ударом по извивающемуся хвосту. Лес огласился криком птицы. Она выбросила в воздух огненный столб и стала цепляться когтями за суглинистую лесную почву.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
