Но в основном ею владело удивление. Она переспала с красивым мужчиной, с безумным, скверным герцогом Александром, он ее трогал, целовал, называл своей, называл прекрасной.
Миган много слышала о том, как повесы завлекают невинных девушек только для того, чтобы их обесчестить. Александр был нвенгарийцем, а от Пенелопы она знала, что нвенгарийцы играют по другим правилам. Принц Деймиен ничего не имел против близости с Пенелопой после их помолвки, и по законам его народа в этом не было ничего греховного.
Но Александр не предлагал ей женитьбу или хотя бы ритуал помолвки, как Деймиен – Пенелопе. Нет, он с ней танцевал, поцеловал ее, а любовный приворот, предназначенный для Дейдре, воспламенил Миган.
Она пощупала мягкий ридикюль, гадая, куда подевался талисман. При торопливых поисках в комнате она его не нашла и пришла к выводу, что его забрал Александр.
Она посмотрела на стакан бренди, стоявший на мраморной столешнице, прерывисто дыша, поднесла стакан ко рту и выпила содержимое залпом. Алкоголь обжег язык, огонь прокатился вниз по горлу.
– Фу! Как мужчины могут это любить?
От стука в дверь она подскочила. За дверью кто-то тихо сказал:
– Мисс? Его светлость герцог послал меня за вами.
Акцент нвенгарийский, голос низкий, как у Александра. Миган подбежала к двери, отперла замок, и прежде чем открыла ее полностью, в щель проскользнул высокий тощий молодой человек; у него на руке висело ее манто с капюшоном.
– Меня зовут Николай, я камердинер его светлости. – Молодой человек поклонился. Это был типичный нвенгариец: высокие скулы, смуглое лицо, темно-голубые глаза. – Если будете точно следовать моим указаниям, мы доставим вас домой, как говорят англичане, в самом лучшем виде.
Миган покраснела. Александр наверняка рассказал ему, что произошло, и велел подчистить следы. Ужасно стыдно. Но в теперешнем состоянии паники и неожиданного опьянения большим облегчением было узнать, что хоть кто-то знает, что ей делать дальше.
– Вы не будете закатывать истерику? – спросил Николай. – Если будете, то мне придется дать вам пощечину или плеснуть в лицо водой, и его светлость будет сердиться. – Он скорчил комичную гримасу. – Вам лучше не видеть, как его светлость сердится.
Миган икнула.
– Что, так ужасно?
– Мой Бог! Однажды его светлость рассердился и сровнял с землей половину столицы Нвенгарии. Люди с криком бежали по улицам, на реке образовалась целая флотилия самодельных плотов, все пытались убежать от него. Ярость герцога Александра – это что-то из ряда вон выходящее.
Миган смотрела скептически:
– Полгорода сровнял с землей? Прямо так?
– Я не вру, мисс, я там был. Он послал своих людей, и… – Он развел руками. – Ужас длился несколько дней. Я человек принца Деймиена, уж как я обрадовался, когда принц Деймиен наконец вернулся домой. – Миган по опыту знала, что нвенгарийцы любят спектакли, и чем сильнее будет «штурм и натиск», тем лучше. Николай, конечно, преувеличивал, но зерно истины в его словах, безусловно, было – Александр по какой-то причине послал своих людей разрушить часть города.
– Но вы не беспокойтесь, мисс, я о вас позабочусь. – Он накинул ей на плечи манто. – Завернетесь, спрячете лицо. Я уже распустил слух, что вы заболели и друг отвез вас домой. Я предложил несколько имен ваших знакомых, один из них уже уехал, так что пока разберутся, что вас не было с тем или другим, инцидент будет исчерпан.
Миган застегнула манто и накинула капюшон.
– А как на самом деле я попаду домой?
– В карете его светлости, она ждет в нескольких шагах отсюда. Когда приедете домой, не будите слуг, тихо поднимитесь к себе, разденьтесь сами. Перед тем как лечь в кровать, вымойтесь. А потом зовите служанок и притворяйтесь больной. Думаю, не помешает стонать. Пусть покрутятся возле вас и наутро будут не слишком внимательны.
У Миган гудело в голове, она подумала, что ей даже не придется притворяться больной.
– Кажется, вы много об этом знаете, Николай. Вам каждую неделю приходится помогать его светлости отвозить девушек домой?
Эта мысль обожгла сердце. Она понимала, что их близость с Александром была фальшивой, и все-таки противно было думать, что он держал в руках другую женщину и говорил ей ласковые слова по-нвенгарийски.
– Нет, что вы. У его светлости ледяная кровь, так что сегодняшнее событие для него очень необычно. Но раньше я работал у одного барона, вон там… – Николай страдальчески приложил руку ко лбу. – Каждый день новая дама и никаких мер безопасности. У него на службе я вообще не спал, он считал, что я закрою его своим телом, когда придет его жена с ножом. Ну уж нет, я отступил в сторону и дал ей пройти.
Миган ахнула:
– Она его убила?
– Нет-нет, она только изрезала всю его одежду, при этом ругаясь, как сапожник. Радостная картина. Мы со слугами в тот день пропустили по чарочке. Хорошо, что мне удалось найти работу во дворце. Принц Деймиен – настоящий джентльмен, с женой обращается нежно. Принцесса у нас красивая и хорошая. Служить ей – одна радость:
Чувства захлестнули Миган, глаза загорелись.
– Пенелопа – моя лучшая подруга.
– Значит, я почту за честь служить вам, мисс. Если вам что-нибудь понадобится, я, Николай, в любое время и в любом месте буду на вашей стороне. Это самое меньшее, что я могу для нее сделать.
Он прижал руку к груди и с серьезным лицом поклонился. Миган вспомнила, как фанатично предана Пенелопе свита принца Деймиена, и подумала, относится ли к этому Пенелопа с таким же чувством растерянности и страха, как она.
– Вы очень добры, Николай, – выдохнула Миган. – А теперь, пожалуйста, отвезите меня домой.
– Как пожелаете. – Он показал на дверь: – Следуйте за мной, прикрывайте лицо, и все будет хорошо. Доверьтесь мне, мисс, я в этих делах мастер.
– Александр, – прошипела из-за колонны леди Анастасия. – Куда ты пропал? У тебя на полночь была назначена встреча с фон Гогенцалем.
Леди Анастасия выплыла из-за белой, украшенной золотом колонны верхнего этажа. Она была очаровательна, при виде ее красивого лица Европа обмирала. Александр знал: высший свет полагает, что сегодня ее платье и тиара украсят пол возле его кровати, где он будет ее развлекать. Но все, кто был в этом уверен, ошибались.
Леди Анастасия Димитри была самым лучшим собирателем информации из всех, кого знал Александр, и сейчас она скармливала ему важнейшие сведения об Австрийской империи, а он передавал эти сведения Деймиену – по крайней мере то, что Деймиену следовало знать. Александр пользовался ее услугами, чтобы следить за Австрией, а она, в свою очередь, использовала его недоверие к Австрии как топливо для ее мстительных игр.
