— Скверно, — покачал головой и сделал еще один живительный глоток. — Если они не придумают что-нибудь эффективнее железного забора, может случиться непоправимое.
— Этот прорыв они уже остановили, — улыбнулся мой собеседник. — За весь путь от офиса до бункера мы не услышали ни стрельбы, ни взрывов. А что забор хлипковат… хрен их знает, отчего нас огораживают! Может — хоть пятиметровую стену из бетона поставь, а толку все одно не будет.
Он на мгновение замолчал. Затем оторвал взор от пыльного пола и внимательно посмотрел на меня:
— Что ты видел там, под заводом?
Я задумался. все пережитое попахивало сумасшествием. Но в нашем-то городе!
— Старая лаборатория… а может, и не лаборатория вовсе. Не знаю, она очень похожа на огромный подземный лабиринт из комнат, коридоров и служебных помещений. Проводились ли там какие-нибудь эксперименты? В этом-то я уверен, проводились. А вот о том, что у них получилось, можно только догадываться.
— Как думаешь, — Артур выпустил в потолок толстое кольцо табачного дыма, — на чём, или на ком, они ставили опыты?
Я повернулся к нему. Мое лицо горело от спиртного, но лоб вновь покрывала холодная испарина.
— Над тем, что прячется от нас за военным кордоном… нет, от чего прячемся мы.
* * *
Солнце светило непривычно ярко. Словно сейчас не середина осени, а поздняя весна.
Люди выходили из бункера с опаской, оглядывались по сторонам, обменивались натянутыми улыбками. Где-то по-прежнему рокотали вертолетные винты, мощно ревели военные машины. Многие люди доставали мобильники, звонили родственникам и друзьям, укрывшимся в других бомбоубежищах. Какая-то парочка обнималась под корявой ивой, молодая мать в сторонке баюкала грудного ребенка. Группа мужиков у припаркованной машины на тротуаре вслух размышляла, где бы в такой час и после таких событий раздобыть бутылочку-другую пивка, а то и чего покрепче?
Вдруг по толпе пробежал испуганный шепот. Кто-то громко закричал, невысокий паренек в бейсболке указывал пальцем на небо. Многие горожане пытались залезть повыше и рассмотреть, что же произошло там, на восточной окраине города.
Я отошел от своих спутников и вбежал на старую железную горку с решетчатой верхушкой-клоуном. Впрочем, даже с земли можно было заметить три черных столба жирного дыма, что взвивались над городом. Дым сбивался в огромную тучу, и ветер словно не касался ее. Туча висела неподвижно, медленно, но уверенно, разрастаясь, набирая антрацитовую черноту.
— Ого, ничего себе! — присвистнул Толик, когда мы вновь уселись в джип. — А они славно повеселились ночью! Корпоратив определенно удался!
— Тебе до дома далеко? — Плетнев повернулся ко мне.
— Не очень.
— Сам дойдешь?
— Без проблем, — я улыбнулся. — Будет еще какая-нибудь работа — всегда готов. Только по заводу меня не подписывайте больше. Не мой профиль. Здесь вам только опытный экзорцист поможет.
Распрощавшись со всеми, я вышел из машины.
Погода стояла солнечная, на небе не было ни одной, даже самой маленькой тучки… Кроме той раковой опухоли над закрытой частью города. Пройтись по свежему воздуху — одно удовольствие, особенно когда в твоем кармане лежит пластиковая карта с солидной суммой на счету. Я чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся дымом. Скорее всего, военные уже зачистили город, раз нам разрешили вернуться в квартиры и дома, но у меня оставались небольшие сомнения насчет завода…
Спрятав руки в карманы, я брел по тротуару. По обе стороны улицы двигались настоящие людские потоки. Все спешили поскорее добраться домой и усесться перед телевизором. Местные новости сегодня получат самую высокую аудиторию со времен начала вещания. Так что промывка мозгов намечается знатная!
Мимо нас, протяжно воя сиренами, понеслись две пожарные машины. Следом за ними тарахтела старая милицейская легковушка — это сопровождение. Я свернул на улицу Маркса и, неспешно лавируя между бредущими горожанами, потопал к своей высотке.
Во дворе моего дома набирал обороты стихийный митинг. Статная женщина лет пятидесяти с небольшим стояла в центре детской футбольной площадки и зычным голосом партийного работника клеймила правительство и предлагала сегодня же начать сбор денег на установку железных дверей во всех подъездах нашего дома.
Я молча обогнул площадку и направился к подъезду. Но, поднявшись по ступенькам, застыл у входа в темный тамбур. Пальцы сами нащупали в кармане зажигалку. Неверный огонек отбрасывал на стены мрачные блики. Когда жидкий сумрак, царивший на площадке перед лифтом, окружил меня, неожиданно пришла мысль, что железные двери не такая уж и бесполезная вещь, как показалось вначале.
Преодолевая нервную дрожь, нажал на кнопку вызова лифта — слава богу, что был он на первом этаже, а не на девятом, иначе меня точно бы удар хватил. Когда двери сомкнулись, я прислонился спиной к стене и устало закрыл глаза. Голос мой звучал будто из-за стены:
— Кажется, у меня развивается паранойя!
Глава третья: «Пробуждение»
Той ночью я спал как убитый. Мне снилось синее небо, океаны прозрачной голубой воды и прекрасное золотое сияние, что лилось в наш мир с небес…
Внезапно сияние растаяло, небеса затянуло черной дымкой, и кто-то вышвырнул меня из прекрасного мира сновидений в наш — блеклый и грязный. Я сел в кровати и протер глаза. В комнате было темно. Готов поклясться, что, когда засыпал, оставил включенным и телевизор, и свет в коридоре. Но теперь во всей квартире стояла глухая темень.
Соскочив с кровати, подбежал к окну и рывком раздвинул шторы. Из груди вырвался облегченный вздох — света не было во всем районе. К плановым отключениям электричества наш народ давно приучен, так что ничего удивительного в темных окнах и улицах не было. По дороге пронеслась одинокая машина на приличной скорости, где-то в стороне мелькала цветная иллюминация.
Я поднял трубку с тумбочки и посмотрел на дисплей — 5:30. Практически утро… Странно, но электронная антеннка говорила мне о том, что связи нет. Встряхнув мобильник, набрал номер своего домашнего телефона — глухо, даже гудков не было.
— Двадцать первый век на дворе! — зло проговорил я в темноту.
Быстро открыв окно, по пояс высунулся наружу: хотелось рассмотреть, что творится в соседнем районе. Там было так же темно и неуютно, как и у нас. Вдобавок ко всему, оказалось, что то мерцание, которое вначале принял за иллюминацию, на самом деле было мигалкой на крыше милицейской машины. Дорога казалась теперь непривычно пустой, лишь где-то далеко истошно рычал двигатель.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
