— В чем причина посещения вами нашей семьи?
— Я бы хотела воспользоваться помощью Софьи в расследовании одного сложного дела. Я ведь не ошиблась, Софья Чемоданова живет тут? — спохватившись, что еще не знаю, кто передо мной, спросила я.
— Да, здесь. Я ее муж, Владимир.
— Понятно, — кивнула я. — А где ваша жена?..
— Она только что вышла в магазин за хлебом. Сейчас должна вернуться, — ответил Владимир. Потом указал в сторону кухни и предложил: — Может, чайку, пока ждем, выпьете?
— Что ж, не откажусь, — согласилась я и заспешила за хозяином дома на кухню.
Там я заняла место у окна, а Владимир захлопотал у плиты. Поставил чайник, достал кое-что из холодильника и выставил на стол. Потом занялся чашками. Я же тем временем внимательно изучала его.
Владимир Чемоданов был симпатичным мужчиной с невероятно ладной фигурой. Он наверняка посещал какой-нибудь спортклуб или просто самостоятельно качался, так как его мышцы были отчетливо видны через тонкую ткань рубашки. Лицо же у него было стандартное, хоть и приятное. Глаза у Владимира были очень выразительными и ясными. Из-за этого казалось, что он великан с добрым нравом, но такой, что если кто разозлить его надумает, то вся доброта мигом улетучится и нарушитель душевного спокойствия великана быстро пожалеет о своем поступке.
Пока я рассматривала парня, отмечая в нем красивые и некрасивые черты, в дверной скважине заскрипел ключ, и дверь отворилась. Владимир, не оборачиваясь, громко крикнул:
— Соня, зайди в кухню, к тебе гости!
— Кто пришел? — раздался в ответ из коридора женский голос.
— Войди, увидишь, — коротко откликнулся муж.
Наконец в дверях появилась Софья. Это была высокая синеглазая брюнетка с невероятно эффектной родинкой на левой щеке. Одета Софья была в короткие бриджи и легкий белый свитер длиной до бедер.
— Ой, здравствуйте, а я думала, это Людка! — увидев незнакомое лицо, воскликнула Чемоданова. — Вы ко мне?
— Да, именно к вам, — подтвердила я.
А ее муж за меня добавил:
— Это частный детектив, она хочет тебя о чем-то спросить. Ну ты тогда сама чай завари, а я в зал пойду.
Софья молча кивнула и с некоторым испугом в глазах уставилась на меня.
— Я думаю, что чайник следует выключить, — заметив нерешительность женщины, первой заговорила я.
— Ах, да, сейчас, — кинулась к плите Софья.
Она выключила газ, заварила чай и стала разливать его по чашкам. Я молча ждала, когда она покончит с этим занятием и сядет рядом. Мне было непонятно, почему эта особа так сильно нервничает, даже чайник трясся в ее руках. Для такого волнения должна существовать какая-то причина.
— Угощайтесь, — наконец усевшись за стол, произнесла Софья. — К сожалению, у нас нет конфет, но вы попробуйте печенье, оно очень вкусное.
— Благодарю, — ответила я и, не отводя глаз от лица собеседницы, спросила: — Вам знакома Журавлева Анастасия Федоровна?
— Да, — тихо и еле слышно, словно у нее болело горло, произнесла Софья. Потом, явно поняв, как это нелепо и подозрительно выглядело, она откашлялась в кулачок и более громко сказала: — Да, я знаю Анастасию. Мы раньше жили по соседству. Она меня и устроила на работу в ту же фирму, где трудилась сама. А что?
— А вы знаете, что она умерла? Знаете, что подозревается убийство?
Софья тупо, с вопросом в глазах уставилась на меня, а так как я продолжала сверлить ее взглядом, с трудом сглотнула слюну.
Глава 4
Почти сразу заметив, что с молодой женщиной что-то не то, я постаралась надавить на нее не только словесно, но и психологически, а потому, задав вопрос, не отводила глаз до того момента, пока не получала на него ответа.
После моего последнего вопроса Софья решилась наконец высказать вслух свое предположение.
— Вы что, думаете, будто это я сделала? — затаив дыхание, спросила она.
— Возможно, — ответила я. — Пока мы только все проверяем. В настоящий момент нам хорошо известно, что в день убийства вы и Анастасия покинули офис компании вместе.
— И что с того? Мы же обе там работаем, — Софья попыталась произнести это с пренебрежением, но вышло у нее не особо убедительно.
— Да, но в тот день была не ваша смена. А вы все же зашли за Анастасией и дождались, когда ее рабочий день завершится. Это ли не подозрительно? — продолжала давить на девушку я.
— Нет, не подозрительно, — вспыхнула та в ответ и, вскочив с места, отошла к окну. — Я просто проходила в тот момент мимо и решила, что стоит подождать подругу и чуточку с ней пообщаться. У меня было немного свободного времени. Разве это запрещено?
— Ну почему же? Вовсе нет, — делая глоток не очень мной любимого чая, ответила я. — Не понимаю, почему вы так нервничаете? Я вас еще ни в чем не обвинила, а вы ведете себя так, что невольно возникает подозрение, будто вы и в самом деле виновны. Что вы пытаетесь скрыть? Чего боитесь? — решив попробовать действовать напрямую, спросила я.
— Ничего я не скрываю и не боюсь, — покосившись в сторону двери, тихо ответила Софья.
Ее взгляд заставил меня подумать, что она старается что-то утаить не столько от меня, сколько от своего мужа, и очень боится, что он это «что-то» узнает.
— Ладно, допустим, — продолжила я. — Тогда скажите: дождавшись Анастасию, куда вы с ней пошли?
— Домой, — не задумываясь ответила девушка.
— Но ведь вы живете в разных концах города… — заметила я.
— Я ее проводила немного, — теперь уже определившись с тактикой поведения, более уверенно заговорила Чемоданова, — а потом поехала к себе.
— Угу. А вы никуда с ней не заходили? В кафе какое-нибудь, скажем, или еще куда? — полюбопытствовала я.
— Нет, — глядя на меня, ответила женщина. — Мы сразу направились по домам.
— Вы уверены?
— Да. Абсолютно, — недовольно произнесла Софья. — Я ее не убивала и даже не знаю, каким образом ее убили.
— Могу вам сказать. Ее отравили, — продолжая следить за эмоциями собеседницы, сообщила я. — Но раз вы утверждаете, что ничем ее не угощали… А кстати, вы и вправду ничем ее не угощали?
— Нет, не то время было. Я ем строго по графику: в семь, в два и в девять, — со вздохом и скрипнув зубами ответила Софья. Она уже поняла, что я стараюсь вывести ее из себя и заставить сболтнуть лишнего, а потому старалась сдерживаться.
— Ну что ж, раз вы и в самом деле ее не угощали, то возможно, что вы и ни при чем, — улыбнувшись, сказала я. Софья настороженно посмотрела мне в глаза, и я добавила: — Но я это обязательно проверю. Спасибо за беседу и за то, что помогли мне разъяснить кое-какие важные подробности. Пожалуй, мне уже пора. Чай был очень вкусным.
Оказавшись на улице, я спокойно дошла до машины и, сев в нее, принялась размышлять, что делать дальше. В слова Софьи мне как-то не особо верилось. Наверняка Чемоданова что-то скрывает, иначе бы она так не волновалась и не нервничала, услышав, что я частный детектив. Да и о смерти Анастасии эта дамочка также не могла не знать: такого рода новости разносятся очень быстро, а девушки еще и работали в одной фирме. Нет, об отравлении она знала наверняка. Тогда почему не созналась? Боялась, что я еще больше ее заподозрю? Или чего-то еще?
И потом, сомневаюсь, что Софья никуда не заводила Журавлеву. До остановки автобуса идти всего десять минут — ради этого и ждать приятельницу не стоило. Стало быть, для разговора обе женщины должны были или выбрать более длинный путь, или просто зайти куда-то ненадолго. Последнее, по-моему, наиболее вероятно. А значит, стоит попробовать заглянуть в ту кулинарию, в направлении к которой дамы и удалились после работы. Если они туда заходили, то их там кто-то из персонала запомнил. Но сначала сфотографирую-ка я пару раз Софью, а то ведь людям не так просто вспомнить тех, с кем они встречались аж целых пять дней назад.
Приняв решение, я поудобнее расположилась на сиденье и стала ждать, когда Чемоданова снова выйдет на улицу. А чтобы не скучать, достала из «бардачка» свои незаменимые магические «косточки» и, задав им вопрос о дальнейшем ходе дела, высыпала двенадцатигранники себе на колени. «Косточки» дружно скатились в кучку и выдали комбинацию 13+30+2. Дословно расшифровка ее значения звучала так: «Никогда ни к чему и ни к кому не предъявляйте претензий — ни к прошлому, ни к людям, ни к Богу, ни к судьбе».
Интересно… Это означает, что ни на кого, кроме как на себя, не надо надеяться? Так я и не надеюсь. Считаю, что Софья что-то скрывает, вот и буду исходить из своего предположения без претензий. Дело за малым — довести все до конца и выяснить, чего же все-таки девушка боится и что скрывает. Ну, за этим дело не станет, раз за него взялась я. «Да уж, — усмехнулся где-то в глубине мой внутренний голосок, — свой нос вы, Татьяна Александровна, во все засунете». Я проигнорировала его замечание и занялась настройкой фотоаппарата.
