В числе прусских полководцев был Фридрих Людвиг, князь Гогенлоэ – Ингельфинген (1746–1818). Гогенлоэ был потомком одного из старейших аристократических родов Германии, предки его прославились своими блестящими победами на полях сражений. Сам он начал службу в молодом возрасте, служил под командованием самого Фридриха II Великого (1712–1786), человека, который сумел без чьей – либо помощи возвеличить Пруссию, сделать ее могучей державой. Гогенлоэ рос в чинах, дослужившись до генерала к пятидесяти – очень рано по прусским меркам.
По мнению Гогенлоэ, залогом успеха на войне была организованность, дисциплина и использование лучших стратегий, которые когда – либо разрабатывались прославленными военными умами. Пруссаки являли собой образец всех этих доблестей. Прусских солдат бесконечно муштровали, добиваясь безукоризненного – с доведенной до автоматизма точностью – выполнения сложнейших элементов. Прусские генералы скрупулезно изучали битвы и победы Фридриха Великого; война для них была чем – то сродни математическим расчетам и зависела от правильного применения непреходящих принципов и вечных формул. Наполеон был для этих полководцев горячим корсиканским сорвиголовой, вставшим во главе неуправляемой толпы штатских. Они не сомневались, что разобьют французов наголову, поскольку превосходят их и в знаниях, и в умении воевать. Французы дрогнут и побегут, столкнувшись с великолепной, дисциплинированной армией пруссаков; миф о непобедимом Наполеоне будет развенчан, и Европа с облегчением вернется к прежней жизни.
В августе 1806 года Гогенлоэ и его соратники дождались наконец того, о чем так долго говорили: прусский король Фридрих Вильгельм III, устав от бесконечно нарушаемых Наполеоном обещаний, решил, что объявит ему войну через шесть недель. Тем временем он поручил генералам подготовить план разгрома французов.
Гогенлоэ был в восторге. Эта кампания станет венцом его карьеры. Он годами обдумывал, как разбить Наполеона, и на первом же заседании представил военачальникам свой план: несколько точных переходов, и расположение прусской армии будет идеальным для того, чтобы атаковать французов, когда они начнут наступление через южную часть страны. Атака косым боевым порядком – излюбленная тактика Фридриха Великого – позволит нанести неотразимый удар огромной силы. Другие полководцы, шестидесяти – и семидесятилетние, также представили свои планы, но все они были перепевами на разные лады тактических приемов короля – воина. Дискуссия превратилась в ожесточенные споры, недели шли. В конце концов в дело вмешался Фридрих Вильгельм III и сам разработал компромиссную стратегию, способную удовлетворить всех генералов.
Страна уже предвкушала скорое наступление изобилия, ожидали, что вот – вот вновь наступят золотые времена, как при лучшем из прусских королей. Генералы понимали, что Наполеон не может не знать об их планах, – шпионы у него были великолепные. И все же преимущество на стороне Пруссии, а уж когда военная машина придет в действие, ее ничто уже не остановит.
Пятого октября, за несколько дней до намеченного объявления войны, генералы получили ошеломительные известия. Отряд военной разведки обнаружил, что подразделения наполеоновской армии, которые, как они полагали, были рассредоточены, продвинулись на восток, объединились и теперь собираются на юге Пруссии. Капитан, возглавлявший разведывательный отряд, сообщал, что французские солдаты движутся в строю с походными ранцами за плечами; в то время как прусская армия использовала повозки с провиантом для войск, французы несли припасы на себе, это придавало их отрядам мобильность и позволяло совершать переходы с поразительной скоростью.
Не дожидаясь, пока генералы скорректируют свои планы, армия Наполеона внезапно устремилась на север, прямиком на Берлин, в самое сердце Пруссии. Генералы были в замешательстве, они спорили и колебались, направляли войска и сейчас же перемещали в другое место, пытаясь предугадать, откуда будет нанесен удар. Настроение было близким к панике. В итоге король дал приказ к отступлению: войска вновь объединятся на севере и атакуют Наполеона с флангов, как только он подойдет к Берлину. Гогенлоэ было поручено командовать арьергардом, прикрывая отступление пруссаков.
Он [барон Антуан Анри де Жомини] – часто без достаточных на то оснований – втискивает [деяния Наполеона] в систему, которую приписывает, навязывает Наполеону. Поступая так, он совершенно упускает из виду то, что прежде всего составляет истинное величие этого военачальника, – а именно безрассудную дерзость его операций, когда он [Наполеон], насмехаясь над теорией, пытался делать то, чего требовала конкретная ситуация.
Фридрих фон Бернгардт (1849–1930)
Четырнадцатого октября возле Йены Наполеон догнал Гогенлоэ, и тот наконец получил возможность вступить в сражение, о котором давно мечтал. Силы с обеих сторон были примерно равными, однако в то время как французы были, казалось, неуправляемы, бросались в бой очертя голову, устраивая на поле беспорядок и неразбериху, Гогенлоэ держал свои войска в строгом порядке, дирижируя ими, словно оркестром. Сражение шло с переменным успехом, пока французы не захватили селение Фирценхайлиген.
Гогенлоэ приказал войскам отбить селение. Следуя прусскому уставу, восходящему к временам Фридриха Великого, старший полковой барабанщик неустанно отбивал ритм, в такт которому прусские солдаты маршировали под развевающимися штандартами, соблюдая безукоризненный порядок, как на параде. Однако происходило все это на открытой плоской местности, а солдаты Наполеона укрылись средь изгородей садов и на крышах. 11 русса к и оказались в роли мишеней для метких стрелков. Гогенлоэ был смущен; он приказал солдатам остановиться и перестроиться. Снова забили барабаны, солдаты маршировали с отменной точностью, по – прежнему оставаясь на виду, – а французы продолжали стрелять, сминая четкие ряды пруссаков.
Никогда прежде Гогенлоэ не приходилось сталкиваться с подобной армией. Французские солдаты были подобны демонам. Они не походили на дисциплинированных военных, двигались как придется, но в их безумии была система! Князь скомандовал отступать. Йенское сражение было проиграно.
Прусская империя разваливалась как карточный домик. Пруссаки сдавали одну крепость за другой. Король бежал на восток. В считаные дни от хваленой армии ничего не осталось.
Толкование
В 1806 году пруссаки столкнулись с реальностью, и выяснилось: они попросту отстали от жизни лет на пятьдесят. Их старцы – генералы, вместо того чтобы стараться соответствовать современным условиям, повторяли старые формулы, черпая их в безвозвратно ушедшем прошлом. Их армия была малоподвижной, солдаты умели лишь автоматически демонстрировать приемы и перестроения, как на параде. Сигналы о том, что дело обстоит из рук вон плохо, прусские генералы получали и раньше: в последних кампаниях армия проявила себя не лучшим образом, многие прусские офицеры давно уже говорили о необходимости реформ, а главное – в распоряжении полководцев было десять лет, чтобы познакомиться с Наполеоном и изучить его стиль ведения войны, его новаторские стратегии, быстроту и мобильность, с которыми передвигались французские дивизии. Действительность была перед ними, смотрела им в лицо, но они предпочли закрывать на нее глаза. И в самом деле, они столько раз повторяли, что если кто и обречен, то это Наполеон.
Нетопыть и Хорьки
Нетопырь упал на землю и попал в лапы Хорьку. Поняв, что находится на грани гибели, он стал молить о пощаде. Хорек сказал, что не может отпустить его, поскольку Хорьки по природе своей враги всем птицам. На это Нетопырь отвечал, что он вовсе не птица, а мышь. Ему удалось убедить Хорька и освободиться. Однажды, упав еще раз, Нетопырь был пойман другим Хорьком. Снова он умолял не есть его. Второй Хорек заявил, что ненавидит всех мышей. Но зверек стал убеждать его в том, что он вовсе не мышь, а Нетопырь. Ему удалось спастись и в этот раз. Вот так он дважды спасся, просто меняя имена. Эта басня показывает, что не всегда необходимо придерживаться одной и той же тактики. Наоборот, применяясь к обстоятельствам, мы можем лучше избежать опасности.
Эзоп «Басни» (VI в. до н. э.)
