- Да, - согласился я, - по прикладному. Сначала улучшали своё благосостояние. Ну, понять нас можно – мы тогда «голодные» были! Не все же обладают пятикомнатными хоромами на Кутузовском проспекте и подаренным папой автомобилем иностранного производства. – Маша насмешливо фыркнула, а я продолжил, - а потом нам приключений захотелось, вот мы и нашли их на свою жопу!
- Всё-таки интересно попробовать, что получится, - сказал Горыныч, наполняя опустевшие кружки из березовой кадушки, - может, завтра и попробуем?
- А чего тянуть до завтра? – я решил взять быка за рога. – Давай прямо сейчас! У меня наверху есть комплект темпор-машинки.
- Тащи! – немедленно загорелся Гарик.
Я поднялся на второй этаж, в свой кабинет и достал из шкафа складную рамку «окна» и совмещенный с компьютером «модулятор сигнала». Этот мобильный набор совсем не напоминал первый образец машины времени. Вместо неошкуренных брусков – алюминиевый профиль, вместо телефонного провода – световоды, а «модулятор» и «трансформатор» стали, стараниями Гарика настолько миниатюрными, что встраивались в обычный ноутбук. На сборку рамки, подключение проводников и настройку программы ушло три минуты. Темпор-машина готова к работе!
- Куда отправимся? – спросил я, ставя курсор в окошке «год».
- Давай для начала на пару столетий, - сказал Гарик, я быстро набрал цифры «1410» и нажал «Ввод». В «окне» появилась «картинка» – голый склон холма, пустая бухта, нет даже рыбацкой деревушки на берегу.
– Попадание точное, но ничего интересного здесь нет, - констатировал я, - Слушай, а давай попробуем сунуться в будущее, относительно нашего теперешнего местоположения!? – и, не дожидаясь одобрения, набираю новую дату: год две тысячи пятый. Сначала ничего не происходило, только по рамке «окна» забегали маленькие синие молнии. Потом внутри «окна» появились белые зигзаги, словно на экране ненастроенного телевизора. И вдруг мгновенно появилось изображение! И какое!!!
Перед нами находился большой город. Белоснежные дома непривычной архитектуры с зеркальными панорамными окнами. В бухте стояли корабли. Тоже белоснежные и тоже непривычных очертаний. Почти все двухкорпусные, с пирамидальными надстройками. Чтобы рассмотреть их повнимательнее я достал из ящика комода бинокль. Гарик извлек оттуда же видеокамеру.
Тридцатикратная оптика позволила разглядеть флаги на гафелях и прочитать надписи на бортах. Флаги оказались Российскими триколорами, а надписи были на русском языке. Названия кораблей ничего нам не сказали: «Максим Печников», «Сергей Ляхов», «Александр Фомичев», «Василий Соловьев». Порт приписки – Севастополь. В глубине акватории стояли корабли серо-стального цвета с Андреевскими флагами, наверное, военные. Их обводы были совсем странны – полностью обтекаемые, как самолеты, без каких бы то ни было выступов и надстроек.
- На современный нам Севастополь не похоже, - резюмировала наблюдения Маша, - выходить наружу будем? Или опять пустим вперед кота?
Немного помешкав, мы крадучись пересекли границу реальностей. Вышли мы на красивой просторной улице. Вдоль проезжей части тянулись широкие газоны, росли пирамидальные тополя. Через каждые десять метров из травы били небольшие фонтанчики. Я огляделся по сторонам – по тротуарам неспешным прогулочным шагом двигались многочисленные пары и целые компании. Откуда-то звучала негромкая музыка, мелодия напоминала старинный романс. Слышался смех, голоса, но всё как-то приглушенно. В нашем мире такое же количество людей издавало бы гораздо больше шума.
Я машинально свернул «окно». Буквально в метре от нас прошли, взявшись за руки, парень и девушка. Они окинули нашу троицу любопытным, но не удивленным взглядом и спокойно, не оглядываясь, пошли дальше.
- Давай к стене отойдем, - шепнул Горыныч, - а то торчим тут, как три тополя на Плющихе.
Мы отошли в сторонку. Я ковырнул ногтем материал стены – напоминает твердый пластик, но структура зернистая как пенопласт. Примерно такой же состав под ногами. На углу дома затейливая по форме табличка с надписью: «Проспект адмирала Шарыгина» и номером дома - девятнадцать. Люди здесь были одеты нарядно, но не ярко – цвета пастельные. Мужчины в обычных длинных брюках и рубашках с коротким рукавом. Девушки в легких открытых платьях, длина подола – ниже колен. Поняв, что наша одежда не будет бросаться в глаза – на нас с Гариком были форменные зеленовато-песочные брюки и рубашки, а на Маше льняной сарафан, мы таким же прогулочным шагом, как у большинства окружающих, побрели вниз, в направлении моря. По проезжей части изредка бесшумно проносились самобеглые экипажи. Примерно такие же можно видеть и у нас, на автосалонах, в разделе концепт-каров. Начинало темнеть, и в кронах деревьев зажглись невидимые светильники. Улицу залил непривычный нашему глазу, но очень красивый, зеленовато-белый свет.
Метров через двести мы вышли на большую площадь с фонтаном. Здесь гуляющей публики было ещё больше. В нескольких открытых кафе играла музыка. Мы подошли к одному из таких заведений. Три десятка симпатичных столиков, изящные стульчики. Несмотря на обилие праздношатающихся людей, половина столов пустует. В центре большая площадка, на которой вальсирует несколько пар.
- Передохнем, осмотримся? – спросил Игорь. Я согласно кивнул, и мы сели за свободный столик. Он оказался деревянным, накрытым чистейшей скатертью. Стулья, хотя и раскладные, но тоже деревянные. На сиденьях – мягкие подушки. На наши предприятия быстрого питания, с заляпанными кетчупом пластмассовыми столами и шаткими стульями это не походило решительно.
Как чертик из табакерки появился официант. Он молча поставил в центр стола вазочку с букетом фиалок, небольшой светильник и только после этих манипуляций раздал нам толстые книжки меню, в жестком переплёте.
- Руки бы помыть, - буркнул Гарик, - а то выскочили впопыхах, руки воблой провоняли.
Официант бесшумно исчез и через минуту вернулся, неся на подносе небольшой тазик и кувшин с водой. Слегка обалдевшие от такого сервиса мы вымыли руки, (официант поливал из кувшина) и принялись за изучение меню.
Только раздел «Безалкогольные напитки» занимал несколько страниц. Несколько десятков различных соков и морсов, два десятка видов чая, десяток видов кофе. Цены не превышают двадцати копеек. «Блин, а деньги! – вспомнил я». Сунув руку в карман штанов, я с облегчением нащупал несколько монеток. А поскольку ничего, кроме золотых рублей с профилем Дмитрия Первого там находится не могло, я успокоился окончательно. Золото – оно и в Африке золото! Как-нибудь рассчитаемся!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
