На этот раз варево было еще более отвратительным. Мне даже попался длинный волос, который я вытянул изо рта, с трудом удержав там все остальное. Антон, испытывая жуткий голод, попытался схитрить, набрав жменю каши, напоминавшей недоваренную овсянку, и принявшись выкидывать из нее все, на его взгляд, лишнее. Первый раз вроде бы получилось, но потом парень получил смачный подзатыльник от одного из вояк, который строго приказал ему не маяться дурью. Это даже на чужом языке было понятно. Антон попытался было возмутиться, но второй подзатыльник лишил его и желания спорить, и аппетита. С трудом запихнув в себя вторую горсть варева, парень едва удержал рвотные позывы и от продолжения банкета отказался.
Никто уговаривать его и не собирался. Остальные быстро опустошили чугунок и расселись по местам. А когда стражник забрал тару, не отказав себе в удовольствии пнуть хиленького мужичка, в этот раз оказавшегося ближе всех, и дверь камеры закрылась, я понял — никто из хозяев не захочет со мной общаться. Надежда вызвать их интерес и тем самым обеспечить себе сладкую жизнь безвременно почила, подергавшись напоследок в предсмертных конвульсиях. Теперь я не знал, что меня ожидало в будущем, и это было отвратительнее всего.
Глава 3. Планы и их реализация
До самой ночи я размышлял, зачем вообще хозяевам этого места нужно было держать у себя заключенных. Вряд ли они стали бы просто так кормить и охранять десяток человек, значит, имели на нас определенные планы. Но какие? Использование узников в качестве дешевой рабочей силы отпадало, так как уже сутки никого не забирали из камеры. Что дел по хозяйству не нашлось? Как-то верится с трудом. Полагаю, даже если никакой подходящей работы не оказалось, заключенных обязательно бы заставили попотеть на уборке территории или подыскали любое другое бессмысленное занятие. Просто чтобы они не расслаблялись. А раз этого не случилось, данный вариант неверен.
Ладно, зайдем с другой стороны. Может, я угодил в своеобразную тюрьму, где преступники мотают свои сроки, или же очутился в камере предварительного заключения, где задержанные дожидаются суда? И тогда люди в серых балахонах — не религиозная секта, а всего лишь исполнительная власть этого мира… Хотя нет, данное объяснение тоже грешит надуманностью. Во-первых, контингент не тот — настоящие урки так себя не ведут, а в культурных и образованных преступников, не устраивающих драку из-за еды, не пытавшихся продемонстрировать новичкам свою власть, мне что-то не верилось. Да и как же тогда рассматривать наше похищение? Что, из тюрьмы сбежала парочка зеков, и чтобы начальство не разозлилось, охранники быстро создали межмировой портал и добыли с его помощью первых попавшихся неудачников в качестве замены? В принципе, возможно, так как мы языка не знаем, объяснить ничего не сумеем, и если узников тут считают по головам…
Нет, это полный бред. Никто не станет так суетиться из-за двух обычных заключенных, а необычных охраняют намного тщательнее, и вариант с подменой не прокатит. Значит, можно перейти к третьему объяснению — узники нужны сектантам для каких-то религиозных целей. Каких — можно не загадывать, тут вариантов масса и все они не сулят мне ничего хорошего. В лучшем случае всех нас держат для основательной промывки мозгов и последующего посвящения в ряды послушников, адептов… ну, или кто там у них, а в худшем — для участия в каком-нибудь религиозном обряде или ритуале. Причем в роли жертвы, которая хотя и является одной из главных в подобных действах, но, как правило, заканчивается смертью. Как это ни печально, именно последнее объяснение показалось мне наиболее вероятным, приводя к вполне логичному выводу — надо отсюда линять. И чем скорее, тем лучше.
Но как это сделать? Окно камеры перегорожено стальными прутьями. Если мне каким-то чудом и удастся их выковырять, все равно размер отверстия в стене слишком мал, чтобы можно было рассматривать его в качестве пути на волю. Устраивать подкоп, как это делал герой Дюма? Но я быстро убедился, что раствор, скрепляющий камни стен, был весьма надежным, а никаких инструментов у меня под рукой не имелось. Да и глупо было так поступать. Это Дантесу делать было не фиг, поэтому он вместо того, чтобы грохнуть охранника, годами стены колупал, а нормальный человек выберет кратчайший путь на свободу.
Правда, в моем случае этот путь так далек, что с тем же успехом может привести на тот свет. А все маги, чтоб им пусто было! Эти долбанные Гарри Поттеры без палочек могут за секунду скрутить меня в бараний рог, при этом не прилагая больших усилий. Поэтому я осознавал, что со своими начальными знаниями рукопашного боя точно не способен совладать с опытными стражниками, и оптимизма это нисколько не добавляло. Но внезапно ко мне в голову пришла замечательная мысль. А если я буду не один? Нет, я не говорю про коллегу-попаданца — от него будет больше вреда, чем пользы. Что если вовлечь в побег остальных заключенных?
Обдумывая эту идею, я оглядел вышеназванных и насторожился. Пока я предавался размышлением, поведение моих сокамерников сильно изменилось. Если ранее их разговоры были вялыми и короткими, то сейчас общение сильно оживилось. Разгорелись настоящие дебаты, которые отчего-то велись полушепотом. Тон в них задавала троица воинов, именно они настойчиво убеждали в чем-то всех остальных. Понаблюдав за переговорами, я отметил, что узники частенько поглядывали на меня и Антона, который уже успел заснуть, свернувшись на полу калачиком. Эти взгляды мне очень не понравились, так как я не мог понять, что на уме у аборигенов.
Делая вид, что продолжаю витать в облаках, я краем глаза следил за переговорами, которые вскоре завершились, по-видимому, безоговорочной победой троицы. После этого все замолчали и стали устраиваться на ночлег (хотя, что там было устраиваться — подгрести соломку под бок или свернуть рубашку, сделав из нее некое подобие подушки). Я же принялся гадать — что обсуждали узники и чего теперь от них стоит ожидать. Решили устроить нам "темную" или чего похуже, связанное с принудительной сменой половой ориентации? Мда, пришла беда, откуда не ждали! Теперь все мысли о побеге придется оставить и ждать дальнейшего развития событий. А в том, что оно должно последовать, я нисколько не сомневался.
На всякий случай я около часа старательно изображал спящего, контролируя свое дыхание и следя за сокамерниками сквозь полуприкрытые веки. Но эта предосторожность оказалась излишней. Все узники тихо-мирно спали, изредка ворочаясь во сне и негромко похрапывая, никто нападать на меня не собирался. Тогда я разрешил себе немного расслабиться и тут же отключился, а проснулся уже утром, когда в окошко начало заглядывать восходящее солнце. Помассировав затекшую руку, я вернул ей чувствительность и слегка размялся. Затем посетил отхожий угол, потревожив рой мух, высказавших мне свои претензии недовольным жужжанием, и снова вернулся на свое место. Остальные уже давно проснулись, но никакой угрозы не демонстрировали, поэтому я оставил опасения, хотя периодически ловил на себе косые взгляды сокамерников.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
