— Крики? — переспросил Мэтт.
— Они были ужасными. Говард и Оливер стояли друг против друга, и мне показалось, что сейчас начнется драка. Говард схватил Оливера за воротник и обвинил в краже ожерелья. Конечно, твой отец это отрицал, но Говард не унимался и зашел так далеко, что обвинил его в причастности к похищению Джеймса! Я не могла поверить своим ушам, никто не мог поверить, но Говард был словно одержимый.
— А что сказал отец? — Слова Оливера стали уже легендарными, но подробности затерялись при многочисленных пересказах.
— Ты знаешь своего отца, — улыбнулась Катарина. — Я слышала его слова так ясно, что будто слышу их и сегодня. Он оторвал руку Говарда от своей рубашки и сказал, что мгновенно отобрал бы у него бриллианты, но ребенка — никогда. Больше Оливер никогда не разговаривал с Говардом. Конечно, его слова заставили всех думать, будто твой отец каким-то образом украл ожерелье, но теперь ты доказал, что это не так, и когда выяснится правда о похищении Джеймса, мы будем свободны от всех наговоров.
— Подумать только! Вас обвиняют еще и в этом! Блэкстоуны ответят за все!
Рейчел поднялась из-за стола, где вместе с Блейком раскрашивала книжку.
— Мэтт, пожалуйста, прекрати, ведь ты расстраиваешь свою мать. Неужели не видишь, как ей тяжело? — Она склонилась над креслом Катарины и обняла ее за дрожавшие плечи. Та бросила на нее благодарный взгляд.
— Мы достаточно страдали последние тридцать лет. Твой отец предложил Соне поехать вместе с нами домой, но Соня сказала, что останется с сестрой несмотря ни на что. Оливер предложил обеим сестрам вернуться домой, но они остались. — Катарина сжала руку Оливера, на губах ее появилась печальная улыбка. — И отец почувствовал, что они выбрали Говарда, остались под его крылом. Решение Сони и Урсулы создало между нами пропасть, которую так никто никогда и не преодолел.
— Но это еще не все. — Мэтт широкими шагами прошелся по комнате и остановился перед Оливером. — Я принес их тебе, отец. Все до единого. А к концу месяца я приобрету пакет акций, который даст мне возможность установить контроль над всеми бриллиантами Блэкстоуна. Все будет наше.
Рейчел замерла. Холодок прошел по ее коже. Слова Мэтта прозвучали с такой горечью, с таким ожесточением. Он всегда был целеустремленным, даже в детстве, но сейчас ей показалось, что он близок к одержимости. Неожиданно она вспомнила, что несколько месяцев назад Мэтт спрашивал ее, не хочет ли она продать акции «Бриллиантов Блэкстоуна» — эти акции составляли значительную часть ее ценных бумаг.
И как бы она ни любила Мэтта, она не хотела его успеха в этом деле. Его стремление было рождено ненавистью и могло привести лишь к мучениям, даже если бы он достиг своей цели. Оно не принесло бы счастья — ни ему, ни его близким.
Катарина беспокойно нахмурила брови.
— Мэтт, ты уверен, что все делаешь правильно? А как насчет Ким? Ты обсуждал это с ней?
Лицо Мэтта стало каменным.
— Я все делаю правильно. А что касается Кимберли, то она сделала свой выбор, когда покинула нас в начале года.
— Это не совсем так, сын. Отец ее недавно умер. И ей пришлось уехать домой. — Катарина поднесла руку к горлу.
— Домой? Дом — это место, где находится твое сердце. Так ты всегда учила нас? Но ее сердце явно находится в Сиднее, возле бриллиантов Блэкстоуна, потому что именно туда она и направилась. — Он наклонился и обнял мать за плечи. — Мама, с нас достаточно. Настало время положить этому конец.
Сердце Рейчел сжалось от сострадания, когда она увидела борьбу чувств на лице Катарины.
— Но когда же это закончится, Мэтт? — спросила мать, и в ее голосе прозвучала мука.
— Когда все, что этот ублюдок забрал у нас, вернется в руки Хаммондов, не раньше.
— А Блейк? Как он вынесет все это? — настаивала Катарина.
Мэтт ощутимо напрягся.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что пишут в газетах о Говарде и Марисе. О Блейке…
— Он мой сын. И этим все сказано.
— Ты уверен? Можешь ли ты жить, не будучи полностью уверенным в этом?
Рейчел показалось, что она присутствует при греческой трагедии и скоро увидит ее развязку. Сердце ее сжалось, а глаза наполнились слезами, когда она увидела боль в глазах Мэтта.
Он был так сдержан, будто боялся, что прорыв этой боли может разрушить его. Мэтт взглянул на маленького мальчика, сидевшего за обеденным столом.
Его ответ был резким и окончательным.
— Он мой.
* * *
Когда они приехали домой, в особняк Хаммонда, Мэтт сказал Рейчел, что отпускает ее на выходные. В первый понедельник июня в Новой Зеландии отмечали день рождения королевы, поэтому он был готов провести с Блейком все три праздничных дня. Мэтт сказал, что ей надо отдохнуть, но Рейчел была уверена, что он хочет отдалиться от нее.
С горьким чувством она собрала вещи и отправилась на свою квартиру, говоря себе о том, что во время разлуки у нее появится возможность обдумать свои чувства.
Утром в субботу она позвонила матери, которая сказала, что тете немного лучше, но по-прежнему ей тяжело делать некоторые вещи, например, мыться, поэтому она останется с ней до конца месяца.
Рейчел с трудом переносила вынужденное одиночество. Днем она сходила на пляж, затем долго гуляла, а вечером стала смотреть телевизор. Она переключала с канала на канал и вдруг чуть не подпрыгнула на стуле.
Какого черта фото Блейка появилось на экране? Мэтт придет в ярость, если узнает, что она потеряла бдительность и позволила фотографам заснять Блейка. Как же она не заметила этих папарацци?
Рейчел сделала звук погромче. И вся превратилась в слух, внимая словам диктора.
«И в заключение нашей программы сообщаем о потрясающей истории Джеймса Блэкстоуна, известного более как Джеки Вэнс — маленького мальчика, который воскрес из мертвых».
Джеймс Блэкстоун? Возвращенный сын Блэкстоуна? Но почему он в младенчестве был так похож на Блейка? О нет, пожалуйста, нет! — молила она, опустившись на колени и лихорадочно отыскивая видеокассету, чтобы записать передачу. Подобное сходство может означать лишь одно, и это нанесет Мэтту сокрушительный удар.
Дрожавший рукой она включила видеомагнитофон, затем уселась, чтобы досмотреть передачу. Через двадцать минут голова у нее шла кругом.
Мать ее много лет работала у Хаммондов, но Рейчел почти ничего не знала о таинственной истории исчезновения первенца Говарда и Урсулы Блэкстоун, тем более, что это случилось задолго до ее рождения. Она не обратила внимания на шум, который поднялся в связи с его возвращением в семью в прошлом месяце. Слишком поздним для его матери, которая покончила с собой, и для отца, погибшего незадолго до этого события.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
