Камни и небольшие, и весом в многие тонны. Лежат камни в верхних районах Волги.
Что означает на камне ступня? Может быть, направление брода?
Направление волока? Из речки в речку в древности лодки тащили волоком. Следы рыси, косули, медведя. Это граница охоты, родовых владений или что-то другое? А знаки матриархата и крест рядом?.. Как появился крест? Может быть, все следы — знаки язычников? Может быть, камни были местом приношения жертв? А кресты появились позже, когда христианство победило язычников?
На все вопросы определенно ответить нельзя. Нужны новые поиски и находки. Папка «каменных дел» продолжает расти. Человек продолжает дорогу.
В последнем письме он сообщил: «Есть известия о новых «Следовиках». Сейчас он в лесах, где-нибудь возле вашей деревни. Встретится — помогите ему. Если знаете что-нибудь о камнях, напишите. Адрес: Шуя, площадь имени Фрунзе, дом 14, квартира 14, Сергею Николаевичу Ильину. А может, и сами к поискам подключитесь? Опять напишите — Сергей Николаевич поможет и посоветует.
Фото автора, г. Шуя.
30 июня 1962 г.
Новелла о кубе
Название точно определяет жанр. Это новелла. Фильм сдержан и лаконичен, идет менее часа. Когда мелькнуло слово «конец», в зале кто-то сказал: «Мало»… Короткий своеобразный фильм понравился.
События на далеком и близком для нашего сердца острове развиваются так стремительно, что художники не поспевают за событиями. Кубу мы знаем по документам, очеркам, кинохронике.
«Кубинская новелла» — первое слово художников.
Журналист «Огонька» Генрих Боровик хорошо знает Кубу. По его сценарию снимался документальный фильм «Пылающий остров». Теперь — «Новелла».
…Бородатые люди. Винтовки, сжатые в мускулистых руках. Музыка, зовущая к бою. Лозунг: «Родина или смерть». Фидель на трибуне.
Лев Свердлин в роли Максимо Эрнандеса.
Гул голосов: «Куба — да! Янки — нет…» Все это нам знакомо. В новом фильме сценарист Боровик, режиссер Колосов, актеры Свердлин, Якут и Дружников дают нам в руки увеличительное стекло искусства: «Посмотрите…» И мы видим в человеческом море отдельных людей. В течение часа наблюдаем их жизни.
Оказывается, есть человек, которому не просто и не легко выйти и крикнуть вместе со всеми: «Куба — да! Янки — нет!» Он работал бухгалтером и стал управляющим банком. Он честный человек. Ему выбирать надо. Мучительно трудно выбирать человеку…
Лицо врага. У него вкрадчивый голос, он приводит, казалось бы, убедительные доводы неизбежности гибели революции. У него за спиной могучий хозяин — Америка. В кармане у него пистолет и отмычка. Он готов на все…
И еще человек. У него знакомая нам борода. Он работал лифтером. Теперь он получил ключи от банка. Он должен управлять им. Слипаются над книжкой глаза. Тут же, на столе — пистолет.
Нельзя пока без пистолета. Приходят люди. Требуют денег на ясли, на школу…
Враг говорит о гибели. Человек с бородой уверен в победе. Третьему приходится выбирать. Он выбирает Кубу. Как это происходит? Об этом «Новелла» рассказывает интересно, сдержанно и убедительно.
Можно поздравить с удачей актеров. Лев Свердлин не показал нам традиционного темпераментного бородача. И все-таки веришь: это кубинец, сильный и убежденный. Правда на его стороне.
Есть еще один герой в «Кубинской новелле» — кубинский народ. Тут актеры не понадобились. «Мосфильм» пригласил кубинских студентов, и они показали людей, готовых победить или умереть.
«Кубинская новелла» снималась для телевидения. Думаю, все, кто телевизоров не имеет, будут в претензии — слишком велик интерес к Кубе.
И почему надо делить: это для телевидения, это для большого экрана. На большой экран должно выходить все, что достойно большого экрана.
Фото автора. 8 июля 1962 г.
Сержант на посту
Разговор в самом главном кабинете московской милиции.
— Гм… На пять дней в милицию… И форму выдать?.. Но, понимаете, это ж милиция… Нет-нет, только министр может решить.
Разговор с министром внутренних дел. Министр говорит: «Да».
Два дня читаю милицейский устав. За городом на лужайке майор Богомолов учит приемам самбо. Милиционер должен быть готовым и нарушителя и преступника встретить.
Форма. Широкие брюки, куртка, фуражка, погоны, белые перчатки, свисток и таинственно скрипящая кобура. Гляжу в зеркало: я или не я?
— Смотрите, форма обязывает, — сказал генерал, которого в милиции надо звать комиссаром.
Действительно, первое чувство: огромная ответственность. Сейчас мне могут задать вопросы, позвать на помощь. Я должен откликаться немедленно. За тем и надета форма, чтобы лучше понять нелегкую службу милиции. Все должно быть по-настоящему. Любопытно, как к новой службе отнесутся знакомые?
Из знакомых первым увидел соседский Сережка. Он заорал на всю кухню:
— Дядя Вася в кино будет сниматься!
Пенсионеру дяде Яше я показал удостоверение. Он глядел на меня так, будто я только что вернулся из космоса:
— Да-а… Что же, на укрепление или в редакции не получилось?.. Да-а… Ну а зарплата? Ну, конечно, послали, куда же денешься?.. Сам?.. Да нет работа, конечно, нужная. У меня племянник в милицейской школе — развитой парень.
Чищу пуговицы, краешком уха слышу, что говорит Вася, старший сын дяди Яши:
— Куда угодно — на стройку, сапоги шить, грузчиком — круглое катать, плоское таскать, но чтоб в милицию, с пьяными пестаться!..
Может, в Кремле поставят или в театре — человек грамотный, — думает вслух дядя Яша.
Сережка провожает меня из дому. Издали с любопытством глядит, как буду «честь отдавать» и «задерживать».
На Ломоносовском проспекте в магазине есть кофейная стойка. Два года по пути на работу я захожу в магазин:
— Кофе и бутерброд…
Продавщица знает меня в лицо. Я потрогал фуражку, поправил погоны.
— Кофе и бутерброд…
Продавщица оглядывается, бледнеет и чуть не роняет корзину с ватрушками.
— Что с вами?..
Оправилась, пробует пошутить:
— Я боязливая… А вам идет форма. — Подчеркнуто точно дается сдача, и улыбка такая, будто все покупатели — близкие родственники…
У метро первые пять вопросов:
— Как пройти в магазин синтетики?..
— Товарищ милиционер, как мне в синтетику?..
— Сержант, где тут магазин?.. Ну, эти, дорогие женские рубашки?..
— Вы случайно не знаете, что там дают сегодня, в синтетике?..
— А еще в Москве есть синтетика?..
Снимаю фуражку вытереть пот. А всего лишь два часа в форме.
Я постовой. Когда держали совет, на огромной карте Москвы комиссар отыскал два квадратика:
— Ну, скажем, тут… Отделения: сорок третье и одиннадцатое. В одном месте — море людей у метро «Краснопресненская, а Шмидтовский проезд богат всякими случаями.
Итак, Шмидтовский проезд. Инструктаж — в отделении перед уходом. Стоим в ряд. Придирчивый старшина ищет стрелки на брюках, если у кого не находит — сердится и грозится. Потом даются задачи, потом телеграммы: «Из тюрьмы бежал опасный преступник. Может появиться в Москве. Приметы: высок, волосы черные, на левой руке нет половины пальца. Может иметь оружие». «Из дома ушел мальчик Королев Слава.
Одиннадцать лет. Одет в зеленую куртку, брюки спортивные, черные»… В этот час перед сменой милиционеры Москвы запоминают приметы и преступника, и мальчишки, и машины с номером МОП-50-50, которую только что увели…
Если б на асфальте оставались следы от ботинок, мой путь на посту был бы похожим на букву «т» — взад — вперед по улице и в переулок. Подходит старуха:
— Милый, поди попугай!
— Что?
— Ну, попугай, сладу с мальчишкой нет…
— Бабушка, я же не для пуганья. Нельзя так воспитывать.
— Все равно, милый, немножко. Сладу нет…
За спиной голос:
— Ну где же вы?! Вы вечно не там, где надо! — кричит толстый человек с удочками.
Толпа.
— Граждане, пропустите!
Где там! Плотный круг любопытных. В середине — отбивная из мотоцикла, растерянный, забрызганный грязью парень, рядом мальчишка держит руками голову — между пальцами кровь…
Скорей к телефону: «Скорую помощь»!» Теперь разобраться: что же случилось?
— Он вот так ехал, машина — раз его!..
— Зачем же милицию в заблуждение… Он ехал вот так… — Показывает в противоположную сторону.
Сам парень — ни слова. Губы дрожат. Под ногами валяются размятые апельсины, бутылки из-под кефира…
Записываю фамилию парня: Николай Поляков, волочильщик завода «Пролетарский труд»…
— Граждане, кто видел, прошу рассказать… Ну, кто же?
