Я поёжилась. Ну вот, ославили на весь мир… Как я ору, ага.
Гостиница была в самом центре. На Адмиралтейской набережной, напротив Невы, катившей свои величественные воды к Балтийскому заливу, шумевшей фоном и гулом катеров и прогулочных кораблей. Зая ловко свернула под арку, остановив машину на парковке, и повернулась ко мне:
— Не забудь спросить, оплачен ли номер. Закрой глаза, поправлю тени… Теперь открой, смотри вверх… Не дёргайся!
Она быстро наложила тени, тушь, прошлась по лицу спонжиком и удовлетворённо выдохнула:
— Ну вот, сейчас ты выглядишь почти нормально. Презервативы взяла?
— Н-нет… А надо было?
Зая ничего не ответила, только глаза закатила. Значит, надо было. А я не подумала. Я вообще походу ни о чём не думала, только о деньгах…
Покопавшись в сумочке, одноклассница протянула мне блистер презервативов и пакетик влажных салфеток:
— На, дарю на первый раз. Сколько времени?
— Без пятнадцати восемь, — ответила я, достав телефон. Подумав, спрятала в сумку вместе с дарами Заи и добавила: — Наверное, надо идти, да? Он сказал — не опаздывать.
— Это как ты сама желаешь, — усмехнулась та. — Женщина может опаздывать, если знает, что её подождут.
— Я лучше вовремя приду. Только бы не свалиться на этих жутких ходулях!
— Спокойно, ставь ногу на всю стопу, а не «каблук-носок». И коленки не сгибай, а то выглядишь, как кузнечик!
Я очень старалась. Но всё равно чувствовала, что выгляжу даже не кузнечиком, а старой проституткой в подпитии. Добравшись до стойки в холле, который я даже не рассмотрела, обратилась к дежурно улыбнувшейся мне девушке в строгом чёрном костюме:
— Здравствуйте, меня ждут тут...
— В каком номере? — осведомилась девушка, возя мышкой по коврику.
— В триста втором.
— Да, мне оставили указания. Можете подняться на лифте или по лестнице.
Она показала направление, но я, помявшись, спросила:
— А скажите, пожалуйста… номер… он оплачен?
Мне было неловко спрашивать — что она обо мне подумает? Но девушка только снова улыбнулась и ответила:
— Полностью оплачен на сутки.
Я обернулась к Зае, и та выставила большой палец вверх:
— Пошли!
Мы поднялись на третий этаж на лифте. Пешком я бы не рискнула. Когда лифт остановился, меня снова охватила дрожь — сильная, мелкая и неостановимая. Стресс, чтоб его… Сейчас бы выпить что-нибудь, что-нибудь крепкого… Водки или коньяка…
— Стучи, мать, — Зая подтолкнула меня к двери с золочёным номером «302», и я постучала. Зажмурившись, вдохнула, выдохнула и открыла глаза, когда услышала шаги за дверью.
Он был вполне симпатичным. Как на фотографии, но более расслабленным. Глаза, правда, всё равно холодные. Переведя взгляд с меня на Заю, Игорь строго сказал:
— Я договаривался с одной девушкой.
— Это она, — быстро ответила Зая, подтолкнув меня снова. — Я с ней за компанию, только деньги заберу на всякий случай.
В голубых глазах мелькнула ироничная усмешка, и Игорь вопросительно глянул на меня. Надо что-то сказать. Хотя бы поздороваться.
— Добрый вечер, — выдавила я сипло и откашлялась. — Да, это я Любовь. А деньги она заберёт. На всякий случай.
Его брови слегка приподнялись, но Игорь только жестом пригласил меня войти. Зая осталась в коридоре. Я поспешно достала из сумки справку:
— Вот, то что я скидывала в ватсап.
Он наклонился к лежавшему на кровати портмоне и достал из него толстую пачку зелёных банкнот:
— Вот то, что я обещал.
Я взяла деньги в руки и сжала так, что костяшки пальцев побелели. Вот оно, новое сердечко для Аришки! Всё прекрасно, всё чудесно!
— Ну? Мы тройничок устроим, или мне идти? — вякнула от двери Зая.
Я опомнилась. Не надо тройничка, мне бы хоть так выжить… Сунула ей деньги и сказала тихо:
— Я тебе позвоню, как только… ну это…
— Ладно, звони, — усмехнулась подруга, пряча пачку купюр в сумочку. — Удачи вам обоим!
Она закрыла дверь со стороны коридора, и я осталась наедине с Игорем.
Правило 6. Пользуйся презервативом
Гостиничный номер был в лиловых тонах. Диван, перед ним белый столик с тонкой сиреневой салфеткой, а на ней — ведёрко с бутылкой шампанского, полное льда. Дорогой отель, а бокалы дешёвые: я видела такие в «Метро» по сто двадцать рублей. Люба, соберись с мыслями! Не о том думаешь…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я так и торчала посреди номера, прижимая к животу сумку, когда Игорь обернулся ко мне и жестом указал на диван:
— Чего стоишь, располагайся.
Диван оказался жёстким, прохладная кожа сразу прилипла к голым ногам, и я передвинулась на самый его краешек. Игорь же снял пиджак, бросив его на спинку рядом стоявшего кресла, ослабил галстук — красивый, в синюю и голубую полоску — и тяжело опустился около меня. Я, как завороженная, смотрела на его руку с дорогими часами на запястье. Обручальное кольцо тускло блеснуло в свете лампы. Он женат. Как это мило… И встречается в отеле с девственницами… Тьфу, ну мне же не жить с ним! Какая разница?
Рука аккуратно взяла завёрнутую в салфетку бутылку из ведёрка, а голос — приятный, с хрипотцой — спросил:
— Хочешь шампанского?
Я кивнула, потом спохватилась. Люба, это как с клиентами в кафе. Надо разговаривать и улыбаться. Я продублировала «голосовым сообщением»:
— Да, спасибо.
И улыбнулась.
Игорь разлил пенное вино по бокалам:
— Любовь — это твоё настоящее имя?
— Ну да, — удивлённо ответила я, принимая свой бокал. Наши пальцы соприкоснулись. У него ледяные руки.
— Прикольно, я думал, это такой «говорящий» псевдоним.
Я только плечами пожала.
— Ну, я тоже Игорь по паспорту. Выпьем за правду.
Наши бокалы тоненько звякнули друг о дружку, и я отпила немного шампанского. Брют. Ничего вычурного, слегка кисленькое, без особых ароматов. Игорь тоже глотнул, потом спросил:
— Ну, расскажи, как ты докатилась до такой жизни?
Спросил вроде как и с юмором, весело, но его голос мне показался усталым и равнодушным. Да и что ответить? Правду? Соврать?
— Просто деньги нужны, — я снова пожала плечами. Шампанское приятно холодило язык, а потом будоражило всё тело пузырьками. Надо ещё выпить.
— Ты учишься или работаешь?
— Работаю.
— И денег не хватает, — с усмешкой подытожил он, откидываясь на спинку дивана. Теперь мне стало неудобно — будет разговаривать с моим боком. Слегка повернулась, чтобы он видел моё лицо. Привычка. Клиенты в кафе…
— Шла бы ты выучилась на секретаршу, потом бы сидела в какой-нибудь приёмной большого концерна или предприятия, как моё, печатала бы документы, подносила на подпись и варила кофе.
В его голосе уже был откровенный сарказм, но я списала его на тот факт, что, возможно, он не любит своего секретаря.
— С таким миленьким личиком, как у тебя, это вообще плёвое дело.
— Мне кажется, эта работа называется «делопроизводитель».
Нет, Любаня, шутить ты не умеешь. Что за глупости ляпаешь?!
Игорь, видимо, был того же мнения, потому что решил прервать обмен любезностями. Он пересел поближе, подвинулся ко мне, обдав лёгким запахом дорогого одеколона, и спросил так буднично, словно делал это каждый день:
— Я поцелую тебя?
Ну, и что ответить на это? Я кивнула. Зачем спрашивает — ведь я пришла за этим. Игорь обнял меня за плечи, привлёк к себе и коснулся губами губ.
Я думала, будет противнее.
Но его губы оказались мягкими, ласковыми, настойчивыми. В первый и последний раз я целовалась на выпускном, полтора года назад, и моим партнёром был брутальный и невыносимо красивый одноклассник, который обычно клеился к более симпатичным и ухоженным девочкам. А в тот раз решил порадовать всех «отсталых», среди которых затесалась и я. Точно такое же впечатление сложилось и сейчас, с Игорем. Будто он за свои деньги занимался благотворительной акцией — подними девушке настроение и дай уверенность в себе…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вторжение в моё личное пространство я пережила кое-как. Ну так… Приемлемо. Закрыла глаза. Постаралась не думать о том, что совсем не знаю человека, который целует меня. Его рука легла на мою грудь, и я вздрогнула от неожиданности. Подумала, что похожа на пугливую лошадь… Меня надо успокаивать и гладить, предлагать сахарку…
