– Что – вдруг? – нетерпеливо переспросил Tao Гань.
– Ну, – медленно протянул судья Ди, – мне пришло в голову, что И мог схватить вазу вовсе не для защиты. Служанка описала его как человека порочного и подлого. Что, если он разбил вазу нарочно, желая привлечь внимание к рисунку, и таким образом указать на своего друга Ху, живущего в доме, очень напоминающем изображенный художником?
Tao Гань задумчиво подергал козлиную бородку.
– Да, вполне могло быть и так, – согласился он. – Вообще-то, основываясь на том, что я узнал, изучая дела наших сограждан, могу подтвердить: Кассия не лгала насчет преданности старожилов традиционному предводителю и вряд ли кому-то из их тесного сообщества пришло бы в голову поднять руку на господина И. И все-таки у господина Ху была возможность это сделать…
Судья довольно долго молчал, поглаживая бакенбарды и глядя на темные окна дома напротив.
– Раз уж мы здесь, Tao Гань, – наконец решил он, – пожалуй, стоит неожиданно нагрянуть в гости к господину Ху. Я признаю, что рисунок на вазе – зацепка очень слабая, но Xy, по крайней мере, побольше расскажет нам о своем друге И, и мы проверим показания Кассии. Идем!
Они перешли во мосту на другой берег и, сделав всего несколько шагов, отыскали среди деревьев грубые бамбуковые ворота. Над ними висела деревянная дощечка с каллиграфической надписью: «Ивовый Дом». Извилистая дорожка вела к обиталищу привратника. Красную лакированную дверь украшали позолоченные листья ивы.
Tao Гань решительно постучал в дверь костяшками пальцев, немного подождал и, не услышав отклика, поднял с земли камень.
– Боюсь, мы долго тут простоим, мой господин, – мрачно предрек он, колотя в дверь. – Привратник, похоже, крепко спит.
Однако не успел помощник судьи договорить, как дверь распахнулась и коренастый, широкоплечий мужчина с длинными, как у обезьяны, руками смерил их подозрительным взглядом. Седеющую голову прикрывала темная шапочка. Когда он поднял свечу, широкий рукав домашнего халата соскользнул, обнажив волосатое, мускулистое предплечье.
– Вы не ожидали гостей, господин Ху? – вкрадчиво осведомился судья Ди.
Здоровяк повел свечой, осветив его лицо.
– Кто вы, забери вас семь преисподних, такие? – громыхнул он мощным басом.
– Я верховный судья Ди.
– О боги! Тысяча извинений, мой господин! Мне, разумеется, следовало бы вас узнать. Но я вас видел только однажды, при полном облачении и вдобавок издали. Как…
– Я просто гулял неподалеку со своим помощником господином Tao. Не угостите ли вы нас чашкой чаю?
– Конечно, мой господин! Почту за великую честь, мой господин! Простите, что принимаю вас в столь затрапезном виде и не в должной обстановке, но я, к несчастью, в доме один. Слуг пришлось отослать в горы. Ужасное неудобство! Правда, со мной осталась старая супружеская пара, но сегодня и эти старики уехали на похороны сына. Обещали к вечеру вернуться – и ни слуху ни духу!
Судья Ди невольно задумался, всегда ли Ху так словоохотлив или его болтливость вызвана нервным напряжением. Жаль, что раньше они никогда не встречались. Но почему, тысяча демонов, это лицо кажется таким знакомым?
Оживленно повествуя о своих домашних невзгодах, Ху вел гостей через запущенный внутренний сад, поросший дикими цветами. Наконец они оказались в полупустом покое, освещенном всего одной масляной лампой. Воздух здесь был затхлым и спертым. Ху направился было к столу у дальней стены, но судья Ди поспешно остановил его.
– А нельзя ли нам устроиться где-нибудь так, чтобы наблюдать за мостом? – спросил он. – Я приказал своим людям доставить туда паланкин.
– Разумеется! Пойдемте в мои покои. Правда, я там дремал, зато под рукой будет корзинка с едой и удобный балкон. – Освещая гостям путь по крутой деревянной лестнице, хозяин дома бросил через плечо: – Меня разбудил барабанный бой, кажется, со стороны зернохранилища. В смутные времена толпа всегда устремляется туда, где рассчитывает найти пропитание. Надеюсь, никаких серьезных беспорядков не произошло?
– Поскольку все уже стихло, я думаю, порядок восстановлен, – отозвался судья.
Впустив гостей в небольшую квадратную комнату, Ху быстро сдвинул скользящую дверь на узкий балкон – тот самый, что судья разглядывал из окна господина И. Ху зажег от своей свечи два больших старомодных медных светильника у стены и предложил обоим чиновникам сесть в грубые бамбуковые кресла посреди комнаты. Разлив чай, он устроился на легком складном стуле спиной к балкону.
Потягивая чай, судья Ди думал, что в этой комнате при всей скудности обстановки довольно приятная и очень обжитая атмосфера. Широкую скамью у боковой стены покрывала шкура какого-то зверя, а большой ларь для одежды из потускневшего от времени черного дерева мог бы украсить покои самого богатого любителя старины. На дальней от входа стене висела большая картина в форме свитка с изображением древнего воина в полном боевом облачении, скачущего на покрытом роскошной попоной коне. Картину окружали луки, колчаны, пики и кожаная упряжь, развешенные на железных крюках, вбитых в стену.
Ху уловил направление взгляда судьи.
– Да, охота – мое единственное увлечение, – признался он. – Мой прадед, знаете ли, использовал этот дом как охотничий павильон. В то время этот густонаселенный квартал города был частью прекрасных лесных угодий.
– Я слышал, он был великим воином, – ввернул судья.
Широкое лицо Ху озарилось довольной улыбкой.
– Был, мой господин! Великолепным наездником и хорошим полководцем. Он, а также прадеды И и старого Мэя поддерживали мир в здешних местах в самый разгар драки между владетельными господами и мелкими военачальниками. Да, видят боги, времена изменились! И владел землей, мой прадед командовал войсками, а в казне у старого Мэя всегда водились деньги. Когда командующий Ли – простите, мне бы, конечно, следовало сказать «божественный основатель нынешней династии», – так вот, когда он воссоединил империю, трое стариков собрались на совет. Историческая встреча, мой господин, описанная в наших семейных документах! Мой прадед сказал: «На сегодня хватит, придется уступить. Пускай И примет должность губернатора в отдаленной провинции, я со своими людьми запишусь в новую императорскую армию, а Мэй останется тут копить богатство». Мудрый человек был мой предок! Но старый вельможа И, упрямый негодяй, ничего и слушать не хотел. «Лучше ненадолго затаиться, – сказал он. – Вдруг выпадет случай вернуться к прежнему!» О да, выпал ему случай! Город стал столицей империи, его тут же наводнили тысячи людей из самых разных мест – придворные, чиновники всех рангов, военачальники, стража, – словом, кто только не понаехал, а теперь пойдите поищите в старом городе человека, который знает, кто такой И! – Он с грустью покачал непропорционально большой головой.
– А ваша семья? – полюбопытствовал Ди.
– Мы? О, мы понемногу распродали всю свою землю. Теперь у меня остался только этот дом, да и тот заложен! Но на мой век хватит! Я уже не ребенок и прекрасно справляюсь с трудностями. Охочусь тут неподалеку и время от времени навещаю старого И, так что есть с кем выпить и побеседовать. И, конечно, тоже потерял все земли, но достаточно богат. А уж какой весельчак этот И! Любит приятно провести время с парой хорошеньких девиц, да и я против этого ничуть не возражаю!
– Понятно. Выходит, семья Мэй – единственная, кому удалось сохранить все былое достояние?
– Мэи всегда умели делать деньги, – с горечью бросил Ху. – Подлизывались к новым чиновникам, водили дружбу с крупными торговцами-южанами. Так и накапливают миллионы. Что, судя по всему, не мешает упасть с лестницы и сломать себе шею!
– Смерть господина Мэя для всех нас стала большой потерей, – сухо отчеканил судья Ди. – Но вы только что упомянули о развлечениях господина И. Вам, случайно, не знакома танцовщица, что бывала у него в последние три дня?
Ху изменился в лице.
– Вы имеете в виду Порфир, да? Значит, слухи о ней уже ходят по городу? Да, я видел у И эту девицу два-три раза. Прекрасная танцовщица! И поет хорошо.
Похоже, ему не хотелось развивать эту тему, но судья не отступал:
– Где она работает?
– Представьте, И, хитрый негодяй, держит это в секрете! Я никогда не разговаривал с Порфир или с ее хозяином наедине.
– Вы имеете в виду высокого мужчину, который неизменно ее сопровождает?
– Высокий, говорите? Вообще-то я не особо приглядывался, но мне он показался далеко не гигантом. Обычный пожилой человек, разве что очень сутулый. Зато превосходный барабанщик.
Судья Ди осушил чашку.
– Сегодня вечером в доме И был большой переполох, – небрежно обронил он. – Вы ничего не заметили? С вашего балкона отлично видна галерея…
Ху помотал головой:
– Я спал вон там, на скамье. А когда меня разбудили эти проклятые барабаны, в доме И царила кромешная тьма.
