– Зачем?
– Положено по уставу.
Холлис налил себе еще водки.
– Что ей нужно знать?
– Это решаю я.
Холлис на мгновенье задумался и кивнул.
– О'кей. Итак, начну с самого начала. Я находился в своем кабинете и составлял отчет, который вы недавно запросили. Зазвонил телефон. Это была мисс Родз. – Холлис рассказывал о событиях этого вечера, опустив то, что ему сообщила француженка. Завершая рассказ, он сказал: – И вот когда я подходил к посольству, то ожидал, что меня встретят. Друзья. Но, очевидно, вы решили, что мне необходимо поближе познакомиться с Комитетом.
– У вас дипломатическая неприкосновенность, – сухо заметил Айлеви.
– Однако у КГБ другое понятие о дипломатической неприкосновенности.
– Ну, вы сейчас здесь, и немножко перекиси водорода прекрасно продезинфицирует ваши ссадины. Я даже оплачу вам химчистку.
Холлис собрался что-то возразить, но тут вмешалась Лиза:
– Полковник, как вы думаете, что случилось с Грегори Фишером?
– По моим предположениям, сейчас его допрашивают в КГБ.
Некоторое время все молчали, затем тишину прервал Айлеви:
– Хорошо, Сэм, никто вас ни в чем не винит. Вы действовали так быстро, как смогли. В их городе. Меня интересует человек из номера 745.
– Меня тоже.
– Он точно американец?
– Да. С головы до ног.
– Однако, – задумчиво проговорил Айлеви, – этого американца мог подставить нам КГБ.
– Возможно, и так. Но и Фишер мог просто неправильно назвать номер комнаты.
Айлеви поднялся и нажал на кнопку электронного пульта. В комнате раздался голос Грегори Фишера, и они еще раз прослушали весь разговор.
– По-моему, он знал номер своей комнаты, – заметила Лиза.
Сэз Айлеви закурил сигарету и в задумчивости заходил взад и вперед.
– Ну, я разберусь с этим, – наконец произнес он и повернулся к Лизе. – Разумеется, ты ни с кем не будешь ничего обсуждать. – Затем он обратился к Холлису. – Я приму у вас рапорт и пошлю его в Лэнгли. Сделайте копию для вашего отдела в Пентагоне.
– Хорошо, – сказал Холлис и встал.
– Мы должны что-то сообщить послу. Ведь у нас разбитая машина и человек в больнице. Ну, это я возьму на себя. – Айлеви пристально посмотрел на него. – Не вижу в этом деле никакого интереса для военной разведки, Сэм.
– Разумеется.
– Вы, наверное, считаете, что дело майора Додсона имеет к вам отношение, поскольку майор Додсон, если таковой существует, был или является военнопленным. Однако если я сочту нужным, то дам вам обо всем знать.
Холлис направился к двери.
– Благодарю вас, мистер Айлеви.
– Но, Сэз, я хотела бы знать – что это за «Школа обаяния миссис Ивановой»? И где находится майор Додсон? Он что, по-прежнему где-то бродит? Можем ли мы ему помочь? Можем ли мы помочь Грегори Фишеру? – спросила Лиза.
Айлеви посмотрел на часы.
– Уже слишком поздно, а мне еще надо кое-что отослать. Так что спокойной ночи и спасибо вам, Сэм. Лиза, ты можешь на минутку задержаться?
Пока полковник ожидал лифт, к нему присоединилась Лиза. Они вместе вышли из здания канцелярии на холодный октябрьский воздух.
– Мой блок – налево, – сказала Лиза.
– А мой – направо.
– Вы не проводите меня?
Они пошли по дорожке. Этот маленький клочок земли – примерно в три акра – был их общей землей – крошечным кусочком Америки, по которой они все так скучали.
– Мне не очень нравится жить и работать в подобном месте – на такой закрытой территории. Это напоминает крепость... или тюрьму, – заговорила Лиза.
– А кое-кому это очень нравится.
– Разве? Старое здание по крайней мере имеет свое очарование, и оно – прямо на улице Чайковского, совсем близко от офиса «Америкэн Экспресс». Но вы, по-моему, привыкли к такому казарменному образу жизни. Я имею в виду то, что вы ведь жили на военно-воздушных базах.
– Иногда. Это зависело от назначения.
Лиза остановилась.
– А вот и мой блок. Клетушка... Вообще-то, тут довольно мило. Только немного казенно.
– Восемь миллионов москвичей с удовольствием поменялись бы с вами местами.
– О, я знаю. Просто из-за одиночества я становлюсь крайне раздражительной.
– В таком случае уезжайте.
– В январе. Есть маленький островок на побережье Антигуа. Очень уединенный и очень красивый. Я могу дезертировать туда.
Они постояли в холодной дымке тумана. В тусклом свете фонаря полковник заметил, что ее лицо и волосы влажные, и подумал, что она, наверное, лет на двадцать моложе его.
– Я ни разу не видела вас на вечеринках по пятницам, – заметила она.
– Обычно по пятницам я завершаю кое-какие дела.
– А мне приходится ходить на множество культурных мероприятий. Вам нравится балет?
– Только в конце, когда поет эта толстая дама.
– Это опера.
– Правильно. Я их перепутал. – Он вытащил руки из карманов куртки. – Ну, по-моему, нам лучше укрыться от дождя. – Он протянул ей руку.
Похоже, она не заметила его руки, и сказала:
– Сэз очень впечатлителен.
– Разве?
– Да. Некоторые люди ошибочно назвали бы это нетерпимостью.
– Неужели?
– Вы хорошо его знаете?
– Достаточно.
– Похоже, вы оба резки друг с другом.
– Ни то и ни другое. Нам доставляет удовольствие общаться друг с другом. Просто это наша манера.
– У вас есть какой-нибудь антисептик для ваших царапин? – спросила она.
– Я выпил три стакана русского антисептика.
– Будьте серьезнее. У меня есть немного вирджинского гамамилиса[8].
– Я собираюсь в больницу повидать Бреннана. Что-нибудь там достану.
– Прекрасно. Поверю на слово, что вы это сделаете.
– Обязательно. Спокойной ночи.
– Завтра у меня выходной. Обычно после ночного дежурства я сплю допоздна. Но мне хотелось бы сходить завтра в какой-нибудь музей. Но теперь я немного опасаюсь... Я имею в виду... ходить одной. Им ведь уже известно, кто я такая. Из записи телефонного разговора с Фишером. Верно?
– Да. Но не думаю, что вам надо о чем-нибудь беспокоиться. Видите ли, мисс Родз, вы не имеете права позволить им диктовать, как вам жить дальше. Они не всемогущи и не вездесущи. Но они хотят, чтобы вы так думали. Это облегчает их работу.
– Да, я знаю, но...
– Однако, может быть, вы и правы. Вам лучше оставаться на территории посольства до тех пор, пока мы до конца не разберемся с этим делом.
Она раздраженно сказала:
– Я не об этом думала, полковник. Я спросила, не хотели бы вы пойти со мной завтра?
Холлис прокашлялся.
– Ну... а почему бы нам вместе не позавтракать и не оставить музей для особого случая?
– Позвоните мне завтра в полдень, – улыбнулась она и пошла к своей двери. – Спокойной ночи, полковник Холлис.
– Спокойной ночи, мисс Родз.
Глава 7
«Да... да, я... О Боже... поскорее, пожалуйста».
«Десять минут, Грег. Десять минут. Отправляйся в бар».
Сэз Айлеви выключил магнитофон.
Чарлз Бенкс, личный референт американского посла в Союзе Советских Социалистических Республик, сидел во главе длинного стола из красного дерева в безопасной комнате. Лицо его выражало крайнюю озабоченность.
Справа сидел Сэм Холлис, напротив него – Айлеви.
Айлеви говорил Чарлзу Бенксу:
– Сегодня рано утром был сделан анализ интонаций голоса. Наш эксперт утверждает, что, весьма вероятно, Грегори Фишер говорил правду и действительно находился в стрессовом состоянии.
– Потрясающе!
Чарлзу Бенксу было под шестьдесят. Совершенно седой, с белыми как снег волосами, румяным лицом и искрящимися голубыми глазами, он всем своим обликом напоминал доброго дядюшку. Профессиональный дипломат со стандартным восточным университетским дипломом, человек уживчивый, спокойный и покладистый, с голосом диктора сороковых годов. Бенкс предпочитал темные тройки в полоску. Холлис вспомнил последнее Рождество, когда тот переоделся для посольских детей в Санта-Клауса. Но за внешностью Санта-Клауса и дипломатическим лоском полковник распознавал в нем родственную душу. Он считал, что Чарлз Бенкс был в этом помещении третьим по счету шпионом. Однако Холлис не знал, на кого работает Бенкс.
Айлеви продолжил свой доклад:
– И как я уже указывал, полковник Холлис рассчитывает доказать, что прошлой ночью этот мистер Фишер находился в гостинице «Россия».
Бенкс повернулся к Холлису.
– У вас есть этот англичанин, французская пара и парень-фарцовщик.
– На самом деле у меня их нет. Я только разговаривал с ними, – уточнил Холлис.
– Да, конечно. Но они смогли бы опознать мистера Фишера?
– Надеюсь, да. По факсимильной связи нам передали из досье госдепартамента все паспортные фотографии людей по имени Грегори Фишер. Их тут около двенадцати.
– И вы покажете эти снимки тем людям?
– Я звонил своему коллеге во французское посольство сегодня утром, – объяснил Холлис, – и выяснил, что мсье и мадам Беснье связались со своим посольством, заявив, что у них возникли сложности в «России». Они покинули страну сегодня рейсом «Финэйра», вылетающим из Шереметьева в 12.15. Мы сможем найти их в Хельсинки или во Франции. Имейте в виду, сэр, этой женщине было известно имя – Грегори Фишер.
