Что читаете? – поспешил он сменить тему, кивнув на потертый томик.
Елена перевернула книгу обложкой вверх.
– Ого! – поднял брови Марк. – «Приключения Рифа и Ниса».
– Достала из закромов, дочке почитать, – улыбнулась Елена. – Ну и сама решила освежить в памяти. В детстве мне ее мама читала.
– Удивительно, но мне тоже, – поджал губы Марк. – Я давно не встречал эту книгу в магазинах.
– Да, уже не издают такое, – кивнула Елена. – И знаете, в ней много поучительного для взрослых. В детстве книжки проглатываешь на интересе, а с возрастом начинаешь вникать в суть, и все видится в другом свете.
– Вы про дружбу?
– Да, я бы хотела иметь такого друга, как Риф или Нис.
– У меня был такой, – выдохнул Марк.
– Правда? – Она по-детски расширила глаза. – Что с ним сейчас?
– Путешествует по другим мирам, – тихо ответил Марк.
Елена снова внимательно посмотрела на него.
– Соболезную. – Она дотронулась до руки Марка, и его бросило в жар, от которого мгновенно перехватило дыхание. – Вы верите в загробную жизнь? – спросила Елена.
– Я лишь простой сантехник. – Марк сглотнул. – Что с меня взять?
– Знаете, а я никогда не верила в теорию «полного уничтожения», – нахмурилась Елена. – Не может человек любить, страдать, радоваться и печалиться, чтобы в итоге превратиться в ничто. – Она закусила губу. – Извините, что я вам все это говорю, в последнее время мне не с кем поделиться наболевшим.
– Не извиняйтесь. – Марк накрыл ее пальцы ладонью. – Мне подобные мысли хорошо знакомы. Но, знаете, если сильно захотеть, то можно связаться с ушедшими близкими.
– Вы про телефонистов? – Елена сощурила глаза. – Говорят, их уже не осталось… Мой отец всегда называл их шарлатанами.
– Правда? – хмыкнул Марк. – Наверное, у него были причины так говорить. – Он посмотрел на пеструю птицу, севшую на дугу карусели. – Теперь то он точно знает правду.
– Да. – Елена прикрыла глаза. – Мы все рано или поздно ее узнаем.
Марк не спешил отпускать пальцы Елены, а она не противилась. Он будто погрузился в умиротворение и спокойствие, где нет места человеческим страданиям и боли, нет требовательных звонков диспетчера, теней и рыскающих по городу агентов Особой службы…
– Мама! Мама! – К скамейке подбежала Мила и затараторила: – Пойдем, я тебе покажу жука.
Лицо девочки раскраснелось, волосы растрепались. Она мельком взглянула на Марка, схватила мать за свободную руку и потянула.
– Извините, – Елена высвободила ладонь из руки Марка и встала.
Дочь позвала ее за драконью горку. Они быстро пропали из вида, только из недр площадки продолжал доноситься звонкий голос Милы.
Марк встал со скамейки, задумчиво покачался с пятки на носок и побрел к выходу из парка. Погода снова портилась, солнце скрылось, и по небу поползли темные кучевые облака. Он почти дошел до пустыря, когда впереди из-за кустов выскочил черный мастиф. Пес тяжело дышал, розовый язык вывалился изо рта, поводок волочился по земле. Собака увидела Марка и опрометью понеслась к нему.
Времени на раздумья не оставалось. Марк сдернул с плеча рюкзак, схватил его обеими руками и выставил перед собой, готовясь принять удар. Пес подлетел к нему, но в метре перешел на шаг и принялся ластиться, виляя хвостом и норовя встать на задние лапы и лизнуть Марку лицо.
– Хорошая собака! Хорошая… – Марк трепал пса по холке и хлопал по спине. – Где же твой хозяин?
Марк огляделся, но детины в спортивном костюме не увидел.
– Домой! – оттолкнул он собаку и громко похлопал в ладоши.
Сам же развернулся и двинулся дальше. Он прошел по краю пустыря и у оврага оглянулся. Пес бежал позади метрах в пятидесяти.
– Фу! – замахал руками Марк. – Иди! Иди!
Собака остановилась, потопталась на месте, но назад не пошла. Марк поднял с земли булыжник и швырнул в ее сторону. Камень шлепнулся в метре от пса. Тот тявкнул и прыгнул в кусты.
Крутые тенистые откосы оврага никогда не высыхали. Ноги скользили по жирной грязи и перегною. Приходилось царапать ладони, цепляясь за ветки редких колючих кустов. А наверху еще ждали заросли борщевика. Дорога до дома заняла почти час. Марк уже добрался до железнодорожных путей, когда услышал за спиной рычание и собачий лай. Марк обернулся и замер. Мастиф, растопырив лапы, стоял метрах в ста от него. Шерсть на холке пса поднялась дыбом. Он оскалился, рычал и лаял на стену брошенного трехэтажного дома. По ней, клубясь, словно дым, ползла гигантская чернильная клякса.
Марк засунул в рот два пальца и что было сил свистнул.
– Ко мне! – похлопал он ладонью по бедру.
Собака нехотя оторвалась от стены и скачками помчалась к Марку.
– Идем быстрее отсюда! – Он схватил пса за ошейник и потащил в сторону видневшейся впереди протоки с водой, отделяющей порт от железной дороги.
Клякса соскользнула со стены на землю и поползла за ними. Марк с разбега перепрыгнул через канаву, пес сиганул следом. Они отбежали еще метров на пять и остановились. Тень медленно подползла к воде, коснулась ее чернильными щупальцами и тут же отпрянула. Она заметалась по грязи, потом собралась в плотный ком и вытянулась в черную человеческую фигуру.
Пес снова ощетинился и залился лаем.
– Идем! – Марк потянул его за ошейник. – Тень не сможет перейти воду.
Держа собаку за поводок, Марк миновал старые склады и вышел к берегу реки.
– Как же тебя звать? – Марк посмотрел на пса.
Тот поднял на него грустные глаза, мол: зови, как хочешь.
– Значит, будешь Гектором.
Собака одобрительно тявкнула.
Глава 5
Марк проснулся, и ему тут же почудилось, будто в лицо светит яркая лампа. Он медленно приоткрыл один глаз. В сумраке спальни напротив кровати стояла босая Мила. Ее белые ступни торчали из-под ночнушки в мелкий цветочек, руки сжимали мохнатого плюшевого медведя. Из-под растрепанных черных волос на Марка смотрели два больших голубых глаза. Мила внимательно разглядывала его, будто диковинного жука.
Не желая становиться частью энтомологической коллекции, Марк приподнялся и посмотрел на часы на прикроватной тумбочке. Стрелки показывали два ночи. В спальне все выглядело по-прежнему: бельевой шкаф, кровать, стул с одеждой на спинке, приоткрытая дверь в кабинет. Только лишний предмет в центре комнаты – девочка с плюшевым медведем. «Почему Гектор не залаял?» – промелькнуло в голове Марка. Он сел, обернув одеяло вокруг туловища.
– Привет! – Марк изобразил доброжелательную мину. – Как ты здесь оказалась?
– Это не важно, – произнесла Мила грудным, неожиданно взрослым голосом. – Правильный вопрос: «Где мы все скоро окажемся?»
– Где? – Марк потер небритую щеку, пальцы коснулись шрама на губе.
– В царстве теней, – пожала плечами девочка.
Марк растерянно осмотрел комнату. Штора вздулась от сквозняка и замерла. Секундная стрелка на часах прилипла к цифре 3. Воздух уплотнился, стало трудно дышать.
– Откуда ты знаешь о тенях? – Марк до боли сжал кулаки, пытаясь избавиться от наваждения.
– Это неважно, – нахмурилась Мила. – Правда в том, что этому городу скоро конец. Твои действия, телефонист?
– Пока возможно, я буду делать свою работу, – помрачнел Марк.
– Твоя работа – обеспечивать связь. – Мила топнула босой ногой. – Курц блокирует каналы переходов, это разрушает Коммутатор.
– Что я могу сделать?! – Ощущение собственного бессилия подогревало в Марке злость.
– Ты, телефонист, – сощурилась девочка, – плохо знаешь свой Катехизис.
Марк зажмурился, тряхнул головой и резко открыл глаза. Он лежал на спине, укрытый одеялом. Мила Эдгард исчезла.
За окном затарахтел мотор, сквозь шторы пробился луч прожектора, по потолку и стене поползла тень от крестовины окна – по реке плыл патрульный катер. Марк помедлил минуту, собираясь с мыслями, встал и начал одеваться: все равно скоро на вызов.
* * *
«Когда рождается телефонист, появляется и его диспетчер», – наставляет Катехизис. Но не сказано, что диспетчер достает своего телефониста в любом месте, в любое время дня и ночи. Марк улыбнулся, вспомнив растерянное лицо Кристы, когда в ее засекреченной квартире раздался звонок и вежливый женский голос попросил передать Марку трубку. В ее утешение – телефонисты и сами знают о диспетчерах не так уж много. Диспетчер связывается с телефонистом после его инициации, и дальше как по
