Глава пятая. Иисус Христос — олицетворенный новый живой закон. Рим.7,24-8,2
Павел в конце своего послания к Рим. (7,22-23) представил свое положение самым потрясающим образом. Мы понимаем его по-видимому отчаянный возглас:
Рим.7,24: «Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?"
Весь ужас его и нашего положения выразился в этих словах. Мы теперь понимаем, почему Павел назвал свое тело телом смерти. Не только потому, что оно подвержено смерти, но потому что эти живущие в нашем теле мрачные силы приводят нас в такое смертельное положение, что нашу жизнь нельзя назвать настоящей жизнью. Павел хочет выйти из этого смертельного положения и быть спасенным от того тела, которое является причиной такого смертельного положения. Это не значит, что он хочет телесной смерти. Он хотел бы быть спасенным от этих жутких живущих в нем мрачных сил.
Это желание он выражает в форме вопроса, звучащего как отчаянный крик. Павел же вовсе не в отчаянии, как это видно из следующего стиха Рим.7,25. Он заставляет нас самой формой вопроса отдать себе отчет и в нашем положении и самим себе дать ответ. Ответ может быть только такой: «Ни один человек не может спасти нас от этого тела смерти!» На земле нет такой власти, которая могла бы нас вывести из этого отчаянного положения. Безнадежно также, чтобы мы могли найти в себе какую бы то ни было помощь и спасение. А что и закон Божий не может нам помочь в этом положении, это Павел дал очень ясно понять. Создается такое положение, как будто мы должны отказаться от надежды спастись от этого смертельного положения. Но Павел как человека первого века, так и нас, живущих в двадцатом веке, успокаивает, указывая на выход из положения, который Бог нам уготовил в Иисусе Христе:
Рим.7,25а: «Благодарю Бога моего (который спасет меня от этого тела смерти), послав Господа нашего Иисуса Христа».
Нам кажется просто непостижимым, что в том самом человеке, который в стихах 14-23 принимает так серьезно свое положение, живет такая неслыханная торжествующая уверенность, которую он выражает в 7,25а. Христос допускает, чтобы мы так трезво смотрели на наше положение, как это выражено в стихах 17-23, но в то же время вдыхает в нас уверенность, что Он может нас совершенно и окончательно спасти от этого смертельного положения. Христос сказал: «Я даю им жизнь вечную (т. е. жизнь, начинающуюся в бесконечности и никогда не прекращающуюся), и не погибнут вовек, и никто не похитит их из руки Моей» (Иоанн.10,28). Поразительно, как Павел и Иоанн оказались созвучными, выражая одну и ту же мысль другими словами. Оба сознают, что настоящее положение совершенно изменено Христом. Оба знают также, что и в будущем Христос войдет в нас и вполне овладеет нашею жизнью.
Павел знает теперь, что он больше не предоставлен в распоряжение великой власти «греха», он получил теперь нового властелина, который сильнее греха. В этом его спасение. Но в то же время не напрасно употребляет он будущую форму «кто меня избавит» (7,24), потому что работа Христа над ним еще не закончена. Но зато остается действительным Рим.6,14: «Грех не должен над вами господствовать, ибо вы не под законом, но под благодатью». Какие бы ни были нападения и повреждения со стороны власти греха, Христос окажется сильнее и избавит нас от этой власти. Даже если эта власть имеет еще союзников в нашем теле, за Христом останется последнее слово.
По поводу внутреннего несогласия, выраженного в стихах 14-23, можно было критически сказать: Итак значит в нашей жизни ничего не меняется с приходом Христа, все остается по-старому. Мысленно мы объявляем Ему наше согласие, а практически продолжаем грешить. Но это недоразумение должно быть разрушено. Павел отвечает на это в форме вопроса и этим дает понять, что ответ настолько сам собою разумеется, что не стоит отвечать:
Рим.7,25б: «Итак, с одной стороны, своими мыслями я служу закону Божию, а с другой стороны плотию закону греха?"
(Примечание переводчика: Автор цитирует эту фразу с вопросительным знаком. В русском переводе она без вопросительного знака.) Павлу по-видимому кажется таким абсурдом ставить такой вопрос, что он даже не прибавляет: Ни в коем случае! Никогда больше! Как может кто-нибудь, кто знает Христа, допустить такую мысль. Настоящий ответ читаем в Рим.8,2. Наш обычный перевод способствует созданию этого недоразумения, а именно: «Итак, я служу умом закону Божию, а плотию закону греха». Это как раз то, что Павел не хочет сказать. Это было бы в противоречии всему Евангелию и посланию к Римлянам. Павел радуется тому, что диктатура «греха» низвергнута Христом, создавшим нам новое положение. Это недоразумение могло произойти еще от того, что древние греки в своих рукописях не ставили ни запятых, ни вопросительных знаков. Что является правильным, можно угадать по смыслу. Профессор Теодор Цан, знаток толкований Нового Завета, утверждает, что оба эти стиха 7,25б и 8,1а несомненно нуждаются в вопросительных знаках. Если понимать эти фразы в утвердительном смысле и не поставить в конце вопросительных знаков, то следующие за ними фразы совершенно не подходят по смыслу.
Итак, как бы мы ни привыкли к обычному переводу посл. Римлянам и как бы он ни был правилен по смыслу, то все же мы поступаем правильно, если эти фразы читаем с вопросительным знаком, исправляя таким образом слишком смелые Толкования стиха 7,25а.
Рим.8,1a: «Итак нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе живут?"
(Примечание переводчика: Автор ставит тут от себя вопросительный знак, которого нет в обычном переводе.)
Павел должен защищаться против этого второго подозрения. Из-за противоречия, возникающего между рассуждениями 7,14-23 и Рим.7,25 кто-нибудь мог бы прийти к абсурдным мыслям, что к христианам больше не относится закон Божий с его осуждением за грех. Бог прощает, якобы грехи тем, кто во Христе, и они могут спокойно грешить дальше. Это не помешает им пребывать во Христе. Такое толкование было бы неслыханным недоразумением, и Павел здесь сказал бы (ненаписанные слова): «Ни в коем случае! Никогда!"
Это недоразумение уже часто имело место между христианами и наделало массу вреда. Люди в самом деле думали, что можно спокойно дальше грешить, находясь во Христе и под благодатью. Таким образом они как будто бы заключили мир с грехом и перестали бороться с ним. Ложно истолкованная благодать являлась как бы разрешением грешить. Люди думали, что теперь они могут себе все позволить, даже если это было бы грехом против Бога, так как ничто уже не может их вырвать из рук Христа. Это звучит почти как подлинная новозаветная весть и однако является опасным для жизни извращением. Грех остается грехом и у тех, кто пошли за Христом. Кто, чувствуя себя как Божие дитя, грех не только не называет грехом, но даже извиняет его, подвергает себя смертельной опасности.
Одинаково верно как то, что Христос не отвергает свое дитя, согрешившее и кающееся, так и то, что Христос никогда не будет прощать грехи и тем более потакать им.
Христос всегда восстанет против всего, что является грехом. Может произойти, что наша совесть иногда затуманится. Христос не оттолкнет нас за это, но сделает все, чтобы пробудить нашу совесть и вернуть нам ясное сознание своего греха. Это просто нечто неслыханное, когда христиане пытаются оправдывать свои грехи вместо того, чтобы стыдиться и чувствовать себя угнетенным. Печальные катастрофы уже имели место в христианской церкви из-за того, что люди всерьез думали, что грехи, совершенные христианами против закона Божьего, не так наказываются, как у других людей. Против этого опасного для жизни недоразумения возражает Павел в Рим.8,1a. Против обоих недоразумений он может только с благодарностью сказать:
Рим.8,2: «Потому что закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти».
Тут нам идут навстречу две исторические эпохи, обе по плану Божьему, время до Иисуса Христа и после Иисуса Христа. У обеих есть характерный для них жизненный закон. Для периода, ограниченного для Израиля, характерно синайское законодательство от Бога. Вторая же эпоха начинается с Иисуса Христа и предназначена уже для всех народов мира. Жизненным законом теперь является сам Иисус Христос, господствующий над этой эпохой.
Жизненный закон первой эпохи говорит с большой ясностью, но имеет в своем распоряжении только буквы и фразы и не может ни помочь, ни подарить жизнь. Последствием этого закона является только грех и смерть. Поэтому Павел и называет его законом греха и смерти. Это вовсе не значит, что сам закон представляет грех и смерть, но что он ничего другого не может произвести на свет. Жизненный закон второго периода проникнут духом жизни, которая в Иисусе Христе даруется всему человечеству. Во Христе сосредоточена вся полнота жизни в Боге. От Него исходит Дух Божий. Христос — это жизненный центр нового человечества, над которым Он работает. Основа жизни человечества лежит в связи с Христом.
