вот ножей, аж четыре штуки! На поясе больший из них, на голени, рукояткой вниз средний. И один в кармане, такой у отца был: разбирается на три детали, сам нож, вилка и ложка. Крутой, настоящий швейцарец. Последний нож она достала из кармана рюкзака. В поход она надела поверх рубахи - платья пояс со всем, что на нём было.
Я как увидела её в этом прикиде - представила себя такую же, от смеха свалилась. Отсмеявшись, объяснила причину. Пришла очередь Влады хохотать.
На вопрос - зачем столько ножей, а не пистолетов, получила неожиданный ответ:
- Пистолет - это тяжесть, и его сильно заметно. А нож? Если не ощупывать, то вроде как и нет ничего. Зато если у кого спермотоксикоз начинается, то для снятия стресса у любого качка достаточно пощекотать пером горлышко.
- Не поняла! Что ты этим хочешь сказать?
- Что-что! Солдаты в окопах или блиндажах месяцами без женщины. Учитывая то, что нет ни одного пацана, только мужики от двадцати пяти, минимум, и до сорока-пятидесяти, то от них, тем более, бойцов правых батальонов, можно ждать всё. Мне повезло, учителя хорошие попались, наши, госпитальные медсёстры, рассказали, что да как, и методы защиты. В первые же месяцы службы довелось двоих страждущих пристрелить, их списали на боевые потери. Остальные потом обходились ножом под горло, это самое лучшее противошоковое лекарство.
- О чём это ты, не поняла?
- Для непонятливых, подробно, - вижу, Влада начинает заводиться, - мужикам женатым, после нескольких месяцев воздержания, хочется кого-то трахнуть. Практически всегда этим кто-то были медсёстры, врачи, связистки. Основная масса не давала этому ход, некоторые, как и я, давали ответку, некоторым даже нравилось. Поняла, наконец?
- Девочка, не психуй, остынь, всё нормально, никого из мужиков тут нет, никто тебя не тронет, - пытаюсь снять напряжение.
- Да всё нормально, почти. Просто вчера, первый раз за несколько месяцев, пришлось одному вскрытие без наркоза делать, желающему. Вот немножко на взводе пока. Завтра всё будет в норме. О! Глянь, бухточка нарисовалась какая-то, пошли, посмотрим.
И правда, в однородной полосе травянистого берега узкий, метра в три-пять, проход внутрь острова. Мы подошли практически к самому его горлу.
- А пройти можно только верхом, у воды кромка на ширину ступни, становится туда опасно, - комментирую, - можно оступиться, или сползти на береговом песке, не хочется чего-то купаться.
- Так полезли, интересно ведь.
- Влада, ты ведь никогда не была на море, правда?
- Так заметно?
- Конечно - ты с таким восторгом рассматриваешь всё вокруг, и увидев эту бухточку, так сразу загорелась осмотреть её, ты просто чудо.
- Когда было ездить? Школа, училище, служба - и больше ничего. И родители никуда не возили, я ведь самая старшая, а ещё пятеро в семье, младшие. Все деньги тратились на них, - рассказывает Влада, ужом проскакивая меж веток кустов и деревьев.
- Ой! Смотри, тут такие цветочки растут, прелесть! - и сама на корточки, срывать понравившуюся красоту, в траве.
- Какой же ты ещё ребёнок, девочка моя, тебе бы ещё в игрушки играть, а не вести ту жизнь, какая тебе досталась.
- Ничего, всё то - уже в прошлом. Я, с утра, как сюда попала, сразу растерялась так, не передать. Пропала, думаю, была в зиме, ночью, как раз обстрел начался, мне за раненым под осколки бежать, страх! А тут солнце, не тепло, а скорее жара, деревья с листьями, пальму даже видела. А тебя увидела, как ты ведьмочкой ко мне на помощь кинулась, и оживать понемногу стала. Потом решила так - не зная, как тут будет дальше, не ведая ничего, мне нравится, и я хочу тут быть. И ты ещё, такая хорошая, несмотря на то, что намного старше, не кичишься этим, не пинаешь меня. Я всегда буду с тобой, помогать всем и везде.
Ну вот, получила неожиданную исповедь ребёнка, и что мне теперь делать?
- Спасибо тебе за такие слова, большое. И, хватит, с букетом возится, всё равно его не во что нам поставить. Пошли дальше, смотреть - что это за бухточка, или скорее залив, такая нарисовалась.
Обойдя по краю найденный заливчик, вышли к морю на другом берегу. По форме он напоминал английскую букву 'S', только оконечности немного длиннее и прямее. Полной длинной он, метров в сто пятьдесят. А в дальней оконечности его залив, практически круглый, метров тридцати. По всей его длине, ширина не превышала начальные пять метров, очень непонятный он вышел. Интересная и на будущее - думаю, очень полезная находка, должна нам пригодиться. Так мы, беседуя и рассматривая всё вокруг, дошли до дальней его оконечности, которая выдавалась в сторону следующего острова длинным, изогнутым языком. Состоящим в начале, из крупных скал и камней, заполнивших промежутки между ними. А последняя его часть, это одни скалы, правда, почти, условно почти, ровными. Он не доходил до следующего острова, кстати, намного меньшего чем наш, но, тоже с деревьями, буквально на десять-пятнадцать метров. Правда перебраться при желании, или нужде, можно было. Это мы увидели, пройдя к самому окончанию языка - из воды, примерно на одинаковом расстоянии, где-то в метр, выступали скалы с плоскими верхушками. Но их размер - не больше моей ступни, примерилась, прыгнув на первую, за что схлопотала отповедь от Влады:
- Ты что, сдурела! А если сорвешься? Вокруг, вон, акулы кружатся, и вылезти не успеешь, как пообедают тобой.
Я промолчала, потому что она права.
