Его лицо было неузнаваемым. Пирс стоял с Энрике и двумя мужчинами, которых я не знала. Все они казались расслабленными, разговаривали тихо и не обращали на Джейсона внимания. Мое сердце болело за него; знала, что это была моя вина, но не могла сказать, что мне было жаль. Я не доверяла Пирсу, что он бы не навредил мне или моей сестре. Я приговорила бы к смерти тысячи человек, если бы это означало спасение того, что осталось от моей семьи.
― Внизу. Уверен, он будет в порядке эти пятнадцать минут, ― ответил Пирс на что-то одному из мужчин.
Когда его глаза внезапно стрельнули в мою сторону, я шмыгнула за угол и прижалась к стене, прижимая руку к своему дико бьющемуся сердцу.
Он знает, что я тут? Видел меня?
Я вздохнула с облегчением, когда услышала, что они, в конце концов, вышли из гостиной.
Дверь в подвал открылась и закрылась, а затем в доме стало тихо... за исключением единичного стона Джейсона.
Медленно подползая вперед, я снова посмотрела на открытую гостиную. Пирс оставил его вот так. Во вторую очередь стал очевидным мигающий свет, указывающий, что замок входной двери не был заперт, как только я заметила удобно расположенный мясницкий нож, лежащий на кофейном столике.
Он проверял меня?
Пирс сказал «пятнадцать минут», и, хотя я могла сбежать вниз по лестнице, перерезать ограничители Джейсона, разбудить его задницу и вытащить его за дверь, остался один вопрос.
Куда он пойдет?
Если нас не ожидает машина для побега, нам придется бродить по темному лесу.
― Черт возьми, ― пробубнила я, прежде чем принять решение. ― Бл*ть.
Я не могла просто сидеть на своей заднице и ждать, что же случиться дальше. Я должна была хотя бы попытаться и ему помочь.
Двигаясь со скоростью улитки, я начала спускаться по лестнице, остановившись внизу и прислушиваясь к любым звукам. Ничего не услышав, я побежала к Джейсону и встала на колени. От него ужасно пахло, будто на него вылили ведро с неочищенными сточными водами, а затем оставили высыхать.
В течение минуты я думала, что он был без сознания, но его глаза были широко открыты. Он был всего лишь пустой оболочкой человека, с которым я была прошлой ночью. Вина охватила мою грудь.
― Если я освобожу тебя, тебе нужно будет постараться вытащить свою задницу отсюда.
Взяв нож со стола, я начала орудовать над его ограничителями, вдыхая как можно меньше тошнотворного запаха. Когда его руки стали свободны, я перешла к лодыжкам.
― Отлично, поторопись, ― прошептала я, когда закончила ему помогать.
― Пошли... со мной, ― проплакал он.
Как бы мне хотелось. Я не доверяла ни Сету, ни Пирсу, но именно Пирс был связан с Эбби. Я не могла рисковать, чтобы он что-то с ней сделал, и я не собиралась бежать обратно к Сету.
Я проматерилась из-за напряжения от поддержки его мертвого веса. Пока мы боролись, грязь, покрывающая его кожу, втиралась в мою. Это начало погружаться в то, насколько ужасной была эта идея. В том темпе, с которым он передвигался, он никак не смог бы вовремя выбраться.
Черт.
Что теперь? Я точно не могла оттащить его обратно к стулу и привязать. У него не было выбора, кроме как попытаться и сделать это.
― Ты должен двигаться быстрее, ― предупреждала я его, пока тянула к входной двери.
Джейсон, не теряя времени, оттолкнулся от меня и переступил через порог.
― Удачи, ― пробормотал он.
Он добрался до линии деревьев, все время прилагая усилия. Я знала, что когда он потеряется в листве, у него будет гораздо больше шансов на выживание.
Но он никогда не зайдет так далеко.
Я услышала выстрел пистолета, как пуля попала в спину Джейсону. Он упал на колени, но все еще пытался идти. Я молча смотрела на Энрике, приближавшегося к Джейсону со стороны дома.
Энрике поднял пистолет и выстрелил еще раз в затылок. Мое сердце сжалось в груди, и изо рта вырвался незнакомый звук.
Я сделала шаг назад, обернулась и застыла, когда заметила Пирса, сидящего на ступеньках с бесчеловечной улыбкой на лице.
Глава 12
Уиллоу
Пирс медленно ко мне приблизился.
Он потянулся и закрыл дверь, прежде чем прижать меня к ней.
― Почему? ― я должна была знать.
― Он касался тебя.
― Потому что ты сказал забраться к нему в машину.
Я уговаривала себя сохранять спокойствие, но больше не могла умерить водоворот своих эмоций. Моя голова была в секундах от того, чтобы свалиться с плеч.
― Я должен был знать, попробуешь ли ты меня покинуть. Ты этого не сделала.
Господи! Он был таким черствым, до одури холодным.
― Значит, он ничего не делал кроме этого?
Мой тон был недоверчивым. Пирс был еб*нным безумцем.
Он взял меня за подбородок двумя пальцами, заставляя откинуть голову назад и посмотреть на него.
― Он подрезал меня в пробке неделю назад, ― он мне улыбнулся. ― Со мной все в порядке, Бунтарка. Ты знаешь, кто я и чем занимаюсь. Я никогда не скрывал этого от тебя. Ты выросла в такой жизни. Почему эта ситуация тебя беспокоит?
― Это не твоя вина. Мне все равно, если я прикажу тебе соблазнить его всем, что у тебя было ― никто не трогает то, что мое. Он неуважительно отнесся ко мне, как только мог. Пока ты со мной, никто не будет к тебе прикасаться.
Он провел пальцем по моей нижней губе, делая паузу, а я обхватила ладонями его лицо. Я не уверена, что заставило меня это сделать.
Ладно, это была чушь собачья.
Извращенная, закрученная правда заключалась в том, что я его не ненавидела. Даже близко. Он был задумчив и таинственен, с огромным членом и грязным ртом.
Одно его присутствие требовало пристального внимания, когда он входил в комнату, но он всегда странно меня защищал.
Именно то, что заставило меня его ненавидеть, было причиной того, что я к нему прикипела. А может и того хуже. Он мог быть плохим Ганнибалом Лектором.
Он был прав, что я росла в мире, где преступность была нормой, а грязные деньги были жизненно необходимы, чтобы мужчина мог обеспечить семью.
Возможно, это было неправильно для посторонних, но это было все, что я знала. Возможно, из-за этого я облажалась, потому что после всего, что произошло между нами, даже несмотря на то, что прямо у двери лежал человек с пулевым отверстием в затылке, я все еще хотела его.
И это действительно отстойно.
Сердце всегда желает всего самого плохого. Пирс никогда не будет моим; он всегда будет принадлежать моей сестре.
― Боже, все так запутанно.
Я потрясла головой, оттолкнула его и направилась к лестнице, сознавая, что он шел прямо позади меня. Когда я повернулась на четвертой ступеньке, чтобы добавить что-то еще, он схватил меня за затылок и обрушил на меня свой рот. Я чуть не поддалась искушению ударить его, но мое тело все еще болело с прошлой ночи, и я знала, что не смогу справиться с повторением.
Вздохнув у его губ, я сдалась, как всегда, и раздвинула губы. Он прошелся языком по контуру моих губ, исследуя, пока не нашел мой язык. Он скользнул руками к моей заднице, крепко сжимая каждую половинку перед тем, как перейти к задней части моих бедер.
― Держись за меня, ― мягко скомандовал он, оборачивая мои ноги вокруг своей талии.
Я сцепила свои руки за его шеей, делая, как он сказал. Он нес меня остаток лестницы и по коридору, положив меня на кровать, как только мы добрались до его комнаты.
Наши рты ни разу не разомкнулись. Поцелуй превратился из чего-то мягкого и нежного в грубый и лихорадочный. Я задрала его темно-синюю рубашку, чтобы снять. Он слегка засмеялся, схватив мои пижамные шорты и стянув их одним плавным движением вместе с нижним бельем. Из меня снова вырвался стон удовольствия, и я провела руками по его теплой гладкой коже и раздвинула ноги. Когда вся наша одежда была разбросана по комнате, он схватил меня за бедра и устроился между ними.
Я взяла в руки его лицо, чтобы подтянуть для поцелуя.
Если бы все остальное могло просто исчезнуть, и я могла запечатлеть этот момент навсегда, я бы так и сделала. То, что мы делали, было неправильным, но прямо сейчас я не хотела делать то, что являлось верным. Мне было нужно это; он был моей единственной слабостью.
