но она также была заполнена полостями. Вместо того чтобы главным образом защищать мозг, череп был приспособлен к механике огромных челюстей. Если он выстрелит прямо в его заднюю часть, пуля должна проникнуть в мозг и "забить" рыбу. Учитывая разницу в размерах между пулями и мишенью, это был лучший шанс, который у него был.
Весь ход мыслей пронесся в его голове за мгновение, и он сделал вдох и рассчитал крен судна, когда рыба начала всплывать на поверхность для очередного потрясающего клева.
* * *
Фейн внезапно осознал, что, хотя слова Эркума звучали бессвязно, в его действиях был полный смысл. Рядовой ни в коем случае не был интеллектуалом, но он был - в этом удивительно двусмысленном человеческом выражении - "хорош в обращении руками". За последние несколько лет Фейн участвовал в слишком многих драках, и он давно понял, что Эркум - хороший человек, которого приятно иметь рядом, будь то с руками, трубками или оружием. Возможно, он и не смог бы попасть в висок с любой дистанции, но он инстинктивно действовал таким образом, что сохранил себе жизнь, когда все валилось в котел. Размышлять он предоставил Фейну, но когда дело дошло до приложения рук, Эркум был настолько хорош, насколько это возможно.
И он собирался устроить какой-нибудь погром. Фейн схватил яростно ругающегося рядового за ногу, не дав ему упасть в воду, но Эркуму было наплевать. Он наконец-то зарядил магазин со сплошными снарядами, и он ждал своей очереди с "большой рыбой". Фейн подозревал, что рядовой знал, что его схватят, доверял своему боссу в том, что он поступит правильно, так же, как Фейн доверял ему, и теперь Эркум ждал, когда это всплывет на поверхность.
Фейн рискнул оглянуться и увидел, что Пол был не единственным, кто планировал, вероятно, безнадежную оборону. Несколько оставшихся стрелков, те, у кого хватило присутствия духа ухватиться за леер вместо того, чтобы соскользнуть вниз по быстро наклоняющейся палубе, уже направляли свои винтовки на воду. Но несколько других просто держались изо всех сил. И этого могло не быть.
- Рота! Приготовиться к залповому огню! - крикнул он, пытаясь нащупать свой собственный пистолет четвертой рукой, которая не была занята тем, что держалась за веревки или Эркума.
У них был только один шанс.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
- Двигай его! У нас будет только один выстрел!
Косутич отвернулась от расчета гарпунного орудия, чтобы посмотреть на морских пехотинцев, рассыпавшихся веером вдоль поручня правого борта. Корабли так и не развернулись, и разбитая шхуна, которая находилась в головной позиции, медленно заваливалась за корму. Если гарпунное орудие быстро не придет в действие, оно может и не выстрелить. Нет, если только они не придут за одним из них, а Панер никогда бы на это не согласился. Он пытался увести корабль принца подальше от этой... этой... штуковины так быстро, как только мог.
По крайней мере, гарпунное снаряжение было установлено наготове у орудия, когда разразился весь этот ад. Складывать заряды для корабельных орудий на палубе было против обычной практики. Отчасти это объяснялось тем, что черный порох был слишком опасен. Искры или открытое пламя были не единственными вещами, которые могли вызвать его взрыв; при неблагоприятных условиях к этому могло привести даже трение при измельчении нескольких сыпучих или рассыпавшихся под ногами зерен. Но в основном это было потому, что порох слишком легко намокал и становился бесполезным. Но это конкретное оружие было разработано именно для таких непредвиденных обстоятельств, и необходимость привести его в действие как можно быстрее диктовала наличие боеприпасов наготове. У людей были пустые контейнеры для магазинов, пластиковые коробки, которые поддерживали температуру и влажность, и один из них был задействован в качестве запасного магазина.
Теперь орудийный расчет мардуканцев откинул крышку и выхватил первый патрон. Пакет с зарядом был небольшим, всего полкило или около того пороха. Но он выбрасывал гарпун достаточно далеко, не разрушая деревянное древко.
Пока наводчик засовывал заряд в дуло, помощник наводчика собирал гарпун. Установка стальной головки на стержень заняла всего мгновение, затем с помощью разработанного людьми зажима был прикреплен свернутый линь. Наконец, этот стержень-заглушка был вставлен в ствол пушки, действуя как собственный шомпол.
Но каким бы тренированным и расторопным ни был орудийный расчет, на все это требовалось время. Которого у "Си скиммера" не было.
* * *
Кринди Фейн часто задавался вопросом, не собирается ли он умереть. Он спрашивал себя, когда на команду, с которой он работал, упала каменная стена. В тот раз его прикрыли несколько строительных лесов, и он выжил. Он снова задавался этим вопросом, будучи капралом в своем первом сражении с пикой, у каналов Диаспры. И он неоднократно задавался этим вопросом, сражаясь с боманами внутри и за пределами Синди. Но он не знал, что умрет.
До сих пор.
Тварь открыла свою пасть, и он зарычал от гнева, когда увидел, как та снова поднимается позади тонущего корабля. Он мог видеть кусочки дерева, ткани и красной плоти, прилипшие к тысячам зубов, выстилающих внутреннюю часть рыбьего рта. Но он по-прежнему не кричал. Он был напуган. Бог воды знал, что он был таким! Но он собирался пойти к своему Богу как солдат и лидер, а не как трус.
И поэтому, вместо того чтобы закричать, он на мгновение замер. Эта короткая пауза, так необходимая для того, чтобы все полностью выстроились в очередь. А потом он крикнул: "Огонь!"
Пятеро из его людей все еще были более или менее на ногах, в достаточной степени соображая, чтобы подчиниться его приказу, но они были почти случайными. Две вещи, которые отпугнули рыбу, были Эркум и принц.
Все пять винтовочных пуль попали в различные места во рту и вокруг него. Две из них даже проникли в череп рыбы, но ни одна из них не причинила никакого жизненно важного ущерба и не причинила особой "боли".
С другой стороны, рана от снаряда Эркума причинила адскую боль.
Шестидесятипятимиллиметровый конический снаряд пробил небо пасти и поднялся вверх, проделав массивную трубу в черепе морского чудовища. По случайному совпадению - ничем иным это не могло быть, учитывая качество стрелка - тяжелый снаряд перерезал правый оптический нерв, ослепив рыбу с этой стороны, и снес верхнюю часть ее черепа, превратив ее в месиво из запекшейся крови.
Почти в тот же момент пуля принца вошла в затылок зверя.
Это был не тот точный выстрел, к которому стремился
