зрения лечения.
Замечание всё же заставило Рюриковича проявить эмоции — губы недовольно поджались, а брови хмуро опустились вниз.
— Пусть даже и так. Не вижу тут ничего плохого.
Я пожал плечами, продолжая рассматривать облака.
— Если не считать полного исчезновения силы и тотальной зависимости от Чернокровых, которые ради своей силы, массово убивают людей, то ничего плохого тут и правда, нет.
Прежде чем он успел возмутиться, я снова повернул голову к юноше.
— Предположим, я скажу вам, что есть иной метод. Который позволит исправить то, что сделали с вашими ядрами. Вы не только сможете спокойно жить, но и сохраните возможность управлять силой.
Тот резко выпрямился в своём кресле, оперевшись правой рукой на трость. А в меня сразу же упёрся пристальный взгляд, в котором сквозило опасение с примесью надежды.
Впрочем, говорить что-то сразу, он не стал. Вместо этого, на какое-то время погрузился в размышления, рассматривая меня. Наконец озвучил вопрос.
— Предположим, я поверю, что такой метод существует. Что вы захотите от меня взамен?
Ожидаемый вопрос. На который был всего один верный ответ.
— Лишь разговора. Беседы после того, как вы придёте в норму. Единственное, чего я попрошу — обещания никому о нём не рассказывать. Вне зависимости от того, чем всё закончится.
Судя по выражению лица Рюриковича, тот старательно искал в моём предложении подвох. Но само собой, отыскать его не мог. Поскольку ничего подобного оно и не содержало. Мне не требовался смертный, который будет делать что-то из-за принесённой клятвы и одновременно с этим размышляющий, как бы обойти данное им самим обещание. А вот лояльный член правящего рода, в разуме которого окажется моя божественная печать, точно бы не помешал. Даже если не получится посадить его на трон, царевич сможет стать заметной фигурой в масштабах империи.
— Я обдумаю ваши слова. Думаю, стоит более предметно обговорить всё, как только представится возможность.
Формально, ответ был уклончив. Но он был согласен. Это чувствовалось во всём — от позы и мимики, до голоса и выражения глаз. Только вот правила переговоров требовали помедлить с окончательным решением. Не дать противоположной стороне подтверждения её превосходства. Даже если последнее более чем очевидно.
Мне оставалось лишь утвердительно кивнуть, добавив, что само собой, он может подумать. После чего царевич отправился назад в салон и уселся на своё место, практически не реагируя на происходящее вокруг.
Мы же постепенно приближались к Шанхаю. Четвёрка истребителей по-прежнему осуществляла сопровождение, держась на почтительном отдалении. А когда я начал снижаться, один из них внезапно вырвался вперёд. Тот же самый, что приближался до этого.
Зайдя с левой стороны и поравнявшись, пилот дождался пока я повернусь в его сторону. После чего покачал крыльями и указав рукой вперёд, набрал скорость, обойдя нас.
Суть послания была ясна — он хотел указать нам путь. Надеюсь в тот самый аэропорт, где должна была проходить встреча. А не на военную базу, куда Цин стянули Одарённых и дознавателей.
Впрочем, опасения оказались напрасны — нас вывели к громаде гражданского аэропорта. И в этот раз я даже смог выпустить шасси. Правда, для этого пришлось лишить самолёт ещё какого-то количества металла, которые мешал механизму сработать. Сандал показал мне картинку со стороны — выглядело всё так, как будто наш борт начал рассыпаться прямо в воздухе.
Шасси тоже пришлось придерживать силой, чтобы они выдержали нагрузку, но это уже было не так критично. Поглощённая энергия шамана всё ещё перерабатывалась, создавая нагрузку на энергетическую систему, а сам я не полностью отошёл от последствий схватки. Но для того, чтобы обеспечить посадку самолёта, моей мощи было более чем достаточно.
Когда мы прокатились по бетону взлётно-посадочной полосы, наконец затормозив ближе к её концу, сбоку сразу же замаячил трап. Обнаружив отсутствие двери, персонал на момент растерялся, но потом пристыковал его прямо к пробоине на месте выхода, решив, что это будет оптимальным решением.
Собственно, так оно и стало. Первым наружу отправился царевич вместе с парой своих сопровождающих. Следом сунулся было кто-то из патрициев, ещё не осознавший изменение статуса членов делегации. Но встретившись с моим вопросительным взглядом, сразу же отступил назад.
Поэтому, вторым после Рюриковича, на трапе оказался я сам. Добравшись до земли, встал рядом с ним и повернулся в ту же сторону, куда смотрел смертный.
Интересно. Это и есть встречающая делегация?
Прямо на бетонной полосе выстроилось полсотни девушек в халатах и с лицами, покрытыми слоем косметики. Рядом с ними держалась церемониальная стража — десятка два Одарённых в настоящих, а не энергетических доспехах и с обнажёнными мечами, которые они держали клинками вниз, по правую сторону от себя. А впереди — группа маньчжуров в богато украшенных халатах, на каждом из которых виднелся вышитый герб.
Всё они вынырнули из-за прикрытия нескольких автобусов, которые видимо всю эта толпу сюда и доставили. А потом должны были её забрать. Да и гостей скорее всего планировали увезти на них же.
По идее, сейчас должна была начаться какая-то церемония, но пока китайцы оставались на месте, ошеломлённо разглядывая самолёт. Уверен, им сообщили, что борт повреждён и держится в воздухе только за счёт использования силы. Но видимо масштаб и характер нанесённого урона они себе представляли совсем не так.
Наконец тот, что стоял самым первым, в золотистом халате с гербом дома Цин, махнул рукой и зашагал в нашем направлении. Следом двинулись и остальные, а в задних рядах своеобразного женского строя неожиданно заиграли музыкальные инструменты.
Царевич, что стоял справа от меня, опираясь на трость, быстро оглянулся назад и я увидел, как в его глазах постепенно разгорается паника.
— С нами было двое дипломатов, но оба мертвы. А я ничего не смыслю в традициях Цин.
Это он вовремя решил сообщить. Сейчас как раз самое время, чтобы провести короткий опрос и выяснить, сможет ли кто-то сыграть роль представителя дипломатического корпуса. Ради Кроноса, чему тут вообще учат особ монаршей крови, если он не в курсе элементарных вещей? Хотя, может его не так уж и плотно обучали. Считали, что всё равно погибнет и не напрягали зазря.
В голове послышался тонкий писк Мьёльнира:
— Пусс-с-сть теперь сс-с-сам разгребает!
Сандал, в свою очередь предложил оторвать голову одному из маньчжурских гвардейцев. Или хотя бы руку. Мол, тогда начнётся паника, все разбегутся и говорить с ним будет не обязательно.
Сами представители империи Цин за это время успели приблизиться. Тот, что двигался первым, на момент замер, внимательно рассматривая нас. Потом сделал ещё один шаг вперёд и открыл рот, чтобы заговорить. Но не успел.
Справа мелькнула чья-то фигура и послышались крики. Ухнул взрыв. Потом повеяло волной холода.
Я среагировал моментально — набросив кольчугу, напитал её по максимуму и обнажил клинок. Все прибывшие члены делегации сделали то же самое, приготовившись к бою. А воины царевича сразу же прикрыли своего господина.
Но с того направления к нам всего лишь бежала смертная. Вернее, она летела. В буквальном смысле слова — под её ногами трепетала воздушная основа, что с потрясающей скоростью несла воительницу вперёд. Неплохо. Судя по ядрам, ранг не ниже Мастера. Да ещё и с множественным Даром — я чувствовал, как минимум три его Грани.
Впрочем, в бой она сразу не кинулась. Вместо этого затормозила в нескольких метрах от нас с Алексеем и развеяв опору под ногами, опустилась на землю. Обвела делегацию пристальным взглядом.
Слева тяжело вздохнул представитель дома Цин. А девушка ещё раз оглядела нас и нахмурившись, яростным тоном поинтересовалась.
— Где он? Где пёс пустыни, что должен сегодня умереть?
* * *
Мужчина в роскошном халате на голое тело, удобно полулежал на причудливом подобии трона, пока пара девушек массировали ступни его ног. Ещё одна стояла рядом, держа в руке яблоко и дожидаясь, пока повелитель захочет откусить снова. А в стороне замерло ещё два десятка юных красавиц — на тот случай, если главе дома Цин и правителю Поднебесной империи, захочется сменить тех, кто ему прислуживает.
Вот с левой стороны от его лежбища располагался человек, который выбивался из общей расслабленной обстановки. На фоне помещения, добрую половину которого занимал громадный бассейн, на большей части остальной территории был разбит сад, а небольшой участок был занят многочисленными приспособлениями весьма дивного назначения, сухонький
