Психотерапия и работа с тенью – один из самых важных вкладов Запада в трансформационные практики. Сколь потрясающим ни было понимание древними духовными традициями духовного развития, всё же они не могли адекватно оценить психодинамику тени. На самом деле одна из самых больших ошибок духовных традиций – ошибка, которую пытается исправить ПИЖ, – это предположение, что такие практики, как медитация, могут трансформировать всего индивидуума, тогда как обычно они оставляют за кадром некоторые очень важные аспекты «я», включая в особенности тень. В результате практикующий слишком часто достигает высших состояний сознания без соответствующей тщательной и сознательной интеграции своей «тёмной стороны».
Фрейд допустил несколько больших ошибок, и сейчас модно заниматься его разоблачением, но его глубокое понимание природы тени остаётся неоценимым: непринятые стремления и чувства вытесняются из полного осознания и скрыто формируют вашу жизнь.
Десятилетия работы с тенью тысячей исследователей и терапевтов по всему миру снова и снова доказывали справедливость этого фундаментального понимания природы тени.
Дело ещё больше осложняется тем, что тень по своей природе стремится спрятаться от сознавания. Хотя бы отчасти вы не хотите видеть свою тень. Вот почему необходимо вести с ней особую работу. Но до тех пор, пока вы её не разглядите, она будет незаметно оказывать смутное влияние на ваш выбор и поведение, иногда саботируя ваше развитие и всю вашу жизнь целиком.
Нравится вам или нет, это ваш выбор:
Стать хозяином своей тени. То есть работать на сознавание ваших подавленных бессознательных стремлений, чувств, потребностей и возможностей и посредством этого более свободно делать выбор…
…или подчиниться ей. То есть позволить своим отчуждённым стремлениям и чувствам формировать те результаты, которые вы получаете в жизни (полностью вне зависимости от вашего сознательного выбора).
Для работы с тенью существует множество способов. На протяжении десятилетий большинство тех, кто упорно занимался проработкой тени, обращались к помощи профессиональных психотерапевтов. Хотя обычно это происходит в процессе индивидуальной терапии, это также могут быть семинары-интенсивы или сессии групповой психотерапии.
Пространство психотерапии удивительно разнообразно. В нём вы обнаружите множество школ психоанализа и других видов психодинамической терапии, несколько категорий когнитивной терапии, широкий спектр терапевтической работы, направленной на чувствование, интеграцию и исцеление эмоций, а также множество соматических или телесных подходов. Это лишь поверхностное перечисление доступных возможностей.
Человеческая психика может быть повреждена, ограничена и ранена множеством самых разных способов на каждой стадии человеческого развития. Также мы ещё естественно сжимаемся и закрываемся перед лицом самого бытия как такового. Каждый вид травм или ограничений ведёт к возникновению уникального и определённого вида тени или невроза. Эмерджентно возникающее поле интегральной психотерапии картографирует эти разнообразные патологии и выявляет, какие терапевтические подходы лучше всего использовать для их излечения.
Другие факторы также влияют на терапевтический выбор. Иногда становится возможной или подходящей только краткосрочная терапия. Иногда из-за глубины или серьёзности патологии совершенно необходима долгосрочная терапия. Интегрально информированный психотерапевт имеет доступ к самому широкому спектру вариантов форм терапии способен выбрать наиболее подходящий.
Некоторые несчастные страдают от особенно серьёзных психологических нарушений. Психиатрические больные, например с шизофренией, до настоящего времени лучше всего реагировали на физиологическое лечение (психофармакологию); для них психотерапия обычно является дополнительным видом помощи. В то же время, как правило, интегральный подход к лечению принимает во внимание как внутренние, так и внешние методологии для того, чтобы найти разумный баланс между ними даже в самых сложных случаях.
Для остальных – людей, живущих довольно хорошо и желающих повысить качество жизни посредством, так сказать, «уборки в подвале», – психотерапия может стать желанной роскошью. Это способ получить профессиональную и сострадательную помощь в глубинных раскопках своего теневого материала, расширении самосознания и раскрытия новых возможностей нашего внутреннего мира.
Но, если у вас нет средств, времени или склонности к поиску профессионального психотерапевта прямо сейчас или если вы хотите воспользоваться такой услугой, но ещё и получить дополнительный инструмент для самостоятельной работы, дистиллированная форма работы с тенью может показаться вам особенно полезной.
Процесс 3-2-1, золотая практика – это прямое, экономичное и высокоэффективное упражнение для установления контакта со своей тенью и её интеграции. (Как и любая другая золотая практика ПИЖ, процесс 3-2-1 необязателен – с другой стороны, работа с тенью сама по себе определённо обязательна, если вы хотите жить интегральной жизнью). В следующей главе мы научимся процессу 3-2-1. Но сначала мы подготовим почву: поговорим о происхождении тени и приведём некоторые примеры её действия в нашей жизни.
Процесс 3-2-1 «Работа с тенью»
Происхождение тени
Если маленький ребёнок злится на свою мать, но эта злость угрожает чувству «я» малышки («Я целиком и полностью нахожусь в зависимости от нашей с мамочкой любящей связи»), она может диссоциироваться от этого чувства или подавить его.
Но отрицать злость – это не значит избавиться от неё; таким образом злость всего лишь становится чужеродной для сознавания: она должна злиться, но это не может быть её собственная злость. Подобные чувства перемещаются за границы «я» и проявляются как чужие или незнакомые события в поле сознавания.
Подавление и проекция происходят в три шага, как в приведённом примере.
1. Я жутко зла на мамочку. Но эта злость угрожает моей связи с теплом, едой, комфортом, любовью, безопасностью и выживанием. Я схожу с ума!
2. Но это плохо! Поэтому я подавляю свою ярость. Я должна спроецировать его на свой внутренний образ «тебя» или «их», или, что ещё хуже, на реальных людей, которых я даже не знаю. Злость продолжает возникать, но поскольку злюсь не я, то это должен быть кто-нибудь ещё. И вот внезапно мир наполняется ужасно злыми людьми!
3. Если я достаточно сильно подавила свою злость, то я просто больше не распознаю её. Она не имеет ко мне никакого отношения. Я напугана и печальна (что вполне соответствует жизни в этом злобном мире). Посредством подавления своего гнева мои первичные реальные (и поэтому «подлинные») эмоции («сумасшедшие») теперь переживаются только в форме вторичных реакций и, таким образом, «неподлинных» эмоций («напугана, печальна и расстроена»). Другими словами, я создала внутреннюю ловушку – вот что мы понимаем под вторичными, неподлинными эмоциями (в данном случае страха и печали), которые ещё больше отдаляют меня от неприемлемой злости, которая была моим начальным, или первичным и подлинным чувством. Вторичная эмоция может переживаться очень сильно и искренне, но она не является корнем проблемы и с ней самой по себе работать нельзя.
Работа с тенью является центральным модулем, потому что я никогда не смогу разобраться с этими печалью и страхом без того, чтобы распознать, какая эмоция на самом деле стоит за ними – злость, и затем присвоить её себе.
Всегда, когда я отвергаю и проецирую свои стремления, чувства и качества, они проявляются «там», где пугают меня, раздражают меня, расстраивают меня или превращаются в наваждение. Большую часть времени то, что наиболее беспокоит, расстраивает, восхищает или покоряет меня в других людях, – это на самом деле мои теневые стремления или качества, которые теперь воспринимаются не как свои собственные, но как существующие «где-то там».
Для меня тень кажется существующей «где-то там», но она направляет мои чувства и стремления. Моя тень подсознательно и непреднамеренно формирует моё поведение, создавая такие его модели, которые я не могу изменить, потому что не распознаю их. Есть только один выход: сквозь тень.
Давайте рассмотрим возникновение тени более подробно.
Отождествление с 1-м лицом: отколотая часть меня однажды была «мной». Но, неважно по каким причинам или благодаря каким обстоятельствам, этот аспект показался угрожающим моему чувству «я». Если бы мы были в состоянии распознать и принять первичную эмоцию или стремление: «Я злюсь (или я напуган, или мне грустно, или я ревную), и это нормально», её не надо было бы отчуждать и затем вытеснять на кого-то или что-то «где-то там».
