и поразмыслив, девушка решила последовать примеру достопочтенной дамы.
— Знаете, — как ни в чем не бывало продолжила леди Вайолет, первой нарушая затянувшееся молчание. — Я начинаю думать, что ваш брак с моим племянником имеет смысл.
— Что?
— В последнее время я не видела его столь… эмоциональным.
— Вам нравится его гнев?
— Мне нравится все, что вызывает у него хоть какие-то эмоции, моя дорогая, — женщина оглянулась, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает, и продолжила. — Вы видели его до ранения?
— Нет.
— Он убрал все портреты, но я сохранила вот это, — она снала медальон, висевший на шее и, открыв, протянула девушке. — Взгляните. Это один из самых удачных, хоть и нарисован пятнадцать лет назад.
На эмали был изображен портрет юноши. Возможно, художник и польстил ему, приукрашивая достоинства, но все равно, юноша был красив Темные волосы падали на высокий лоб, огромные глаза дерзко смотрели на мир, а губы кривились в улыбке. Юношу не портили даже по-детски пухлые щеки. Он обладал тем типом мужской красоты, который с годами становится лишь лучше.
— Портрет заказала мать Джаспера. Увы, оценить работу художника она не успела. Так медальон попал ко мне, к счастью для всех нас.
— К счастью?
— Когда Джаспер вернулся… таким, какой он сейчас, то в порыве ярости уничтожил все свои портреты. Остался только этот.
— Понятно.
Эйлин вспомнила жесткие линии шрамов, заставляющие губы графа кривиться в сардонической ухмылке.
— Мисс Сандрингтон увидела его без маски и едва не упала в обморок. А потом заявила брату, что не сможет жить с этим…
— С этим?
Эйлин не смогла скрыть свое возмущение. В памяти мелькнула хорошенькая блондинка, презрительно поджимающая губы, как только она заходила в модную лавку.
— Да, она не потрудилась даже назвать имя… Джаспер все слышал. Именно он разорвал помолвку. Хотя, конечно, дело представили так, что это — решение мисс Сандрингтон, — с горечью сказала леди Вайолет. — После этого Джаспер окончательно замкнулся. Я боялась, что он…
Она судорожно вздохнула и сжала ладонь Эйлин:
— Простите, я наверное, наговорила вам лишнего.
— Я…
Девушка не нашлась, что ответить. Видение того, что могло случиться в библиотеке снова мелькнуло перед глазами. А мысль о том, какое унижение пережил этот человек вызвала бурю негодования.
— Я понимаю, что, возможно, прошу у вас слишком много, — тем временем продолжала леди Вайолет, — но все же…
Эйлин кивнула.
— Трудно отказать тому, кто предлагает безбедное существование и положение в обществе, — тихо заметила девушка. — И граф Уорвик тоже понимает это.
— Да, но многие браки начинались и с меньшего.
Глава 9
Стараясь не заставлять графа ждать, Эйлин вбежала по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Горничную девушка звать не стала, быстро надела незамысловатую шляпку, накинула плащ на плечи и, подхватив картонки, торопливо спустилась в холл.
Граф Уорвик стоял на крыльце. Облаченный в уже знакомый костюм для верховой езды и плащ с пятью пелеринами, он облокотился на перила, задумчиво смотря куда-то вдаль.
Из-за шрамов уголок его рта кривился и казалось, что граф неприятно улыбается. впрочем, он действительно мог усмехаться своим мыслям.
— Простите, что заставила ждать, — окликнула его Эйлин.
Уорвик повернулся. Он не сказал ни слова, но под его хмурым взглядом девушка вдруг осознала, что её плащ очень старый, платье несколько раз перешивалось, а шляпка куплена за несколько пенсов на сельской ярмарке. Правда, Эйлин украсила её лентами, но все равно выглядело не слишком презентабельно. Горничная, но не леди.
Это заставило её еще больше выпрямить спину.
— Вы готовы? — уточнил Уорвик, проягивая руку, чтобы помочь девушке забраться в карету.
Сам запрыгнул следом, но на этот раз сел напротив и сразу же заерзал на подушках, устраиваясь поудобнее.
— Вы не любите путешествовать? — поинтересовалась Эйлин.
— Нет.
Понимая, что её попросту отшили, девушка пожала плечами и отвернулась к окну. В очередной раз она задумалась о том, каким будет её брак с графом и чем придется пожертвовать ради безбедной жизни. И стоит ли жертвовать этим.
Рука, затянутая в тонкую кожу легла поверх её ладони. Эйлин с изумлением перевела взгляд на графа.
— Кажется, я разучился разговаривать с людьми, простите, — через силу улыбнулся он, стараясь, чтобы голос звучал приветливо. — На самом деле от долгого сидения у меня затекают мышцы. Не смертельно, но, согласитесь, приятного мало.
— В таком случае, может быть, вернемся? — Эйлин встревоженно посмотрела на него. — Я… можно просто отправить платья и письмо хозяйке…
— Вам все равно нужно забрать свои вещи.
— Это я могу сделать сама…
Тихое хмыканье было красноречивее любых слов. Эйлин закатила глаза:
— Ужасный вы человек! Хорошо, хотите я дам вам слово, что обязательно вернусь?
— Магическое слово? — уточнил граф.
Эйлин вздрогнула. Магическую клятву невозможно было нарушить, иначе человек просто сходил с ума. отступления были, но девушка не собиралась признаваться своему спутнику в своем даре. По крайней мере сейчас.
— Думаю, милорд, ваше требование чрезмерно.
Она выдернула руку их-под мужской ладони и снова отвернулась к окну. Больше они не сказали друг другу ни слова.
До этого времени Эйлин приходилось путешествовать только в громоздких дилижансах, и теперь она наслаждалась комфортом личного экипажа. сидения были мягкими и удобными, и, главное — её никто не толкал под ребро, не теснил к стенке и не дышал в лицо смесью лука, табака и перегара, как до этого в дилижансе.
Карету почти не подбрасывало на ухабах, и Эйлин с интересом рассматривала пейзажи, проносящиеся мимо — кони явно застоялись, и теперь с радостью рвались вперед.
Граф Уорвик явно не разделял восторгов своей спутницы, он то и дело ерзал на сидении, стараясь устроиться поудобнее. Заметив это, девушка хотела предложить ему остановиться, чтобы размяться, но натолкнулась на хмурый взгляд и снова отвернулась к окну. Тихий смешок графа заставил девушку недовольно поджать губы.
В абсолютном молчании они доехали до городских ворот. Герб на дверцах произвел должное впечатление, и экипаж пропустили без промедлений, колеса загрохотали по булыжной мостовой.
Граф потянулся и задернул шторки:
— Не стоит, чтобы нас видели.
— Интересно, о чьей репутации в данный момент вы беспокоитесь больше? — не удержалась Эйлин. — Моей или вашей собственной?
Она ожидала очередной надменный взгляд или отповедь, но к её удивлению, граф улыбнулся:
— Понятия не имею. считайте это — прихотью монстра, который настолько привык сидеть в темноте, что теперь боится солнечных лучей.
— Снаружи пасмурно, — Эйлин осторожно выглянула из-за занавески. — Но я прекрасно понимаю ваше желание остаться инкогнито — узнай ваши друзья, что вы в столице, вас бы разорвали на кусочки.
— У меня не
