Наступает тишина. Девицы собирают по полу предметы одежды и рассыпанные украшения.
Я тебе делаю предложение. Я тебе дарю вечную молодость.
Сашок. И я помолодею?
Дьявол. Нет, останешься таким, как есть. Не такой уж ты и старый.
Сашок. А как я проверю?
Дьявол. Получишь от меня документ. Конечно, не сразу – такие предложения на Земле делаются раз в двести лет. Надо будет утвердить в центре, ну ты понимаешь… Но я на хорошем счету, мне не откажут.
Сашок. Я с самого начала заподозрил – ты не фигура.
Дьявол. Я? Не фигура? Да ты же блоха у моих ног… Как ты посмел!
Дьявол поднимает руку, раздается гром, сверкают молнии, гудит ветер. В ужасе убегает человек Сидорова, прячется за стойку бармен, подхватывая вещи, уносятся девицы. Сашок пытается прикрыть от бури тарелки.
Сашок. Кончай! Тарелки побьешь! Кончай, Азазела!
Ветер утихомиривается, гром стихает.
Дьявол. Наш разговор не окончен.
Сашок. Всегда рад побеседовать.
Дьявол. Я найду к тебе ход. Сегодня же найду. Это дело моей чести!
Сашок. Не исключаю. Может, и найдешь.
Дьявол протягивает руку и щелкает пальцами.
Конечно, совсем забыл. Надо же платить за угощение.
Сашок вынимает расписки, протягивает дьяволу.
Дьявол. Ты не жалей, все равно никто от расписки не откажется. Я тебе это гарантирую.
Сашок. Я уже убедился. Только бумажника у меня нет…
Дьявол. Я его уже вернул.
Дьявол вынимает знакомый нам бумажник и, открыв, вбрасывает в него расписки. Кладет во внутренний карман пиджака.
Сашок. Смотри, не посей снова.
Дьявол. Попрошу мне не тыкать. Мы с тобой детей не крестили.
Сашок. Это вряд ли было возможно.
Дьявол. Не понимаешь разве, что это поговорка? Все-таки ты тупой, Сашок.
Сашок. Значит, не потеряешь?
Дьявол. Я ошибаюсь только раз.
Сашок. Как сапер?
Дьявол. Как командующий фронтом. Платят солдаты… я не прощаюсь.
Гром, молния, темнота. Свет зажигается. Дьявола нет.
Сашок. Ну что за любовь к дешевым световым эффектам!
Все тихо, мирно, бармен за стойкой протирает стаканы. Входит Ольга Ивановна.
Ольга Ивановна. Сашок! Ты живой?
Сашок. Что со мной сделается, тетя Оля?
Ольга Ивановна. Я тебя умоляю! Если ты еще не ходил по этим адресам, забудь! Не суйся туда ни в коем случае!
Сашок(бармену). Два пива попрошу.
Бармен(не глядя). Пива не завезли.
Сашок. Я кому говорю?!
Бармен. Простите, обознался.
Ольга Ивановна. Сашок, да послушай ты! Ты же не представляешь!
Сашок(бармену). Спасибо, сколько я должен?
Бармен. Не беспокойтесь, за все заплачено.
Сашок. Так что у вас стряслось?
Ольга Ивановна. Женя… Женя тот бумажник к магазину понес. Я рядом стояла. Как вот с тобой. Он покупателя нашел, вынимает бумажник… Я собственными глазами видела, протягивает он бумажник, а покупатель превратился в крокодила. Представляешь? Он пасть раскрыл и бумажник цапнул. Наш Женя кричит крокодилу: «Ты куда, гадюка? Отдай вещь»… И тут наш Женя вспыхнул синим пламенем, ну точно как газовая конфорка. Охватил огонь нашего Женю…
Сашок. При чем тут крокодил? Он сильно обгорел?
Бармен. Бабка твоя рехнулась.
Ольга Ивановна. В больницу отвезли. Я в «скорой» была…
Сашок. Может, кровь надо сдавать?
Ольга Ивановна. Спасибо, не нужно… скончался наш Женя. (Она отхлебывает пиво из кружки.)
Сашок. Женька? Умер? Ты уверена?
Ольга Ивановна пьет пиво и, всхлипывая, кивает.
Ольга Ивановна. Против этой силы нельзя подниматься… Не знаю, пришелец он или крокодил, но он сильнее нас.
Сашок. Ничего себе, друг у меня. Будешь, говорит, помощником. Жабой?
Ольга Ивановна. Ты что говоришь? Ты не переживай.
Сашок. Не нужна мне ваша вечная молодость! Я тебе покажу! Я тебе такого черта покажу!
Бармен. Товарищ, у нас не выражаются.
Сашок. Да заплачу я тебе за пиво, заплачу…
Бармен. У тебя денег нет. Иди, уже закрыто.
Он опускает железные жалюзи.
Ольга Ивановна. Сашок, ты не переживай. Все мы помрем.
Сашок вытаскивает из кармана бумажку, смотрит на нее с удивлением.
Сашок. Забыл отдать… это же надо! Или это не случайность? Он же не может всегда побеждать.
Ольга Ивановна. Сашок, миленький, скажи старухе, что ты задумал?
Сашок. Он думает, что я под кровать спрячусь. Тетя Оля, уходи от греха подальше.
Он убегает со сцены. Ольга Ивановна смотрит ему вслед. Бармен выбирается из-за стойки и бежит к телефону-автомату.
Ольга Ивановна. Спешишь сообщить?
Бармен. Я вас не понимаю. (Кидает жетон и набирает номер.)
Ольга Ивановна подходит ближе.
Бармен. Занято.
Ольга Ивановна. Одумайся, молодой человек. Доносчики плохо кончают.
Бармен. А что я могу? Мне приказано. Вы не знаете, какая это сила!
Ольга Ивановна. Дай-ка.
Она берет у него трубку и резко рвет на себя. Трубка отлетает. Ольга Ивановна кидает ее в сторону.
Бармен. Дура! Ты понимаешь, в какое положение меня поставила?! (Бежит со сцены.)
Ольга Ивановна. Боюсь, что мне тебя не догнать. (Бежит следом за ним.)
Картина шестая
Звучат телефонные звонки. Слышно, как набирают номер телефона, слышны сигналы «занято», сигналы «свободно» и тот особый сигнал, которым звонит дьявол. Квартира Тамары мала, стандартна – впрочем, мы можем о ней лишь догадываться по тесноте в махонькой прихожей и малогабаритной кухне. Квартира пуста. Слышно, как звонит телефон – особенным, дьявольским звонком. Но никто не отвечает. Когда телефон прекращает звонить, слышно, как поворачивается ключ в замке. Входит Тамара. Она заносит на кухню тяжелую сумку с продуктами, затем быстро раздевается, снова бежит на кухню, включает плиту, заскакивает в туалет, выбегает. Картина «хозяйка дома спешит приготовить обед». Когда она рубит капусту, раздается звонок в дверь.
Тамара. Ой! Я ничего не успела. (Бежит к двери, открывает ее. За дверью Сашок.) Это вы?
Сашок. А вы что, здесь живете? Ну, совпадение!
Тамара. Если вы за жетоном… (И тут же сама смеется.)
Сашок. Почти что за жетоном. С процентами. Можно к вам?
Тамара. А что случилось?
Сашок. Ничего не случилось.
Тамара. Только правду! Что с Мариночкой?
Сашок. С Мариночкой, наверное, ничего. Дело у меня к вам. Личное.
Тамара. Чего же мы здесь стоим? Заходите на кухню, ничего? Я обед готовлю.
Сашок. Отлично. Я же на минутку.
Тамара. Может, вам чаю сделать?
Сашок. Нет, не стоит.
Тамара. Вы говорите, говорите, а я буду заниматься, ничего?
Сашок. Нормально. Так вы будете Тамара Викторовна?
Тамара. Конечно, я.
Сашок. А другой Тамары Викторовны здесь не проживает?
Тамара. Ни в коем случае. Вы очень странный. Вас как зовут?
Сашок. Александр. Можно – Сашок.
Тамара. Мне не нравится Сашок. В нем что-то детское. Можно я вас буду Александром называть?
Сашок. Ничего не понимаю. Все вроде сходится и ничего не сходится. Вам кто-нибудь звонил? Предупреждал?
Тамара. Вы меня пугаете. Я же только что перед вами пришла.
Сашок. Это хорошо.
Тамара. Вы, пожалуйста, говорите, зачем пришли. Это не значит, что я против. Я очень рада, что вы пришли. Вы мне симпатичны. Но вы так странно себя ведете, что я начинаю бояться.
Сашок. Ладно. Лучше сразу разрубить. Скажите мне, Тамара, вы душу кому-нибудь продавали в последнее время?
Тамара. Ах! Это ужасно, да?
Сашок. Вы знаете товарища Д?
Тамара. Да… знаю.
Сашок. Я вам обратно расписку принес. Берите свою душу.
Тамара(по инерции продолжает чистить картошку, сама того не замечая). Ой, как плохо… я такая невезучая! Значит, он передумал?
Сашок. Никто ничего не передумал. Все в порядке. Ко мне попала ваша расписка. В ней написано, что вы продали душу этому самому товарищу Д. А я нашел. Случайно нашел. Я сразу несколько расписок нашел. Сначала я к другим людям пошел, и знаете, никто не захотел свою душу обратно взять. Я думал – ну и ладно, пускай живут как хотят. Хочешь лучше человеку сделать, а он буквально на тебя с топором. Я все расписки сдал ему обратно, а одна случайно осталась. Ваша. Я бы, может, и не поехал. Но сильно рассердился. На товарища Д. Он моего знакомого погубил. И я тогда решил – нет, хоть одного человека спасу! Не может же быть, чтобы все были Спикухиными?
