Я с сомнением посмотрела на Леонида. Не похоже чтобы Родька смог ему оторвать голову, уж таким мощным он казался. Но спорить я не стала, и мы пошли к выходу.
Когда мы подошли к остановке, Леонид увидав приближающийся трамвай, спросил, переминаясь с ноги на ногу:
— Мартина, ты бы это, телефончик свой оставила бы. Пообщались бы, может, сходили куда.
— Лёнь, мне бы не хотелось…
— Все — все, — не дал мне договорить он, — отставка, понял.
И улыбнувшись, подал мне руку, чтоб я забралась в трамвай.
— Пока, приятно было познакомиться, — сказала я уже с салона и прошла внутрь.
До дома дошла без приключений, думая о внезапном отъезде Родьки, как всегда все происходит не вовремя. Странно, что он ничего об этом не сказал мне! Открыв ключом дверь, я услышала привычное «Карр».
Ворон как всегда сидел на своей излюбленной спинке и склонял голову из стороны в сторону, внимательно меня разглядывая.
— И ты туда же, — поддразнила его я, снимая обляпанную в грязи куртку, — сегодня все на меня пялятся.
Карр сидел молча и, наверное, улыбался.
— А у меня тут такое произошло, — продолжала я рассказывать птице, — я тут из сна одну вещицу вытащила.
Я достала из рюкзака «вещь» и покрутила перед его клювом, ворон каркнул.
— Вот и я говорю, что я вменяемая, но подсознание упорно твердит, что такое невозможно, — Карр отвернулся от меня, и поняла, что он больше не хочет разговаривать.
Я показала ему язык и обиженно проговорила:
— А ты тоже хорош. Оставляешь по утрам девушку одну, вот и думай потом, толи есть ты, толи я совсем уже «того». Пойдем, поедим.
Я прошла в кухню и как всегда начала разогревать неизменные сосиски, Карр, естественно, последовал туда за мной. После позднего ужина, я начала понимать, что меня клонит в сон и, твердо решив сегодня не спать, навела себе чашку крепкого кофе. Не хотелось знать, какие еще сюрпризы ожидают меня во снах, так что этот вопрос был решен.
Я устроилась на полу и вооружилась красками и кистями. Хоть лютиков я и нарисовала в карандаше, но рыжую девушку хотела изобразить в краске, потому как без цветовой гаммы невозможно отобразить ее красоту в полной мере. Для цвета волос мне пожалуй, понадобится три палитры: оранжевый, желтый и золотистый, лишь тогда они смогут заструиться как во сне.
Кстати, как ни странно, хоть девушка и была рыжей, я не заметила на ее лице веснушек, вот везучая. А у меня всегда кучей высыпают, стоит солнышку дотронуться до моего носа, причем с каждым годом все больше и больше. Ненавижу свои веснушки, хотя Родька говорит, что я дурочка и ничего не понимаю. Но это он, конечно, чтоб меня не обидеть. Куда он запропастился, скажите мне на милость?
Часа в четыре утра я закончила рисунок, и осталась им довольна. Девушка стояла передо мной как живая, казалось, вот — вот что‑то произнесет.
— Кто ты такая? — тихо спросила, и мое воображение изобразило на ее лице хитрую улыбку.
Я отложила рисунок в сторону и пошла умыться холодной водой, чтоб не свалиться с ног. Не помогло. Я завистливо смотрела на спящего Карра, десятый сон, наверное, видит. Достав бук из‑под стола, врубила музыку и разочарованно вздохнула, увидев что ворон так и дрыхнет. Ладно, пусть спит, это все моя вредность сказывается. Я включила на компьютере загрузку игрушки — гонки и, зевая до слез в глазах, решила поиграть. Меня хватило еще на час, прежде чем я уснула.
Глава 5
Я проснулась от раската грома и, вздрогнув, открыла глаза. Оглядев свою комнату, одновременно фокусируя взгляд на окружающем, облегченно вздохнула. Сон без снов. Я улыбнулась и закрыла лицо руками. Неужели закончилось? Встав с дивана, поплелась в ванную, бездумно улыбаясь. Даже пасмурная погода не портила настроения.
Взглянув на часы, удивилась, что так долго проспала, было уже два часа дня. Вспомнив про запланированный поход в библиотеку, воодушевилась и начала собираться для погружения в кладезь знаний. Единственное, что меня насторожило, это то, что рисунка с изображением рыжей девушки не было на столе. Я обыскала всю свою маленькую квартирку, но он как сквозь землю провалился.
Я уселась на диван и стала раздумывать. Может то, что я ее рисовала и есть мой сегодняшний сон? Решив проверить свою гипотезу, открыла ящик с тюбиками красок, точно зная, что золотистую открыла только вчера. Тюбик был открыт. Выходит, это был не сон и картина должна быть дома. Я тряхнула головой, чтобы сбросить остатки сна, но рисунок так и не материализовался. Может, это Карр его унес? Он получился пестрый, яркий, вот ворон и не удержался. Я кивнула своим размышлениям и подумала, что нужно будет не забыть надрать ворону за это зад сегодня вечером.
Забросив поиски, начала готовиться к походу в библиотеку. Натянув синие, заношенные до дыр, но самые любимые джинсы и одев серую футболку с короткими рукавами, я отправилась на кухню, проглотить оставшийся кусочек бутерброда с сыром. Схватив с полки статуэтку и кинув её в рюкзак, накинула куртку и вышла из дома.
На улице дул сильный ветер, но чувствовалось, что южный. Я замотала шарф на еще один оборот и двинулась к остановке. Пока шла, все время оглядывалась, опять чувствуя спиной чей‑то взгляд.
«Эта мания преследования сведет меня с ума», — подумала я и оглянулась на свой рюкзак.
Вот что за глупость брать с собой эту статуэтку? Нафига она мне сейчас? А вот если меня решат ограбить, она будет как нельзя кстати для воров. С этими мыслями я доплелась до остановки и стала ждать свой транспорт. Людей на остановке было много, так что в первый заход можно и не попасть. Но мне, в принципе, можно и повисеть виноградной гроздью из двери трамвая, все равно ехать две остановки.
Примерно так и сделав, я вышла на центральной улице и почти бегом приспустилась в библиотеку. Там меня знали почти все библиотекари, кроме новеньких, так как одно время была частым посетителем, и разрешали самой ползать по полкам в архиве, а не брать книжки по абонементу. Вот и в этот раз с радостными возгласами по поводу возвращения блудной дочери в моем лице, баба Валя торжественно впустила меня в цитадель знаний, и пока провожала к рядам со старыми газетами и научно — популярной литературой, выговаривала про все что наболело.
— Вот Мартиночка, тут газеты, смотри аккуратнее, они хрупкие уже. Есть образцы 1730 года, которые так неаккуратно прошиты, что такому умельцу руки бы поотрывать, — баба Валя развернулась и указала в противоположную сторону. — А через три ряда начинается научно — популярная, и до конца ряда.
Я присвистнула.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
