Через час с лишним они добрались до окраин Рокфилда. Все это время они ехали в молчании. В конце концов Макаллистер произнес:
— Теперь указывайте дорогу — В его голосе слышалась усталость. Ее раздражение сменилось чувством вины. Человек только-только начал выздоравливать после тяжелой простуды. И вообще не должен выходить из дома… Самое меньшее, что она может сделать, — это быть вежливой. И благодарной.
— Мой дом — на другом конце города. Видите школу на углу? Там повернете налево, а через пять кварталов повернете направо — около Большого магазина Уэйверли.
Уже через несколько минут они подъезжали к дому, в котором Стефани родилась. Она упивалась знакомой рождественской сценой: на крыше дома сияли огоньками олень и сани Санта-Клауса, на входной двери висел венок, а через окно была видна огромная наряженная ель. Стефани видела людей, сидевших возле елки; сердце ее замерло от удовольствия, когда она разглядела маму.
— Те ребята перед домом, — указала она на малышей, лепивших снежную бабу под луной, — мои племянники. — Стефани открыла дверцу машины и крикнула: — Эй, Гарри, ты мог бы нам помочь с этими мешками?
Когда мальчики узнали Стефани, они радостно закричали и побежали к ней, их лица горели ярким румянцем. Она спрыгнула с подножки, обняла их, а Макаллистер в это время скидывал четыре пластиковых мешка из кузова на снег. Мальчишки взяли по мешку и убежали.
Стефани обернулась. Макаллистер стоял возле грузовика и смотрел на дом. От выражения его лица сердце ее перевернулось в груди: она никогда еще не видела такого несчастного человека.
— Вы должны зайти и познакомиться со всеми.
— Нет, мне уже нужно ехать. — Он отвернулся.
— Ну пожалуйста. — Стефани подошла, взяла его за руку и заглянула в лицо. — Мои родители будут очень рады познакомиться с человеком, который меня спас.
Она видела, что он заколебался. Но тут позади из открывшейся двери раздался голос:
— Стеф. — Это был Джеф, самый старший из ее братьев. — Где ты там? У нас для тебя сюрприз!
Стефани нахмурилась, все еще держа руку Деймиана в своей.
— Идите, — сказал он. — Я приду через минуту. Только закрою машину.
— Вы обещаете?
— Конечно.
Он увидел, что в глазах ее зажглись огоньки, и они были ярче, чем звезды на небе. Она ему улыбнулась.
— Ох, — прошептала она, — это так здорово — быть дома… дома на Рождество! Это самое лучшее время в году, я его так люблю! Просто обожаю! — И с радостным смехом она вприпрыжку побежала к дому. Деймиан залюбовался тем, как легко она топала по снегу в своих высоких черных ботинках и как красное пальто обвивало ее длинные ноги.
— Эй! — крикнул он вдогонку. — Вы забыли свою сумку.
Но Стефани его не слышала. Позади него раздался голос, юношески басовитый и грубоватый:
— Все нормально, я ее заберу.
Деймиан обернулся и в свете фар увидел неуклюжую фигуру подростка в куртке и джинсах, его каштановые волосы были завязаны в хвостик. У мальчишки было приятное лицо, несмотря на прыщи.
— А ты, наверное, старший племянник Стефани?
— Да. — Мальчик легко вскинул сумку на плечо. — А вы?..
— Просто тот, кто подвез ее, когда это было нужно.
— Хорошо. — Мальчишка бегло смерил его с головы до ног и переключил внимание на грузовик, который осматривал гораздо внимательнее. — Крутая машина, — кивнул он в сторону черного «ягуара», стоявшего на другой стороне улицы и почти скрытого ветвями заснеженного дерева. — Если бы у меня был выбор между тем и вашим, я бы наверняка предпочел ваш грузовик. У того ход, конечно, помягче, но… — он презрительно пожал плечами, — я всегда думал, что у Стеф хороший вкус, но ее парень — как его машина… гладкая и скользкая, будто угорь.
Деймиан глубоко вдохнул холодный воздух.
— Ее парень?
— Даже больше чем парень. Он ее жених. Они поженятся в сентябре. — Мальчишка недовольно пнул снег. — Он придурок. Знаете, начинает издеваться, а потом еще и смеется, как будто шутил.
— Да уж. — Деймиан снова повернулся к дому. И увидел Стефани, на этот раз — в кругу семьи. Но Стефани стояла не одна. С ней был мужчина. Высокий. Блондин. Широкоплечий. Они стояли спиной к окну, но Деймиан мог видеть, что этот человек обнимал ее. Крепко. Как собственник. Интимно. — Я уезжаю, — глухо проговорил Деймиан.
— Я слышал, вы сказали Стефани, что пойдете за ней, — проворчал мальчишка.
Да, он обещал, но это не в счет — он обещал, глядя в ее глаза и чувствуя ее руку на своей. В прекрасной зеленой глубине ее глаз он увидел заботу, и у него промелькнула глупая мысль, что там было даже что-то большее. Он ошибся. Как только он подумал, что и в его жизни возможно чудо, оно растаяло будто дым.
Деймиан вдруг осознал, что мальчик ждет ответа.
— Нет, — проговорил он, — я передумал.
— Что мне ей сказать?
Громко стуча ботинками, Деймиан забрался в кабину.
— Ничего, — бросил он, заводя мотор. И заметил пластиковый пакет с ее документами на сиденье. — Вот, держи. — Он передал пакет в окно.
На прощание мальчик крикнул:
— Ну, тогда счастливого Рождества… да?
— Ага. — Деймиан никогда еще не чувствовал себя таким несчастным.
Стефани сидела в «ягуаре» и смотрела на кольцо с сапфиром на своей руке.
— Ты счастлива, дорогая? — Голос Тони был тих, вкрадчив.
Она повернулась к нему. Машина стояла напротив дома Редфордов. Около часа они провели вместе с семьей Стефани, она узнала все последние новости, и тогда Тони предложил ей немного прокатиться.
— Вы понимаете, — сказал он ее родителям с обезоруживающей улыбкой, — мы ведь не видели друг друга с пятницы!
Ее мать, явно очарованная им, сказала:
— Не слишком задерживайтесь, молодой человек. Мы не видели ее с сентября!
Все засмеялись. Все, кроме Джейсона, ее любимого племянника. Он сидел в углу и мрачно смотрел на нее… с тех пор как вошел и скинул на пол ее сумку. Он зло кивнул на окно, Стефани выглянула на улицу как раз вовремя, чтобы увидеть, как задние фары грузовика Макаллистера скрываются в темноте. Значит, он все же решил не заходить. Она почувствовала слабое сожаление. Но что это с Джейсоном?
— Стеф? — Тони положил руку на спинку ее сиденья.
Стефани отстранилась и скованно произнесла:
— Ты сказал мне, что едешь в Аспен.
— Да. Но когда начал упаковывать вещи, вдруг почувствовал, что не переживу праздник Рождества вдали от тебя!
Сказав это, он заключил ее в объятия и поцеловал.
Раньше Стефани полностью отдавалась его власти в такие моменты, но сейчас память сыграла с ней шутку: она вспомнила, как ее обнимал Макаллистер, как он говорил: «Не вижу ничего плохого в моем положении». Сердце защемило от воспоминаний о том, как нежно он вытер слезу у нее на щеке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
