В 1928 году погиб «хозяин Маньчжурии». Чжан Цзолинь был убит в результате теракта — неизвестные взорвали вагон поезда, в котором он возвращался в свою ставку. Долгое время считалось, что его устранение было делом рук японских спецслужб, однако в начале 1990-х российские историки доказали: он был убит в результате спецоперации советской разведки, которой руководил резидент ОГПУ Наум Эйтингон13. Чжан поплатился за враждебную политику в отношении СССР Однако его ликвидация решить проблему не помогла.
Чжана сменил другой Чжан — его сын Чжан Сюэлян, который признал правительство Гоминьдана. Он всецело разделял антисоветские настроения Чан Кайши. Началась кампания против Советского Союза, принявшая особенно активный характер на приграничном северо-востоке. «Долой красный империализм!», «Захватим Урал!», «Напоим коней в озере Байкал!» — такие лозунги звучали на улицах. Одновременно все больше усиливалось влияние Японии.
Гирин уже не был тем городом с относительно свободной атмосферой, где коммунистам ничего не грозило. В таких условиях даже просто читать Маркса становилось небезопасно. В Юйвэйской школе из библиотеки изъяли крамольные книги. На учителей, сочувствовавших социалистическим идеям, стали оказывать серьезный нажим. Летом 1928 года ученики устроили стачку с требованием изгнать реакционно настроенных преподавателей. Поскольку другие учебные заведения были готовы подключиться к ней, руководство школы было вынуждено пойти на уступки.
Осенью 1929 года подпольный марксистский кружок Юйвэйской школы был раскрыт полицией. Всех участников арестовали. Сон Чжу — самому молодому из них — недавно исполнилось 17 лет. Ему пришлось пройти через многочасовые допросы, избиения и пытки в полиции. Еще повезло, что по делу было выдвинуто лишь обвинение в чтении запрещенной литературы.
В тюрьме Сон Чжу поместили в камеру, куда не попадал солнечный свет. Там стоял отвратительный запах плесени, зимой стены покрывались изморозью. У корейских узников возникла и еще одна проблема. Заключенные и надзиратели относились к ним как к людям второго сорта: дискриминировали в питании и медицинской помощи, обзывали «корейскими рабами без родины» и заковывали в ножные кандалы. Однажды некий преступный авторитет — китаец по кличке Гантоур — стал требовать у Сон Чжу «угостить» его деньгами или продуктами. Политзэк отвечал, что «угощать» их скорее должны «старшие по тюремной жизни». И хотя Гантоур после этого разговора долго смотрел зверем, в итоге они нашли общий язык. Однажды, когда Гантоур заболел, он даже одолжил ему свое одеяло.
Среди тюремщиков особенно выделялся старший надзиратель. Заглядывая через глазок в камеру, он не давал арестантам покоя. При нем они не могли даже свободно зевать. Однажды ему отомстили. Китайский ученик Хуан Сютянь, также проходивший по делу о марксистском кружке, ударил его в глаз острой палочкой через дверной «волчок». За это его надолго заключили в карцер, однако порядки в тюрьме стали куда либеральнее. А после голодовки, начатой «политическими» и поддержанной уголовниками, им даже разрешили свободно переходить из камеры в камеру.
В начале мая 1930 года, в самый разгар весны, Сон Чжу вышел из тюрьмы. Ему только что исполнилось 18 лет.
Именно в детские и подростковые годы человек формируется как личность. Первой и главной идеей, усвоенной Сон Чжу с молоком матери, был, конечно, корейский национализм. Его родители активно участвовали в освободительном движении. Отец был антияпонским активистом, вынужденным эмигрировать, а дядя — бойцом Армии независимости. Мальчик рос в политизированной атмосфере и впитывал националистические взгляды.
В своих воспоминаниях Ким много критикует национализм, но это критика не национализма самого по себе, а тех группировок, которые не вызывали у него доверия. К самому же понятию он относится исключительно позитивно и не видит никаких противоречий с коммунизмом: «Любовь к Родине и нации есть, образно говоря, большая артерия, соединяющая коммунизм с настоящим национализмом»14.
Можно сказать, что корейский национализм был усвоен Кимом с рождения и первых лет жизни, а марксизм — уже позже, после чтения соответствующей литературы. И неизвестно, что оказало более сильное влияние.
Название сформулированной им версии марксизма — «чучхе» — переводится как «самостоятельность». Это социализм с корейской спецификой, хотя и представляемый как универсальное учение. Утверждение достоинства корейской нации является одним из ее базовых элементов.
После прихода Кима к власти процесс идейной эволюции северокорейского режима выражался во все более активном вытеснении коммунистических принципов националистическими лозунгами вроде «Корея превыше всего». Особенно активно это стало происходить после распада социалистического лагеря. Сегодня многие исследователи полагают, что марксизм-ленинизм в КНДР окончательно списан в архив и заменен националистической идеологией15.
Пример Кима в данном случае не является уникальным. Можно сказать, что в Азии национализм служил формой адаптации марксистской теории к местной реальности — так было и в Китае, и во Вьетнаме. Да и в Советском Союзе на смену интернационалу Ленина и Троцкого быстро пришел «социализм в одной стране» Сталина.
Вторым фактором, повлиявшим Сон Чжу, было христианское вероучение. Протестантизм, распространившийся в Корее в конце XIX века, воспринимался как идеология модернизации. Христианство в основном принимали образованные, современные люди, чувствовавшие потребность в переменах. К таковым относилась и семья Ким Хён Чжика.
В воспоминаниях Кима постоянно присутствуют христианские мотивы. Он пишет о богослужениях, на которые его водили родители. О христианах, которые молились за его отца после смерти. О знакомом священнике, который помогал ему во время тюремного заключения. Там нет ничего похожего на Марксово высмеивание библейских сюжетов или ленинские нападки на «боженьку». Наоборот, подчеркивая, что сам он является атеистом, Ким пишет: «Христианский дух — носители его желают, чтобы люди земного шара жили в мире и согласии, — и моя идеология, ратующая за самостоятельную жизнь человека, не противоречат одно другому»16.
«Не противоречат» — не совсем точное выражение. Правильнее сказать, что идеология кимирсенизма копирует христианские каноны, выстроена по их образу и подобию со своими святыми и демонами, обрядами и иконами, местами поклонения и тщательно разработанным культом.
Наконец, третьим источником, сформировавшим мировоззрение Сон Чжу, было чтение марксистской литературы. Говорят, что человек во многом есть то, что он читает. Марксизм в этом плане явление уникальное. Вряд ли можно назвать иную идеологию, которая столь сильно изменила бы развитие человечества. Марксизм был привлекателен тем, что давал цельную картину мира и четкую инструкцию, как его преобразовывать. В начале века на Востоке эти идеи были в моде, к марксизму приходили те, кто желал быть в курсе последних веяний. Неудивительно, что развитый молодой человек, интересовавшийся всем новым и прогрессивным, увлекся ими.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
