роде.
– Половина не считается, – посмеялся Зеланис и подмигнул мне, и теперь рассмеялась даже я. Просто не удержавшись, хоть эта фраза и должна была меня обидеть, но нет. Какое-то время мы шли молча, и я старалась думать не об ужасе прошлой ночи, а о том, что рассказал Зеланис. Ведь это тоже в какой-то мере ужас. Вот живешь ты себе, никого не трогаешь, у тебя зеленые глаза, у твоих детей тоже и тут бац, вы умираете только по желанию какого-то Бога. Мне рассказывали, что они есть, существуют, и их сила за пределами нашего государства почти безгранична, но я никогда там не была и ничего такого не видела, а, как говорится, трудно поверить в то, чего не видишь. Неожиданно мне в голову пришла мысль, а что если именно из-за Богов отец не хочет, чтобы кто-то из нашей семьи покидал страну? Прежде я никогда не задумывалась над этим и считала, что он действует из стратегических целей. Оставайся я здесь, в Апатии, и никто из врагов не сможет захватить меня и шантажировать отца, если бы это вообще кому-то было нужно.
– Надо сойти с дороги и поискать место на ночлег. Я не знаю, как здесь с хищниками, вдруг придется лезть на дерево или дежурить по очереди, – вывел меня из раздумий голос Зеланиса, заставив вернуться к действительности, и понять, что я уже с трудом ковыляю, но больше от усталости. Согласно кивнув, я не была способна мыслить здраво, да и ничего не понимала в ночлеге посреди леса, оттого доверилась спутнику.
– Ну, я знаю, что та часть этого леса, которая ближе к столице – это папины охотничьи угодья, они с представителями знати ездят сюда на охоту, но как далеко заезжают – не знаю. Это все вроде один, единый лес и дорога ведет от столицы в объезд него, – эта информация могла помочь Зеланису сделать определенные выводы о местности, если он и в лесах разбирается, я же больше ничего не знала, и никогда не интересовалась на кого и как охотится отец. Один раз помню, спросила у него, как он, будучи слепым, может ездить на охоту, это же глупо, но его ответ меня удивил. Король Виктор сказал, что смысл охоты не в результате, вернее, не в пойманной или убитой дичи, как многие думают, а в самом процессе и вот именно сам процесс помогает ему оставаться собой и оттачивать другие органы чувств. Как на самом деле проходила охота, я не задавалась вопросом, но почему-то мне не верилось, что охрана, да и другие знатные персоны, отпускали слепого короля одного в лес выслеживать зверюшек.
– Там что-то есть, между деревьев, – парень заметил просвет и стремительно направился в нужную сторону. Чем дальше от дороги мы удалялись, тем меньше мне нравился этот план, ведь тогда мы не услышим приближающихся всадников Уильяма. Я должна была приехать к нему сегодня вечером и, если этого не случится, как долго принц станет ждать меня и когда выдвинется на поиски? Вдруг, стоит ночи наступить, и он уже бросится искать нашу процессию в пути? Ковыляя за Зеланисом, я хотела попросить его вернуться, но тут мы вышли на поляну, и у меня чуть приоткрылся от удивления рот. Мы стояли на краю огромного луга, на противоположном конце которого виднелось крохотное строение, очень напоминающее дом. Деревья окружали местность ровным кругом и выглядели, словно забор, оберегающий эту часть леса. Всмотревшись вперед, я поняла, что ее центр усеян горками из камней разных размеров, расположенных друг от друга на почти одинаковом расстоянии.
– Ого, – произнес Зеланис, осматриваясь по сторонам, – а вот старого богопоклонического кладбища я не ожидал здесь увидеть, – заявил он, чем поразил меня еще больше. Ведь раньше я никогда не видела кладбищ, лишь слышала, что их стараются делать подальше от жилых мест, и хоронят таким образом только тех, кто верит в существование Богов, но по какой-то причине живет в нашей стране. Всех остальных после смерти у нас принято предавать огню.
Первым в сторону дома направился Зеланис. Он аккуратно обходил камни, стараясь не наступить ни на один и не задеть их. Последовав его примеру, я с трудом переставляла ноги, предвкушая, как избавлюсь от обуви и на какое-то время позволю коже отдохнуть. Добравшись до цели, парень постучал кулаком в дверь.
– Хозяева, есть кто? Нам нужна помощь, – крикнул он и чуть наклонился, пытаясь что-то рассмотреть в грязное окно. Вблизи строение и правда оказалось совсем крохотным домом с множеством щелей, через которые можно попытаться что-то увидеть. Окно одно, на стене рядом со входом. Из крыши торчит едва заметная металлическая труба. Все доски почернели от времени, где-то покрылись плесенью. Не получив ответа, Зеланис дернул дверь на себя, и та неожиданно распахнулась. Втиснувшись в узкий проем, мы оказались внутри и полностью заняли все пространство дома.
Пока я изучала убранство, Зеланис скинул мешок и мою сумку на пол возле кровати и принялся копаться в них.
– Так, предлагаю сейчас перекусить грибами, их можно тут приготовить, достаньте их пока, – протянув мне свой мешок, собеседник принялся изучать стеллаж и расставленные там баночки. Солнце почти скрылось за деревьями, да и окно выходило на другую сторону и в доме было достаточно темно. Меня удивило, как он вообще видит что-то в том, еще более темном углу. Закатив глаза и мечтая присесть, я принялась искать в мешке грибы.
Внезапно у моего горла оказался нож. Он появился буквально из ниоткуда, ведь никто в помещении не слышал шагов. Лезвие противно врезалось в шею, и мне невольно вспомнилось, как почти на это же место давил локоть мужчины с голубыми глазами. Выронив мешок, я нервно сглотнула, не решаясь позвать Зеланиса на помощь. Парень был слишком погружен в изучение банок и, естественно, не услышал чужого приближения.
– Зел, – шепотом, едва двигая губами, выговорила я и запнулась на половине имени. Мне на рот легла рука, облаченная в перчатку. От нее шел довольно неприятный запах, из-за чего пришлось периодически задерживать дыхание. Попытки повернуть голову и посмотреть, кто стоит за спиной, оказались напрасными, любое движение шеи сопровождалось соприкосновением кожи и лезвия ножа, вызывая боль и рефлекс замереть, не двигаться. Блондин услышал мой зов и обернулся. В ту же секунду парень резко выпрямился. Выставив руки ладонями перед собой, он склонил голову, рассматривая человека, держащего нож у моей шеи. Так мы все и замерли в ожидании, кто подаст голос первым, либо когда меня убьют.
