— Кирилл, отдай! Меня Кузьмина убьет, если я не сдам ей эту проклятую сводку! Она мне и так житья не дает! Цепляется по каждому поводу! Из-за тебя, между прочим! — я несла всякую чушь, лишь бы сбить его с пути, — если ты ее сломаешь, мне придется все заново переделывать! Она и так все говорит, что у начальства бестолковая жена, которая только одним метом работать может!
Кир нахмурился. Уж чего-чего, а тщеславия в нем было хоть отбавляй. Мысль о том, что глупая жена может бросить тень на него такого распрекрасного, явно пришлась ему не по душе.
Он смерил меня недовольным взглядом и небрежно швырнул флешку на тумбочку:
— Я надеюсь, ты не лажаешь там на каждом шагу?
Я ничего не ответила, только начала судорожно собирать свое барахло. Руки тряслись как у пьяницы, зуб на зуб не попадал, и все тело гудело от напряжения.
— И кстати, тем самым местом ты хреново работаешь, — бросил ядовито и ушел на кухню, а я, еще не веря в свою удачу, поцеловала флешку и спрятала ее во внутренний карман, под молнию.
* * *
Я не знаю, как мне удалось добраться до работы и не спалиться. Казалось, что у меня на лбу горит неоновое табло «я вру», и под ногами кипит смертельная трясина. Один неверный шаг и провалюсь с головой.
Кирилл был молчалив. Впрочем, как и всегда, когда поблизости не было посторонних. Крутил руль, задумчиво переключал передачи, и только изредка смотрел на меня и хмурился. Чувствовал, что со мной что-то не так. У матерого вруна была отменная способность чуять чужое вранье. Наверное, именно поэтому, когда мы пришли на работу, он не уехал на лифте на свой этаж, а вышел вместе со мной.
Ноги меня едва слушались, щеки пылали, а сумка, зажатая подмышкой, превратилась в раскаленный кусок угля. Биение собственного сердца оглушало. Я все дурацкую флешку.
Возле входа в кабинет Кир притормозил, пропуская меня вперед, а сам остался за дверью.
— Вероника! — на меня тут же набросилась Юлия Николаевна, — где ты бродишь! Нам сегодня сводку сдавать, а от тебя еще до сих пор ничего нет!
Я впервые в жизни благодарила небеса за то, что меня ругают. Даже слезы навернулись от какого-то необъяснимого облегчения.
— Все готово. У меня на флешке. Сейчас отдам, — я бросилась к компьютеру и засуетилась.
— На флешке у нее! А должно быть у меня. Еще вчера! — продолжала лютовать Кузьмина, сама того не ведая, спасала от подозрений мужа, подтверждала мое утреннее вранье.
— Простите!
— Не работница, а не пойми что, — фыркнула она, не зная, что Барханов-младший стоит в коридоре и наблюдает за нашим разговором, — понаберут не понятно за какие заслуги, а нормальным людям потом мучайся!
Я плюхнулась на свой стул и боязливо посмотрела на дверь. Кирилл все еще стоял в коридоре, буравя меня тяжелым взглядом. Да-да, милый, у тебя не жена, а сплошное разочарование. Сам выбирал, так что не жалуйся. Он, видать, тоже об этом подумал, сердито ткнул в мою сторону пальцем, будто в чем-то обвиняя, и ушел, а я со стоном склонилась над клавиатурой.
— Спасибо, — вырвалось как-то само.
— За что? — Кузьмина тут же подозрительно подобралась, словно ждала от меня какой-то каверзы.
— За то, что спуску не даете и учите уму-разуму.
Она еще раз фыркнула и потеряла ко мне всяческий интерес. Тем временем, я достала из верхнего ящика стола вторую, рабочую флешку, с нее переправила начальнице все документы и, улучив момент, когда она полностью ушла в работу, остервенело клацая наращенными ногтями по клавишам, достала из сумочки свою «розовую панду», чтобы переслать информацию Артуру.
Рука замерла за миг до того, как флешка оказалась в разъеме, а в голове неприятно царапнула внезапная мысль. Кирилл ведь сисадмин, у него вся наша сеть, как на ладони. Есть доступ к любому компьютеру. И к моему в том числе. Что если он все равно не поверил, и прямо сейчас рыскает в поисках подвоха?
Я с сомнением посмотрела на экран, потом на тихо гудящий системный блок и опустила руку, так и не вставив флешку.
Наверное, от игры в партизанов у меня началась паранойя. Или нет?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Воруя файлы, я не думала о том, как отдам их Артуру. Была только одна цель: найти и скачать. А теперь…теперь я озадачилась, что же делать дальше. Вставлю флешку — наслежу, отправлю с работы файлы Артуру — наслежу. За любым действием потянется след, по которому Кир мигом поймет в чем дело.
Да и как отреагирует Артур если я ему вывалю «компромат» на брата? Опять не поверит! Разозлится! Да это и не компромат даже. Просто информация, которую Кир собрал, проанализировал и не собирался делиться с братьями. Технически-то у гаденыша руки чистые, и он запросто скажет, что хотел сам все отдать, но я опередила, влезла и пытаюсь его оклеветать. И Артур снова поверит ему. Не мне!
Флешка отправилась обратно в сумку, а я достала телефон и позвонила Ленке.
— Привет, дорогая! — тут же откликнулась она. На заднем фоне слышались чьи-то веселые голоса, музыка.
— Ленок, примешь меня в перерыв? — взмолилась я, — я ноготь сломала. Больно!
— Так мы же недавно маникюр делали, — удивилась она.
— Прости. Я очень неуклюжа.
— Ох, горе ты луковое. Подъезжай. У меня как раз там тётка одна противная придет, мне с ней совсем не хочется работать, я ее другому мастеру перекину.
— Спасибо огромное! — я поблагодарила и попрощалась, чувствуя, как Кузьмина на меня смотрит.
— Лучше бы о работе думала, а не о ногтях, — сердито припечатала она.
— Задела. Очень больно, — быстро помахала рукой, чтобы она не успела рассмотреть, что все ногти в порядке.
— Твои проблемы. У тебя перерыв — час. Не успеешь — премии лишу. И никакой муж не поможет.
— Успею, — пискнула я и для достоверности плотно обмотала палец лейкопластырем.
Такси приехало ровно к тому времени, когда начинался перерыв. Как только большая стрелка достигла двенадцати, я вскочила со своего места и бросилась бежать. Вниз по лестнице, не дожидаясь лифта. Галопом через весь холл. К стоянке, расталкивая неспешно бредущих людей.
Машина меня уже ждала.
— Ленина, сто, — рявкнула, едва заскочив в салон.
— Да? — водитель удивился, — оператору вы назвали другой адрес.
— Домой заскочить надо, кошелек забыла! — выдала заранее заготовленную ложь, — завезите меня, пожалуйста и подождите. Я мигом. Все оплачу! И сверху накину!
Он пожал плечами, глубокомысленно изрек:
— Хозяин — барин, — и плавно тронулся с места.
— И побыстрее, пожалуйста, — поторопила его, — у меня перерыв всего час!
Дальше начался забег на пределе возможностей.
Приехали к моему дому, я тут же бросилась в подъезд, но не на пятый этаж, туда, где сейчас в гордом одиночестве обитала маменька, а на третий. К Ромке. Домосед, тихоня и по совместительству параноик, уверенный, что мы все под колпаком у спецслужб. Поэтому он всегда пользовался vpn и прочими ухищрениями, лишь бы враги не смогли добраться до его тайн, и хвастался тем, что к нему даже если захочешь — не подберешься.
Именно это мне и нужно!
— Ромашка, спасай! — завопила я и ринулась внутрь, как только дверь открылась и худенький паренек в огромных очках показался на пороге, — комп нужен!
Он опешил, поправил очки, но протестовать не стал — за долгие годы соседства уже привык, что я к нему бесцеремонно врываюсь с просьбами. Пропустил меня в свою комнату и махнул на компьютер:
— Пользуйся на здоровье. Я пока чай заварю. Будешь?
— Нет. Спешу, очень, — я уже запихивала флешку в гнездо, попутно открывая почту.
Писать поэмы было некогда. Поэтому я зашла в свой древний, заброшенный ящик, прикрепила файл и оставила короткую приписку «Если не дурак, то все поймешь». Потом подумала и добавила еще строчку «Не показывай это никому». Потом еще на миг задумалась и приписала «Доброжелатель». Следом пробежала глазами по написанному и поморщилось. Нелепое послание, но я не знала, что еще написать, чтобы не выдать себя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
