– Мы здесь, – корявый палец Хродгара уткнулся в изгиб пунктира, ведущего сквозь чешую нагорья Су-Хейль. Желая удостовериться, северянин выглянул из-под козырька, и дождь с восторгом забарабанил по его рогатому шлему. – Точно тебе говорю. Вон тропа сворачивает вправо. Вульм, ты ж грамотный? Что тут написано?
– Палец Хатон-Идура, – с трудом разобрал Вульм.
Действительно, напротив них в мглистое небо вздымался одинокий белый утес. Более всего он и впрямь напоминал палец окаменевшего исполина, торчащий из-под земли. Зная чувство юмора исполинов, Вульм не сомневался, какой это палец.
– Значит, мы на верном пути!
Хродгар от души хлопнул приятеля по плечу, и Вульм едва не вылетел кубарем под дождь. Уроженцу студеных фьордов Норхольма было не привыкать к сырости и зябким струям, секущим лицо. Осень в теплой Эсурии старалась – и никак не могла досадить великану. А близость вожделенной цели зажгла в его кабаньих, глубоко посаженных глазках огни азарта.
– Ладно, пошли, – буркнул Вульм. – Хорошо бы найти пещеру до темноты.
До входа они добрались засветло.
Тропа в очередной раз вильнула змеей – и завершилась раздвоенным "жалом", упершись в отвесную скалу. В камне, изъеденном ветром и временем, чернели две мрачные дыры – точь-в-точь глазницы черепа. К ним вел ряд полуобвалившихся ступеней – столь древних, что возникало серьезное сомнение: человеческие ли руки вытесали их тысячелетия назад?
Вульм огляделся. Здесь, на крайнем западе Эсурии, в пустошах дикого приграничья, бесплодных и опасных, боялись селиться даже кровожадные пикты. Авантюрист и бродяга до мозга костей, Вульм по опыту знал: в холмах и подземельях может скрываться кое-что пострашнее дикарей. Семейка людоедов-й’эху, следящая за тобой голодными взорами – не самое худшее в нашей тихой, скучной, а главное, короткой жизни.
На миг ему почудилось движение на гребне ближайшего холма. Ладонь Вульма легла на рукоять меча. Искатель сокровищ замер, до рези в глазах всматриваясь в серую пелену дождя. Нет, показалось. Просто качнулся под ветром одинокий куст бересклета – всплеснул голыми ветвями, уподобясь живому существу.
– Достань карту, Хродгар. В какую дыру нам лезть?
– Я и так помню, – прогудел великан. – Крест стоит возле левой.
– Тогда вперед! Надеюсь, там хотя бы сухо.
Скользя на мокрых ступенях, приятели начали подъем. Оказавшись на узкой площадке перед входом, Вульм обнажил меч, а северянин выволок из-за пояса двулезвийную секиру с укороченной рукоятью. Сперва один, а там и другой полумесяц тускло блеснули, словно улыбнулись по очереди. Великан бережно, с нежностью отер влагу со стали. К секире Хродгар относился, как к родной дочери. Она платила ему ответной преданностью, не раз выручая хозяина в опасных передрягах.
Жилистый, гибкий Вульм первым скользнул в пещеру. Здесь и впрямь было сухо. Свет угасающего дня сочился сквозь "глазницу", давая возможность рассмотреть пол, на удивление ровный – явно поработали чьи-то руки – и низкий шершавый потолок. Дальше тьма сгущалась наподобие воронки смерча, опрокинувшегося набок и окаменевшего. В центре воронки аспидным зрачком чернело жерло прохода, уводя в недра горы.
К счастью, проход был один.
– Темно, как у Бела в заднице! Без факелов не обойтись.
Усевшись на камень поближе ко входу – вернее, ближе к свету – Вульм извлек из-под плаща дорожную торбу. Плащ и хорошо выделанная оленья кожа уберегли содержимое торбы от дождя. Внутри, в числе множества полезных мелочей, обнаружились две короткие палки, запас тряпья, глиняный флакон с земляным жиром, огниво и трут.
Чувствовалось, что Вульм хорошо подготовился к предприятию.
Северянин тоже зря времени не терял. Он устроился напротив, положил рядом секиру и стащил с головы шлем – оказавшись лыс, как колено. После чего приступил к исключительно важному делу: занялся своей бородой. Надо сказать, что за кудрявой, огненно-рыжей бородищей – предметом зависти горных карл – Хродгар ухаживал с крайним тщанием. Мыл дважды, а если была возможность, и трижды на день, расчесывал гребнем и заплетал косицами – числом от семи до двенадцати, в зависимости от предстоящего дела.
Однажды великан обмолвился, что так норхольмцы гадают «на успех», приманивая удачу, но сразу умолк, и больше от него не удалось добиться и слова.
Вульм всякий раз дивился: как грубые, корявые пальцы Хродгара, привыкшие к оружию, веслу и кружке, справляются со столь тонкой работой? Он успел изготовить факелы, дважды проверить снаряжение, изучить сложный узор трещин на потолке пещеры, а северянин все священнодействовал. Сейчас он вплетал в косы – на сей раз их получилось девять – шелковые ленты, полоски тисненой кожи и суровые нитки разного цвета. По опыту Вульм знал: пока ритуал не закончен, торопить Хродгара бесполезно. Он совсем уж собрался достать наждачный брусок и поточить без того острый меч, но тут Хродгар вернул шлем на голову – и с проворством, удивительным для его телосложения, вскочил на ноги.
– Наконец-то!
Чиркнув огнивом, Вульм зажег факел. Второй он решил поберечь. Тьма шарахнулась прочь, по стенам заплясали зловещие тени. Одна из них подозрительно смахивала на рогатого демона Белл-Сатона. Вульм давно подозревал, что без снежного гиганта-ётуна в родне Хродгара не обошлось. Загуляла мать или бабка по молодости в торосах… Но спрашивать северянина о таком было равносильно самоубийству.
Молча отобрав у приятеля факел, Хродгар, согнувшись, но все равно скрежетнув рогом шлема по потолку, нырнул в мрачный зев тоннеля. Пещера Смеющегося Дракона поглотила гостей, и тишина вновь воцарилась под сводами.
Впервые они встретились семь лет назад, во время мятежа в Содгане. Вульм ничего не имел против местного правителя, и участвовать в штурме Нефритового Дворца не собирался. Но мятеж – отличный случай разжиться чем-нибудь ценным. Если, конечно, знаешь, где искать, готов к риску и умеешь вовремя уносить ноги.
Всеми этими качествами Вульм обладал в полной мере. Однако ему не повезло. Стража и дворцовая гвардия опомнились слишком быстро. Уносить ноги пришлось раньше, чем он предполагал. Прихватив жалкую ерунду – пару серебряных браслетов и горсть перстней с опалами – Вульм справедливо рассудил, что это лучше, чем ничего, а жизнь дороже, и бегом покинул ювелирную лавку. На пути к порту он нагнал бородача, тащившего на плечах целый сундук. Собрат по ремеслу оказался более удачлив: ноша пригибала великана к земле.
Золото, не иначе!
Пару мгновений Вульм раздумывал: не ткнуть ли бородатого ножом в печень, пока у того заняты руки, выгрести из сундука, сколько унесет, и поспешить дальше? Но тут из-за поворота улицы объявились стражники, и план изменился сам собой.
Поравнявшись с великаном, Вульм деловито бросил:
– Сзади. Пятеро. С двумя я справлюсь.
– Ну-ну, – хмыкнул великан.
Он поставил сундук на мостовую и взялся за секиру. Пламя близкого пожара сверкнуло на двойном лезвии. Бой вышел коротким. Стражники оказались зеленые, таким воришек на базаре тиранить да мзду с купцов драть. Пятый, правда, успел дать деру, не дожидаясь участи товарищей.
– А говорил – двоих! – хохотнул великан, вновь берясь за сундук.
– Я сказал "справлюсь", а не "убью".
– Твоя правда, хитрец. Я – Хродгар Олафсон.
– Вульм из Сегентарры. Ты в порт?
– А что?
– Вместе легче пробиться.
Хродгар кивнул.
По пути им еще дважды пришлось драться. Потом оказалось, что фелука, на которую рассчитывал северянин, ушла раньше срока, и тут пригодились знакомства Вульма среди местных контрабандистов. В итоге содержимое сунудука они разделили пополам. В будущем судьба сводила их не раз – пиратский рейд к Жемчужному берегу, где они бились спина к спине против орды чернокожих дикарей, гробница верховного жреца Ригии, где Вульм остался бы навсегда, если бы богатырь-Хродгар не удержал каменную плиту, порвав мышцы плеча, но дав приятелю возможность нырнуть в лаз; затерянный город в джунглях Йе-Лайе, где теперь уже Вульм закрыл щитом спину Хродгара от стрел, градом летевших с Черного Зиккурата…
Вновь они встретились месяц назад, в харчевне на окраине Эсура. Там изрядно захмелевший – впрочем, как всегда – Хродгар показал Вульму карту. О пещере Смеющегося Дракона ходили легенды. Заколдованный клад под охраной монстра, демоны подземелий, бесчисленные ловушки… Редкие маги, если верить слухам, ухитрялись вернуться оттуда живыми.
– Нам нужен колдун, – заявил осторожный Вульм.
– Зачем?! – изумился северянин. – С драконом мы и сами управимся! Помнишь змея из Вейсхейма? Ты вспорол ему брюхо, а я отсек башку…
– А если клад и вправду заговорен? Если демоны – не ложь? Хороший колдун всегда пригодится, если он на нашей стороне.
– Ну, пробуй, – согласился Хродгар, задумчиво опустошая кружку.
Однако никто из чародеев, которых им удалось разыскать, не выказал желания присоединиться к походу. Куда там! – при одном упоминании Смеющегося Дракона двери домов, где жили маги, захлопывались перед искателями сокровищ. А плюгавого, редкозубого колдунишку, который из штанов выпрыгивал, лишь бы навязаться в попутчики, Вульм прогнал взашей. От жадного дурака не было бы никакого толку. Колдун из него, как из отродья Нарьял-Сата – служитель Митры… Выгнать за дверь, к примеру, Симона Остихароса – нет, такого Вульму бы и в голову не пришло. Вот кто был истинный маг! Но, к сожалению, Симон покоился в лабиринтах Шаннурана, откуда Вульм едва унес ноги полгода назад.
