Высунув из окна руку с внушительным стволом, бандит, сидевший на переднем сиденье рядом с водителем, попытался снести Кувалде голову из крупного калибра. Тот тут же крутанул руль влево, и его верная тачка с грохотом врубилась крылом в бок «Хамлета». Особого вреда тяжелому внедорожнику это не причинило, однако стрелок потерял равновесие, и заряд ушел в пространство над крышей «Безумного Макса».
В этот момент их догнал старый знакомый «Лемер», и Пестрецов вновь приник к оружию, пытаясь поймать бандита в прицел. Пару мгновений спустя, оскалившись, Родим всадил заряд плазмы в «Лемер», снеся тому кусок самодельной брони, приваренной к грубому каркасу поверх кабины. Преследователь огрызнулся из автоматических спаренных пулеметов, установленных на крыше. Пули резанули по кабине «Безумного Макса», изрядно улучшив ее вентиляцию, и Пестрецов тут же снова нажал на гашетку, принеся точность попаданий в жертву плотности огня: ситуация сложилась очень серьезная, не дать противнику прицелиться сейчас было гораздо важнее, чем попасть самому. Так что обе машины летели по улице в облаке разлетающихся во все стороны кусков асфальта и раскаленного крошева стен.
— Срань господня! — свирепо прохрипел Кувалда, и Родим невольно скосил глаза. Навстречу им по пустынной улице двигался внушительный «Генчлер». Огромный грузовик был специально оборудован для перемещения по зоне свободного ведения огня: его фургон, украшенный надписью «Бир Лига», и кабина были плотно обшиты броневыми листами, лишь в лобовом стекле были оставлены две узкие смотровые щели. Несмотря на это, грузовик явно не раз пытались атаковать: все его борта были закопчены и покрыты большими вмятинами. Кувалда быстро переложил руль влево, снова ударив «Хамлет» в бок. Сдвинуть внедорожник с трассы не удалось — его масса практически совпадала с массой «Безумного Макса», мощность мотора тоже. Бандит настойчиво отжимал Кувалду к стене. Таксист вильнул вправо и снова ударил преследователя, затем еще раз и еще, все увеличивая амплитуду. Удары с размаху начали все больше и больше сносить «Хамлет» на встречную полосу. «Генчлер» яростно загудел и начал притормаживать, хотя уже было ясно, что остановить такую махину до того, как ее трасса пересечется с маршрутом двух ненормальных водителей, практически невозможно.
Бандит взял на вооружение методику Кувалды и начал вилять бампером, стараясь мощными ударами с большой амплитудой оттеснить «Безумный Макс» к стене. Это получалось у него плохо, амплитуды явно не хватало, поэтому он внезапно почти до половины высунулся на встречку, чтобы сделать замах побольше. Коварный Кувалда тут же бросил свою машину влево и плотно притер ее к борту противника.
Взревели мощные двигатели. Внедорожник судорожно пытался снова оттереть такси на тротуар, но «Безумный Макс» не поддавался. Стремительно приближавшийся «Генчлер» ревел уже без перерыва. Наконец бандит понял, что если продолжит упорствовать, то может влететь в крупные неприятности. Он резко сбросил скорость, собираясь отстать от Кувалды и пристроиться ему в хвост, чтобы пропустить движущийся по встречной полосе грузовик, — и в то же мгновение «Безумный Макс», повинуясь хозяину, резко мотнул корпусом, ударив отстающего преследователя массивной задней частью в переднее крыло. Передок «Хамлета» вильнул, совсем чуть-чуть выскочив на встречную полосу, — но этого оказалось достаточно, чтобы грузовик зацепил его тяжелой лобовой плитой.
От скользящего, но сокрушительного удара «Хамлет» развернуло поперек трассы. Не успевший затормозить «Лемер» со всего размаху врезался в него, а с другой стороны нанес мощный удар бронированный фургон «Генчлера», который занесло от первого столкновения.
Такси стремительно удалялось от места аварии. Когда оно свернуло за угол, позади громыхнуло, и Родим поймал в целеуловитель огромный черный клуб дыма, поднявшийся из-за соседних домов.
— Что и требовалось доказать, — с удовлетворением отметил Кувалда.
Они без дальнейших приключений проскочили еще несколько улиц, не таких грязных и заброшенных, как прочие улицы Инфернуса, после чего водила затормозил у сверкающего огнями ночного клуба — похоже, это было самое приличное здание в радиусе полутора километров. Над его крышей парил в воздухе огромный виртуальный щит, на котором бесконечно чередовались три сотканные из лазерных лучей изображения: дамская ручка с тремя оттопыренными пальцами — надо понимать, это означало «три», — затем ослепительная дамская же улыбка крупным планом — видимо, это обозначало «веселых», — а вот следующее изображение явно следовало понимать как «сучки»… тут Пестрецов хмыкнул и покачал головой: своим детям, если бы таковые у него были, он такого не показал бы. Впрочем, местные дети, если таковые имелись, наверняка привыкли еще и не к такому.
— Ну, спасибо, брат, — сказал Родим, доставая деньги. — Вот твои четыре счетчика, кровопийца.
— Ладно, ман, — махнул рукой Кувалда. — Пусть будет два. Давно я так не веселился; будем считать, что я оплатил свой билет на аттракцион. Знал бы, что ты такой славный боец, ни секунды бы не раздумывал, стоит ли тебя везти в Инфернус. Я бы с тебя теперь вообще один номинал взял, грех обирать боевого товарища, но мне еще назад возвращаться, да и боеприпасы придется покупать…
— Ну, спасибо, — повторил Пестрецов, выбираясь из машины. — Кстати, ты где служил-то?
— А ты откуда знаешь? — сразу вскинулся Кувалда. — Пузатый Сэм сболтнул?
— Да нет, — покачал головой Родим. — Татуировка у тебя на плече, вытравленная. И акцент характерный. И тоска по боевому братству.
Кувалда поморщился.
— А, — проговорил он, — дело прошлое. А ты что, из наших?.. — Он тоскливо посмотрел на пассажира. — Ты тоже помнишь, как нам наваляли у Бетельгейзе? Мне вот до сих пор по ночам снится…
Пестрецов не стал уточнять, что как раз и был одним из тех, кто навалял подразделениям Звездных Тюленей у Бетельгейзе. Для таксиста эта тема явно была слишком больной.
— Может, подождать тебя? — проговорил Кувалда, когда Пестрецов захлопнул дверцу. — Как ты будешь назад выбираться?
— Нет, не стоит. Я не знаю, сколько мне придется здесь пробыть. Выберусь как-нибудь.
— Слушай, у тебя хоть оружие-то есть какое-нибудь при себе, ман?
— Нет.
— Ты абсолютно чокнутый, — с благоговением произнес водитель, воздев руки к небу. — Какая жалость, что нам не довелось воевать в одном подразделении.
Они попрощались, и Кувалда укатил. За ним тут же устремилась одна из машин, до того стоявшая у раздолбанной обочины, однако она вернулась на место, не проехав и пятидесяти метров. Похоже, грозная слава старенького «Безумного Макса» распространилась по Инфернусу со скоростью тропического тайфуна. Местные силу уважали.
Родим двинулся ко входу в клуб «Три веселых сучки». Рядом со входом стену подпирали двое великовозрастных хичеров. С первого взгляда было видно, что это не те дебиловатые скучающие подростки из Альпинского космопорта, которые лет через пять-шесть, вытряся из голов дурь, станут скромными банковскими клерками и офисными менеджерами. Эти были гораздо опаснее, ибо убивать научились едва ли не раньше, чем говорить. Они не играли в отморозков, они действительно были отморозками.
— Эй! — непрерывно шмыгая покрасневшим от «одуванчика» носом, один из них, с дико вздыбившимися на макушке волосами и красными линзами в глазах, внезапно откинул полу кожаной безрукавки, выхватил разрядник и направил его в лицо поравнявшемуся с ними Родиму.
— Что вам надо, ребята? — поинтересовался Родим, притормозив и благодушно прищурившись. — Можно я пройду?
— Деньги! — отрывисто пролаял хичер с разрядником. Оружие ходило ходуном в его руке. — Личный коммуникатор. Карточки. Быстро! Чемодан поставь!
— Хорошо, хорошо, — примирительно проговорил Родим, выполнив последнее распоряжение.
— Гнус, проверь карманы! — скомандовал хичер.
Его приятель двинулся к Пестрецову.
— Только сначала мне хотелось бы… — проговорил Родим, делая быстрый, неуловимо-текучий шаг ему навстречу.
На мгновение грабитель с оружием потерял жертву из виду. А когда его приятель вдруг захрипел и начал медленно оседать на землю, краем глаза оторопевший хичер снова заметил странного провинциала с дурацкой улыбкой, который внезапно возник откуда-то сбоку, протягивая руку к разряднику. В следующее мгновение мир в глазах хичера взорвался, и он без чувств рухнул на бетонные плиты перед входом в «Три веселые сучки».
Пестрецов с шипением потряс рукой — за семь лет слегка потерял форму, похоже, при ударе немного вывихнул запястье — и проверил разрядник. Недурственно.
— Видишь, Кувалда, теперь у меня есть оружие, — проговорил он, пряча разрядник в карман. — А ты, брат, расстраивался.
