Под этим напором сознание Нолар начало мутиться. Мысли ее возникали с необыкновенной медлительностью. Лормт.., полуслепая волшебница… Это… это Послание исходит от нее. Нолар сразу сосредоточилась на своих воспоминаниях о волшебнице, страшная боль от мысленного контакта ослабла, а сам контакт окреп. Приободрившись, Нолар попыталась ответить, установить со своей стороны связь с волшебницей, но ее усилия были отвергнуты, преодолены мощью Послания. Нолар беспомощно слушала повторения своего имени и призывы отправиться в Лормт, дока, к своему удивлению, не поняла, что что-то меняется. Сообщение становилось слабее, менее отчетливо, почти совсем прекратилось. Недавно четкая картина превратилась в непонятную путаницу, но ощущение отчаяния и спешки становилось еще острее, по мере того, как слабело Послание.
— Помоги мне.., сестры умирают.., сожжены… слишком много Силы… НЕТ! не уходи.., боль.., замок Эс.., приди, Нолар!., ты должна… ТОРОПИСЬ! — С этим последним мысленным воплем контакт прервался, Нолар осталась бессильно лежать на земле.
Так она лежала несколько мгновений, все ее тело дрожало. Потом она с трудом села и немного погодя встала. Горный воздух больше не был неподвижен, чувствовался запах приближающегося дождя, подул сильный ветер с юга. Лицо Нолар заледенело. Она провела рукой по щекам, пальцами стерла слезы.
Девушка вслепую начала спускаться со склона, стараясь поскорее найти убежище в доме Остбора. К содрогающейся земле возвращалась благословенная неподвижность и прочность, но ветер и гром говорили о приближении с юга страшной бури. Холодно, так холодно! Согреется ли она когда-нибудь снова?
Пусто — так много погибло, исчезло навсегда. Ошеломленная, Нолар покачала головой. Она разделила мысли другого человека — полуслепой волшебницы, которая, наверно, находилась в самом замке Эс, во многих милях отсюда.
Нолар ахнула, неожиданно наткнувшись на грубую деревянную стену. Наконец дом. Она ощупью нашла вход, всхлипывая от усилий, и в это мгновение началась буря. Дрожащими руками Нолар схватила кочергу и расшевелила угли в очаге. Ей нужно разобраться в испытанном. То, что она видела и слышала не глазами и ушами, а мысленно, страшно испугало девушку. Она больше не могла уходить от неприятного вопроса: неужели она все-таки обладает даром волшебницы? Нолар страстно хотелось отрицать это, убежать от такого признания, но она знала, что должна признать случившееся. Она получила Послание волшебницы. Со слов Остбора она знала, что обычные люди крайне редко воспринимают такие Послания, ими волшебницы обычно обмениваются друг с другом или, если необходимо, с немногими обычными людьми, которые специально для этого подготовлены. Ни в одном свитке Нолар не встречалось упоминаний, что нормальные, подобные ей люди видели происходящие далеко события. И не только тревожное зрелище и звуки катастрофы — Нолар одновременно испытала и чувства, которые, очевидно, испытывала полуслепая волшебница.
Разбираясь в спутанных ощущениях, Нолар со свинцовой уверенностью осознала, что в эту ночь погибли очень многие волшебницы, их сожгла Сила, которую они вызвали и пытались контролировать.
Это объясняло своеобразное ощущение колебаний потока Силы, которое она испытала: если волшебницы, члены Совета, умирали одна за другой, от истощающих усилий повернуть саму землю Эсткарпа против врагов, тогда поток на время должен был слабеть, пока место умерших не занимали другие, еще уцелевшие волшебницы. Была ли ее бабушка среди павших? Нолар поморщилась при этой мысли. Ее больше тревожила судьба полуслепой волшебницы.
Женщина с серебряным вороном обратилась к Нолар. В момент наивысшего испытания эта волшебница направила ей Послание.., и не просто Послание.
Нолар отползла от очага и села в кресло Остбора. Ее призвали. Как она сказала? «Замок Эс.., приди, Нолар!» И еще: «Помоги мне!» Невозможно усомниться в настоятельности и срочности этой мольбы. Нолар мысленно принялась определять, какие припасы потребуются ей для такого путешествия. Неожиданно она встала, дрожа, несмотря на тепло от очага. Замок Эс — это центр, место, где находится Совет волшебниц. Если Нолар отправится туда, как она сможет избежать обнаружения в качестве потенциальной волшебницы? Даже сейчас, наверно, о ней известно другим членам Совета. Такое мощное Послание должны были принять и другие посвященные, находившиеся вблизи посылающей. Может, полуслепая волшебница рассказала о Нолар другим? Но было ли у нее, для этого время? Если Послание отправлено в отчаянии умирающей волшебницей, окруженной другими пораженными и гибнущими, может существовать вероятность, что его никто не заметил. Нолар обнаружила, что до боли сжимает ручки кресла, и заставила себя разжать руки. Неважно, знает ли о ней кто-нибудь. Несмотря на риск для себя, Нолар должна попытаться отыскать волшебницу с серебряным вороном. Между ними существует несомненная связь: вначале в своем Предвидении волшебница связала Нолар с Лормтом, потом послала мольбу о помощи непосредственно самой Нолар. Дождь и ветер продолжали хлестать дом Остбора. Нолар печально улыбнулась. Остбор понял бы. Перед ней решение, которое не дает возможности выбора. Нолар испытывает обязательства по отношению к волшебнице серебряного ворона. Их связывает прочная нить, и Нолар не сможет успокоиться, пока не отыщет волшебницу и не поможет ей, как сумеет.
Было уже очень поздно, когда Нолар, усталая, легла наконец в постель. После недолгих колебаний она открыла шкатулку Остбора и разложила на столе его запас драгоценного металла. Большую часть оставил Остбор, но немного серебра она заработала сама. Она не знала, какая дорога ей предстоит, но казалось благоразумным захватить с собой все самое ценное. Потребовалось немного времени, чтобы спрятать золото и серебро в узкий пояс, который она может скрыть под одеждой. Скромный запас медных монет может благополучно находиться в сумке. Заботиться об остающихся животных не нужно: на своей единственной лошади она поедет, а Остбор никогда не держал в доме других животных.
Иногда он лечил раненых зверьков и держал их у себя, пока они не могли вернуться на свободу.
Нолар печально вспоминала сову с яркими глазами и мягкими перьями, которая залечивала сломанное крыло на чердаке дома Остбора зимой год или два после появления Нолар. Девочке не хотелось отпускать ее, но Остбор был тверд: сова должна жить среди своих.
Недовольная, Нолар возразила:
— А вот я не живу среди своих. Никому нет дела до того, остаюсь я или ухожу. А так я могла бы поговорить с совой и погладить ее. — Сова, казалось, слушает этот разговор с большим интересом, серьезно поворачивая голову к тому, кто говорил в этот момент.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
