– А Валька у нас дева-воительница, – невозмутимо продолжила бабушка. – Валькирия то есть.
– Валькирия? – В памяти оторопевшей Маргоши вспышками запрыгали какие-то ассоциации: полет валькирий, Вагнер, «Кольцо Нибелунгов», – и она неожиданно для себя спросила: – Брунгильда?
– Брунгильда, а вернее Брюнхильд, была моей сестрой, – отозвалась Валька. – Она плохо кончила, если ты помнишь. Уж тексты «Старшей Эдды» и «Младшей Эдды», поди, в институтах по зарубежной литературе проходят?
Маргарита кивнула, постеснявшись признаться, что в свое время поленилась при подготовке к экзамену и ограничилась коротенькими выдержками из древнего эпоса, помещенными в хрестоматии. И теперь все, что касается валькирий, помнит весьма смутно…
– Меня когда-то звали валькирия Хлёкк. Мое имя переводится как «шум битвы». Красиво, правда? Но с таким именем в России трудно. Поэтому я для людей больше не валькирия Хлёкк, а прапорщик Валя Хлестова. Вопросы есть?
– Вопросов нет, – честно отрапортовала Маргоша и замолчала. А о чем спрашивать валькирию Хлёкк, оказавшись рядом с ней за чайным столом? Даже если на плечах у валькирии погоны прапорщика? Про внутренний распорядок валгаллы? Или про традиционные приемы тевтонского рукопашного боя и их использование в современных боевых условиях?
– А вы, Кика, тоже какое-нибудь волшебное создание? – обратилась Маргоша к художнице, чтобы прервать неприятную паузу.
– Мы ведь договорились, что будем на «ты», – напомнила Кика. – А вот выражение «волшебное создание» мне нравится… Оно мне так подходит, не правда ли? Я нимфа одного подмосковного водоема.
– Нимфа, блин, – грубовато хохотнула прапорщик-валькирия. – Типа из водоема, ёшкин корень! Ну ты даешь, нимфа! Говори проще – «кикимора болотная». Здесь все свои, стесняться некого.
– Ты год от года становишься все вульгарнее! – У Кики задрожали губы. – Общение с солдатней плохо сказывается на твоем интеллекте!
– Выбирай выражения! – вспыхнула Валька. – Не с солдатней, а с воинами.
Но Клеопатра не обратила никакого внимания на ее слова и продолжала говорить о своем:
– Да, я нимфа! Нимфа! В античной цивилизации нас называли именно так! Были нимфы морей, рек, ручьев, озер и болот…
– И болот? – ехидно переспросила валькирия Хлёкк.
– Да, и болот! Любая вода имеет своих духов! В Древней Греции все нимфы пользовались большим почтением – океаниды, нереиды, наяды… Мы, болотные нимфы, именовались лимнадами. И, надо сказать, поклонялись нам наравне с нашими сестрами из других водоемов, если не больше, ибо обиженная болотная нимфа мстит человеку гораздо страшнее ручейной. Поэтому меня всегда уважали и старались задобрить… И мое истинное древнее имя – лимнада Клейто! Клеопатрой меня прозвали позже, уже во времена Птолемеев, исключительно из-за внешнего сходства с небезызвестной царицей. Она была дочерью Птолемея XII, а самый первый Птолемей, провозгласивший себя царем Египта, пришел туда с Александром Македонским. Они были сподвижниками. Кстати, представители рода Птолемеев брали в жены кого угодно, только не египтянок, и вообще предпочитали внутрисемейные браки с собственными родственницами. Поэтому в жилах Клеопатры не было ни капли египетской крови, и, когда ее изображают как живую копию египетских фресок, это, мягко говоря, неточность. И если ты думаешь, что Клеопатра была похожа на Элизабет Тейлор, то ошибаешься. Настоящая Клеопатра была похожа на меня…
Марго снова, еще более внимательно присмотрелась к Кике и обнаружила странную вещь: неизвестно, как там было дело с царицей Клеопатрой, но сама Кика чем-то смахивала на Элизабет Тейлор в лучшие времена означенной кинодивы (конечно, если бы американскую звезду как следует взлохматили, одели в льняное рубище, нацепили на шею деревянные бусы и лишили бедняжку обильной косметики). Какие странные шутки выкидывает жизнь!
А Клеопатра между тем продолжала жаловаться:
– Кикиморой меня окрестили лишь на Руси. И я нахожу это оскорбительным…
– Ну-ну, зачем обижаться? Русичи это сделали не со зла. У славянских племен всегда было своеобразное эстетическое чувство, далекое от античных канонов, – примирительно заметила тетя Нина. – Но раз уж, девочки, мы тут, на Руси, прижились, значит, нас все устраивало. В конце концов, во многих местностях женских духов водоемов называли попросту водяницами, и не обязательно выбирать самые обидные прозвища… Водяница болотная – не так уж и плохо звучит.
– Прозвища можно выбирать любые, – уныло отозвалась Кика. – А вот со средой обитания у меня просто нет выбора: где еще, кроме как на Руси, можно найти полноценные болота при относительно мягком общем климате? Век от века болота пересыхают, мелеют, их искусственно осушают… В моей родной Греции мне уже просто некуда приткнуться! Я там даже не была последние лет триста. Как только сумела справиться с ностальгией, перестала ездить на родину, потому что я там стала чужой и никому не нужной…
– Девочки, давайте-ка вернемся к теме нашего разговора, – прервала затянувшуюся дискуссию Маргарита Стефановна. – Вот что я хочу вам сказать… Внучка унаследует мою силу, это придет к ней само. Я составила для нее магическую книгу заклинаний, если не поленится – овладеет тайными навыками. К ней же перейдут мой алтарь, мой магический жезл и все атрибуты… Но главное, на что я решилась после долгих и мучительных раздумий, – я передам Маргарите кольцо Бальдра…
Три женщины одновременно ахнули, и в комнате воцарилась полная тишина. Маргоша, мало что понимавшая, растерянно переводила глаза с одного лица на другое – почему-то все гостьи оторопели и не находили сил прервать молчание. А что это за предмет такой – кольцо Бальдра?
Марго вспомнила лишь, что Бальдр – любимый сын Одина (это были древние боги все из тех же нордических мифов, изложенных в «Эддах»), но рассказать о Бальдре она могла еще меньше, чем о валькириях…
Как глупо! Наглядная иллюстрация к тому, что любые знания могут оказаться полезными в жизни и ничем нельзя пренебрегать. Казалось бы, для чего нужно штудировать старинные фольклорные тексты, если не собираешься ими заниматься профессионально? Кое-как пролистал учебник, донес то, что запомнил, до стола экзаменатора – и забыл на веки вечные. А вот теперь Маргоша чувствует себя дурой и хлопает глазами, мучительно вспоминая, чем же знаменит Бальдр и что за кольцо такое могло у него оказаться. И никто не стремится объяснять ей эти совершенно очевидные для всех присутствующих вещи…
А гостьи неспешно осмысляли то, что услышали от старой Маргариты. Наконец, после долгой паузы заговорила Нининсина:
– Ты говоришь о кольце «Драупнир»? Это великий дар. Но ты понимаешь меру своей ответственности? Обладание кольцом «Драупнир» – не только невероятное могущество, но и тяжкий труд, и смертельная опасность… Маргарита не имеет должного опыта, чтобы противостоять этой опасности.
– Опыт и навыки – дело наживное. На первых порах за ней придется присмотреть. Надеюсь, вы мне не откажете в этой просьбе. Я специально пригласила вас и Эрика, чтобы передать кольцо из рук в руки при свидетелях. Потом никто не посмеет объявить, что после моей смерти кольцо «Драупнир» бесследно затерялось, и тайно воспользоваться его могуществом. Вы будете знать, что у кольца есть единственная хозяйка – моя внучка Маргарита. А любой другой, объявивший себя властелином кольца, – самозванец и захватил его неправедным путем.
– И что, ты полагаешь, что мы, вчетвером, с криком «банзай!» накинемся на самозванца-похитителя и отберем у него кольцо? – скептически хмыкнула Валька. – Наших сил, даже соединенных воедино, может на такое дело не хватить. Кольцо есть кольцо…
– Вот именно – кольцо есть кольцо. Рано или поздно оно само найдет свой путь, – уверенно перебила ее Маргарита Стефановна. – Я могла бы назначить временного хранителя кольца, с условием, что он передаст дар Маргарите, дождавшись, когда она укрепит свой дух и сумеет толково воспользоваться этим даром… Но, честно признаюсь, опасаюсь я такого поворота. Тот, в чьи руки попадет кольцо, может не найти в себе сил с ним расстаться. Так что, во избежание лишних проблем, я отдам кольцо Бальдра своей внучке сегодня. Такова моя воля.
