– Простуда меня не берет. Меня только давление мучает.
– Вот видите! Марк Дмитриевич вам сейчас как раз давление и померяет. Тонометр в верхнем ящике.
Марк Дмитриевич достал из верхнего ящика тонометр и уставился на него насторожившим Наташку взглядом.
– А где у него кнопка?
– Какая кнопка?
Мария Андреевна с интересом наблюдала за ними.
– Мариночка, померяй, пожалуйста, Марии Андреевне давление!
Марина, изобразив все, что только можно, смерила давление и огласила: сто сорок на восемьдесят.
– Марк Дмитриевич, что вы порекомендуете?
Парень молчал.
Наталья тоже молча поменялась с ним местами, поговорила с Марией Андреевной, заполнила карту и отпустила разочарованную пациентку. Прощаясь, та сурово предупредила:
– Наталья Павловна, лично я буду ходить только к вам. – И с достоинством покинула кабинет.
Больные пошли один за другим. Наталья Павловна, не желая дальнейших экспериментов, принимала всех сама. Марк Дмитриевич тихо сидел у окошка. Наконец ушел последний пациент.
– Марк Дмитриевич, вы умеете мерить давление? – спросила Наталья.
– Умею. Только не такой штукой, а электрической.
– Понятно. Вы на платном учились?
– Нет. На бюджете.
– И как же вы экзамены сдавали?
– Сдавал как-то. На тройки.
– Понятно.
Наташка решительно вышла из кабинета и направилась к Антонине Алексеевне.
– Антонина Алексеевна, – начала она, – мне кажется, Марку Дмитриевичу лучше будет работать в какой-нибудь фармацевтической фирме. Он не знает ничего, даже давление мерить не умеет. Конечно, участковый врач – не слишком престижное место, но все равно нужен хоть какой-то уровень знаний.
– Да пробовала я его в фирму пристроить. Договорилась о собеседовании, а он так и пришел в рваных джинсах и с серьгами. – В голосе Антонины Алексеевны прозвучало настоящее отчаяние. – Не знаю, что с ним делать. Он как в июне интернатуру закончил, чего я только не пробовала. Его личный рекорд – неделя. Не подумайте, он хороший мальчик, но…
– Я и не думаю. Может, он просто врачом не хочет быть? Вы не пробовали с ним поговорить? – спросила Наташка с сочувствием.
– Пробовала. Молчит. Наталья Павловна, пожалуйста, потерпите его хоть немного.
Отвечать отказом на такие искренние просьбы Наташка пока не научилась. Ей было ужасно неловко. Она кивнула.
– Большое спасибо, – произнесла Антонина Алексеевна.
Наташка вышла и направилась к себе. В ее кабинете шло настоящее сражение. Марк и Марина увлеченно выясняли отношения.
– Я такого доктора, с позволения сказать, никогда не видала!
– А ваше мнение вообще никого не интересует, сестры должны сидеть и молчать.
У Наташки возникло ощущение, что ее приход предотвратил убийство.
– Тихо оба! Марина, научишь его пользоваться нашим тонометром.
– Еще чего! Пусть сам всему учится!
– Хватит, я сказала! Вы, Марк Дмитриевич, пока давление мерить не научитесь, домой не пойдете! И кстати, какой вопрос вы должны были задать Марии Андреевне после измерения?
– Ну, про давление, – хмуро ответил взъерошенный парень.
– Что про давление?
– Какое оно у нее обычно.
– О, ну вот, что-то вы все-таки знаете, – обрадовалась Наташка. – А почему молчали?
– Да бабка эта вредная, смотрит, как удав на кролика.
– Марк, – устало сказала Наталья, – она не бабка, она ваша пациентка. Учитесь, пациенты не бывают вредными и невредными.
Идя домой, Наталья чувствовала, что окончательно заболевает. Горло разболелось всерьез, суставы противно ныли, сильно знобило.
Дома Наташку встретил кот. Кати не было. Наталья вспомнила, что сегодня дочь на занятиях в театральном кружке. У нее не хватило сил даже вскипятить чай, она быстро переоделась в халат и залезла под теплое одеяло. Кот пришел в комнату, вспрыгнул на кровать и улегся к Наташке под бок, продемонстрировав всем своим видом, какое одолжение он ей оказывает. Наташка погладила его и закрыла глаза.
Она задремала, поэтому не поняла, сколько времени прошло.
В замке повернулся ключ, вошла Катерина, и раздался мужской голос. Сквозь головную боль Наталья догадалась, что к ним в гости снова пожаловал Кирилл. В комнате зажегся яркий свет, Наталья прикрыла глаза ладонью:
– Кать, ты близко не подходи, я заболела что-то, еще заразишься.
– Мам, а ты температуру мерила?
– Нет, Катюш, погаси свет и иди. Я полежу пока спокойно.
Катя ненадолго исчезла и вскоре вернулась с градусником. В кухне уже шумел чайник.
– Ой, мам, у тебя тридцать девять. Тебе какие таблетки дать?
– Катюш, ничего не надо, я полежу.
В кухне Катю ждал Кирилл.
– Чего там у вас? – хмуро спросил он.
– Маме плохо совсем. Температура поднялась. Я не знаю, что делать. – Катя чуть не плакала.
– Так у тебя же мать доктор. Спроси.
– Она просит не приставать.
– Кать, сама подумай, раз она доктор, значит, и работает с докторами. Возьми ее мобильник и набери чей-нибудь телефон, посоветуйся.
– Она ругаться станет.
– Ты о маме беспокоишься? Тогда звони, потом разберемся. – Кирилл говорил уверенно, и Катя послушалась.
Она достала из маминой сумки мобильник и стала изучать контакты. Большинство имен ей ни о чем не говорило. Но вот она нашла знакомую фамилию и нажала кнопку вызова. Ответили ей сразу.
– О, Наталья, привет! А я уж думал, ты со мной вообще больше не разговариваешь. – Это был Сергей Владимирович.
– Дядя Сережа, это я, Катя, я дочь Натальи Павловны.
– Знаю, что дочь. А почему ты звонишь?
– Просто мама заболела, лежит, я температуру померила, тридцать девять, а что делать, она не говорит. Вот я и… – всхлипнула Катя.
– Слушай, не реви только! – Сергей Владимирович верно оценил ситуацию. – Ты правильно позвонила, я еще из поликлиники не ушел, через пятнадцать минут буду у вас. Чай-то у вас есть?
– Да.
– Отлично, тогда завари его пока, а я уже выхожу.
Наталья разговора не слышала, поэтому очень удивилась, почувствовав через некоторое время прохладную незнакомую ладонь, которая трогала ее лоб. Она открыла глаза. Перед ней на стуле сидел встревоженный Сергей Владимирович. Первой мыслью заболевшей докторицы было, что у нее на почве повышенной температуры начались глюки. Наташка несколько раз моргнула.
– Нет, не надейся, это не галлюцинации.
– Что ты здесь делаешь?
– Да вот, зашел чаю попить, а тут ты лежишь.
– Понятно.
– Давай-ка, мать, я тебя послушаю и горло посмотрю.
– Еще не хватало! – попыталась вяло сопротивляться Наташка. – Со мной все в порядке.
– Ну да, ну да, – с поразительной легкостью согласился Сергей. – Ты ведь завтра на работу не сможешь идти, врача вызовешь, вот я тебе тогда стажера и пришлю. Пусть он смотрит. Больничный-то тебе все равно понадобится.
– Ты мне его сейчас выпишешь. – У Натальи не было сил препираться.
– Нет, без осмотра не выпишу, не надейся.
Разговор этот не имел никакого смысла, потому что Сергей уже достал фонендоскоп и шпатель, посмотрел горло, приготовился слушать легкие. Хорошо хоть, детей выставил. Посмотрев и послушав, немного подумал, позвал Катю, вместе с ней изучил скудную Наташкину аптечку, не преминув поворчать о легкомыслии людей, которые только делают вид, что они доктора, а у самих простого анальгина дома не найдешь. Однако какое-то простое жаропонижающее он все-таки отыскал, заставил Наташку проглотить его, отправил Катю с Кириллом в аптеку.
Вскоре Наталья почувствовала облегчение, предметы вокруг нее обрели четкие контуры, температурная одурь отступила. Сергей сидел в кресле посреди комнаты и посматривал в ее сторону. Уловив осмысленный взгляд, спросил:
– Ну что, тебе лучше?
– Да, спасибо.
– А признавайся-ка, дорогая моя, когда по такой погоде ты успела съесть мороженое? С института помню, что ты заболеваешь, если это самое мороженое тебе попадется не вовремя. Ела?
– Ну ела.
– Когда?
– Вчера, когда домой шла.
– Нет, ну вообще правильно. И погода была подходящая. Дождь, плюс пять, чего же лучше! А мороженое, конечно, было шоколадное?
– Ты сам все знаешь, чего спрашиваешь? – Наташка была благодарна Сергею за то, что он пришел, но простить ему навязанного Марка Дмитриевича у нее не получалось.
– Наташ, а вот интересно, почему ты меня бросила? – Сергей попытался настроить ее на лирический лад.
– Потому что тебе хотелось встречаться со всеми девушками института, города и страны одновременно.
Этот диалог у них был хорошо отработан, каждая реплика отрепетирована. Однако сегодня Сергей вдруг решил отступить от текста:
– Знаешь, зато мы с тобой вместе уже больше двадцати лет и даже лучше чем женаты. Я у тебя есть, ты у меня… А так…
Наташка, переставшая считать Сережкиных жен после седьмой, спорить не стала.
– Вот поэтому ты и подкинул мне Марка. И липовую должность.
– Ты сама понимаешь, что Марк у нас долго не пробудет. А должность у тебя останется. Вместе с прибавкой к зарплате. Может, даже Екатерина Георгиевна оценит твое продвижение и перестанет тебя пилить.
