- Три раза. – «Чёрт ну кто тянет за язык, а? Сиди молчи, нельзя втягиваться в разговор, нужно встать и уйти».
- Когда был третий? Когда я упала после первой подсечки? Но ты не попала в меня локтём тогда, хотя делала всё очень быстро.
- Нет, третий раз был в самом конце, когда я попала в солнечное сплетение. Потому что это был не конец атаки, а начало. От удара в солнечное сплетение ты опустила руки, и открыла шею, туда должен был последовать последний удар.
- Чёрт, три. Покажешь потом эту серию?
- Чтобы ты кого-нибудь убила в ринге?
- Не такая уж я кровожадная, я тоже умею вовремя останавливаться.
- Ок.
Артёмова с большим интересом слушала наш разговор и, даже, слегка подалась вперёд, от чего с её левой груди, чуть-чуть сползло полотенце, показывая радужку соска. – «Не нужно так явно смотреть туда, сейчас заметит и поправит, а я не хочу, чтобы она поправляла». – Но Артёмова, всё-таки, поймала мой взгляд, и посмотрела себе на грудь, потом закрыла глаза, и вернулась в свою томную позу. Полотенце поправлять не стала. – «Да, точно, это приглашение… Ну и что делать? Её муж поручил мне поймать её с любовником, а не стать им. Вот облом так облом».
- Так что Танич, будем заниматься? Я очень заинтересована и денег не возьму, потому что после нашего боя, ко мне на занятия по боксу ухе заполнились две группы. Представляешь? – Она ненавязчиво перешла на «ты» – За год существования секции в неё записалось четыре калеки, а после сегодняшнего боя двадцать четыре. Вот чем их нужно заманивать оказывается.
- Спасибо за предложение, но вряд ли.
- Как жаль. А что время неудобное? Я готова в любое время дня и ночи.
Я посмотрела на Артёмову. «Она поняла о чём мы? Я-то ещё как поняла. Да, Артёмова тоже поняла, и с интересом, смотрит на меня сквозь прикрытые веки, и с интересом ждёт, что я отвечу».
- Нет, увы. Работа такая, что сложно что-то планировать на перёд. Но как-нибудь при случае, когда понадобиться собрать группу, можем повторить спарринг для зрителей.
- Жаль. Но предложение в силе, если надумаете, то я всегда готова.
Месяц назад мастерская Карташевича. Воронина.
Сегодня должна приехать Халитова. Зачем интересно? Ну, а что тут такого, приезжает периодически, привозит работы на реставрацию, потом забирает. Правда, не очень понятно, зачем здесь, нужна я. Не такой уж большой объём работы, и Семён Яковлевич отлично справляется один. Разве что готовит себе смену, всё таки возраст, и поэтому меня натаскивает. В этом смысле, мне повезло, одно дело лекции и совсем другое живая работа. Есть и странные задания – рисовать на старой бумаге, в стиле старых художников. Он говорит, нет лучше способа почувствовать фактуру и свойства бумаги, чтобы набить руку и глаз, для работ связанных с реставрацией старой графики. Ну, может быть, тем более тут с моей стороны претензий нет, эта работа мне в кайф. Обожаю погружаться в стиль художника. Сейчас только закончила серию фирменных Малявинских баб в сарафанах - хорошо получились. Несколько рисунков, даже, с красками попробовала. Захотелось. И не плохо. А может она на моего Малявина приедет смотреть? Ох ты - точно. Значит, подойдёт, будет что-то спрашивать. А вдруг не понравится? – Она разложила на столе свои рисунки, и рядом положила настоящие Малявина. - Нет, не может не понравиться, абсолютное сходство. Руки затряслись, надо же. Чего я больше жду, что ей понравятся рисунки или того, чтобы посмотреть на неё, почувствовать аромат духов? Вот кто-то пришёл. Она?
Но вместо Халитовой в мастерскую вошла черноволосая красавица. – «Сволочь, вот кого я не хочу видеть. И почему-то боюсь её, боюсь её глаз, смотрит, как углём прижигает. Чувствуется угроза и в походке и во взгляде. Зачем она здесь?»
Тарханова поздоровалась с Карташевичем, и о чём-то стала говорить с ним в полголоса. Потом посмотрела на Воронину, и направилась к её столу. Молча, не поздоровавшись, подошла и стала рассматривать рисунки Малявина. Взяла в руки двух настоящих и показала их Карташевичу.
- Вот Малявин.
- Правильно. Что скажете про другие?
- Впечатляет.
- А я что говорил?
Люба с испугом наблюдала за этой сценой. – «Что происходит? Карташевич тоже её боится? Он перед Халитовой так не дёргается, как перед этой ведьмой. Получается она здесь главная? Бедный Семён Яковлевич и так небольшой, а тут совсем съёжился. Да и есть от чего, у меня самой волосы дыбом встают от неё. Жуткая и страшная. О, опять идёт ко мне».
Тарханова вернулась к столу Ворониной, и положила рисунки на место.
- Пусть сама найдёт.
Дверь опять распахнулась и в мастерскую, наконец, ворвалась Халитова. Обстановка сразу разрядилась.
«Слава богу, если бы ещё Тарханова ушла… Но нет, не собирается. О, надо же меня заметили» – Воронина встала со стула и стала шуршать бумагами на столе, как бы наводить порядок.
- Отлично, все в сборе. Здравствуйте Семён Яковлевич. – Посмотрела на Воронину. – Привет Люба. – Затем подошла к Тархановой и, нежно обняв её, поцеловала в щёку.
«Ну началось, вы ещё сексом тут займитесь». – Воронина не находила себе места. – «Что мне делать? Зачем я здесь?»
Халитова, не выпуская руку Тархановой, подошла к её столу и тоже стала рассматривать Малявина.
- Здесь только твои рисунки или есть Малявинские?
- Здесь есть два настоящих.
- Да? Ничего себе, я не могу определить.
- Вот эти мои, а вот эти два настоящий Малявин.
Халитова повернула голову к Тархановой – Ну, что я тебе говорила?
- Согласна - неплохо. Но делать следующий шаг я считаю рано.
Тут у неё зазвонил телефон, и она взяла трубку. - Ого, Сурен звонит.
- Да. Алё, Сурен. Говори громче, не слышу. Что? Это Сума Сурен, это не Заур. Алё. – Она переменилась в лице. Посмотрела на Тарханову. - Он ошибся, думает, что звонит брату, говорит, что ранен. Ты где? Поняла, поняла. Сиди там не дёргайся, я сейчас приеду. Никуда не уходи с места, я уже еду.
Она дала отбой и быстро нашла телефон брата Сурена, вызвала. - Блять, недоступен. – Тут она посмотрела на Воронину, от чего у той подкосились ноги, потом на Халитову.
- Выйдем в другую комнату.
Они вместе с Халитовой и Карташевичем перешли в другое помещение, но дверь прикрыли плохо.
«Что происходит? Что это за звонок? Кто ранен?» – Воронина подошла к двери и осторожно заглянула в щёлку.
- Что ты собираешься делать?
- Поеду туда и вытащу Сурена из передряги. Его в Ясенево подстрелили, и сейчас он залёг в развалинах аквапарка.
- Это не наше дело, пусть его банда выручает. При чём здесь ты?
- Это моё дело. Он мой друг и этого достаточно, я его не брошу.
- Ты совсем рехнулась? У нас своих проблем навалом, мне МВД дышит в спину…
- Вот именно, и если он умрёт, как мы сейчас будем искать замену?
- Я прошу тебя, не лезь. – Халитова прижала к себе Елену. – Тогда я тоже поеду с тобой.
- Нет, не может быть и речи. А вдруг стрельба? Лучше дай мне второй пистолет, где он у тебя? В машине? – Она достала свой из под куртки и проверила магазин с патронами. – Пошли быстро, времени нет.
Они вышли из мастерской, а Воронина подбежала к окну смотреть, что будет дальше. Халитова и Тарханова подошли к Лексусу Светланы, та достала из багажника маленький предмет, тоже оказавшийся пистолетом, и передала его Тархановой. Черноволосая красавица автоматическим движением проверила, что он заряжен и сунула его за ремень джинсов, прикрыв сверху кожаной курткой. Затем обняла Халитову, что-то прошептала ей на ухо, села в свою машину, такую же черную как она сама и уехала. Светлана постояла, провожая её взглядом, потом зябко обняв себя за плечи, вернулась в мастерскую. Несколько минут она стояла в середине мастерской, массируя себе виски. Потом подняла голову и посмотрела на Карташевича, который, как мышка ссутулился за своим столом.
- Вот так Семён Яковлевич, она опять отвлеклась от работы, придётся подождать…
- Я всё понимаю, конечно. Конечно, подождём… - И без перехода. – Это очень опасно, куда она поехала?
- Очень. С этим нужно заканчивать, у меня есть вариант крыши, которая будет решать такие вопросы, но она против, и я не могу её убедить… Времена меняются, на смену бандитам приходят менты, а на смену ментам ФСБшники. С ними не справиться…
За неплотно прикрытой дверью стояла Воронина и молилась. – Господи, хоть бы её убили, там. Хоть бы убили…
Ясенево. Тарханова.
«Поздно уже, начинает темнеть. Ещё немного и я его не найду здесь». – Она медленно ехала вдоль забора с разрушенным аквапарком, изучая обстановку. Возле одной из дыр в заборе, стояли два пустых черных джипа. – «Очень плохо, значит их больше четырёх человек. А может быть одна машина Сурена? Хорошо бы».
Тарханова проехала метров на сто дальше и припарковала машину у следующей дыры. Вышла, огляделась, и пролезла через неё к развалинам аквапарка. За забором оказалась огромная территория. Обрушившийся аквапарк, уже начали было, разбирать, да и бросили, оставив вперемешку горы битых кирпичей, остатки стен и ямы, наполненные водой. – «Как же его найти здесь? Может позвонить? Нет, нельзя вдруг он прячется, а звонок привлечёт к нему внимание убийц. Нужно дойти до первой дыры в заборе, и оттуда начать поиски».
